Константа

– Сомнительные у вас способы успокаивать людей. Пожалуй, я найду себе более компетентного врача!

Александр бросил попытки образумить вспыльчивого собеседника, к тому же время сеанса давно истекло и только крайнее любопытство удерживало внимание доктора Шварца.

Евгений моментально развернулся и успел сделать несколько шагов по направлению к выходу, но тут же почувствовал резкий незримый удар, будто весь мир сорвался с цепи и пронёсся сквозь него. Сердце на мгновение замерло, дыхание спёрло, а тело обдало сильным жаром. В глазах сразу потемнело, а в ушах разразился громкий звон, заглушающий всё вокруг. У Новикова закружилась голова, и он чуть не упал в обморок, но успел схватиться за стену и устоять на ногах. «Что это было? – подумал он. – Какой-то взрыв?»

Когда шок первых секунд схлынул и звон в ушах начал растворяться в тишине, Евгений понял, что потемнело не в его глазах, а что-то поглотило весь свет. Лампы под потолком разом потухли и кабинет погрузился в кромешную тьму, в которой можно разглядеть только слабые очертания предметов интерьера.

– Доктор? – испуганно позвал Евгений охрипшим голосом. – Доктор Шварц?

Его голос буквально разрезал тягучую тишину, растворившую все звуки мира и заполнившую собой всё пространство. Евгений едва мог что-то рассмотреть, даже город за окном затих и провалился в темноту. И только яркое и красивое сияние в небе немного разгоняло мрак и освещало мёртвые грани пустых домов.

– Доктор, это что, какой-то ваш новый фокус? – Голос Новикова дрогнул. – Это не смешно! Где вы?

Он безуспешно вглядывался в темноту, но не обнаружил и следа доктора Шварца. Тот испарился, словно его никогда не существовало. Тогда Евгений осторожно вернулся в центр комнаты, осмотрел кресло, будто психотерапевт решил поиграть с ним прятки, а потом подошёл к панорамному окну. Весь город разом опустел и не подавал ни единого признака жизни или движения. Евгения охватило нестерпимое чувство страха. Он подумал, что остался совсем один, и не мог поверить своим глазам. «Нет-нет, это снова дурной сон или очередной кошмар наяву, я должен проснуться», – твердил он себе, но морок, крепко охвативший его разум, и не думал развеиваться.

Внезапно из глубины сознания послышался глухой стук. Он был очень громкий, отчётливый и буквально окружал Евгения со всех сторон. Он даже осмотрелся, пытаясь понять, откуда идёт звук, но тот был повсюду и нигде одновременно. Он просто был. С каждой секундой грохот от неизвестных ударов нарастал и становился всё ближе и ближе, отдаваясь эхом в голове. Евгений в суматохе помчался к выходу из кабинета, по дороге чуть не споткнувшись об диван, но как только оказался у двери и взялся за ручку, то сквозь ужасающий грохот до него донёсся плохо различимый крик:

– Женя, открой дверь!

#108

Евгений открыл массивную входную дверь и застыл в недоумении. Он явно ожидал увидеть нечто иное, а не центральный зал главного НИИ в городе, где Новиков бывал уже столько раз. Он даже закрыл и снова открыл дверь в наивной надежде, что результат изменится и перед ним предстанет нужное помещение. Правда, он сам не до конца понимал, что хочет увидеть. Его терзали вспышки колючих воспоминаний, где он видел множество разных мест и событий. Перед ним проносились долгие и утомительные будни в офисе, громкие судебные заседания, боль и страх, любовь и страдания, но ярче всего проявлялся образ шикарного кабинета на вершине офисного здания в центре города и внимательные, очень проницательные глаза бородатого мужчины в круглых очках и дорогом костюме. Эти образы не давали покоя, а ноги сами несли вперёд. Его сердце бешено колотилось, тело сковывал непонятный страх, а в голове крутилась одна и та же мысль: «Алексей должен помочь, он моя последняя надежда!»

«Алексей? Тот лектор из института? Но почему именно он?» – продолжал задаваться вопросами Евгений. Но больше всего его пугало то, что образы из неизвестного прошлого затмевали собой все прочие, вытесняли его реальную жизнь. Сонм чужих воспоминаний наполнил его разум. Он едва мог вспомнить, что делал сегодня утром или о чём говорил на работе с другом. В его голове будто бы одновременно существовало с десяток разных Романов в различных версиях сегодняшнего дня, и Евгений уже не мог разобрать, какая из них реальная. «Чёрт, кажется, я действительно схожу с ума», – подумал Новиков и быстро закрутил головой, пытаясь вытрясти из неё чужеродные мысли.

Евгений обернулся и увидел перед собой центральную площадь города, где он любил гулять после работы и размышлять обо всём, когда выдавался редкий случай побыть наедине с собой. Время было позднее. Вокруг уже давно горели фонари и элементы декоративной подсветки, украшающей исторические здания и памятную стелу в самом центре. Небо затянуло тёмными тучами, что ещё сильнее погружало город в тягучую пучину полумрака, а на головы многочисленных прохожих лился холодный весенний дождь. Хотя это мало кого беспокоило, люди продолжали неторопливо гулять по вымощенной брусчаткой площади, наполняя её целой россыпью разноцветных зонтов.

По небу прокатился раскат первого майского грома, который вырвал Евгения из плена собственных мыслей и вернул в реальность. Только сейчас он понял, что промок насквозь и его не спас даже длинный плащ, накинутый поверх рабочего костюма.

– Эй, ты заходишь или нет, чего застрял? Дождь на улице! – внезапно прозвучал рядом с Евгением чей-то недовольный голос.

Молодой юноша, по всей видимости, студент этого института, стоял на ступеньках позади Новикова, раздражённо что-то жевал и переминался с ноги на ногу, засунув руки в карманы своего просторного спортивного костюма. Евгений в растерянности посмотрел на парня, но ничего не ответил. Студент подождал пару секунд, потом злобно захрипел, закатил глаза, выплюнул на землю жвачку и, грубо оттолкнув Евгения в сторону, прошмыгнул в открытую дверь.

– Придурок… – пробурчал грубиян напоследок.

В другое время Евгений мог дать отпор, ответить что-то нелестное, тем более обидчик был намного младше его, но сейчас его мысли оказались заняты совсем другим. «Алексей должен помочь», – бесконечно крутилось в его голове, а в груди разрастался огромный комок тревоги. В памяти всплывали многочисленные образы улыбчивого человека с добродушным лицом, стоявшего за кафедрой лекционного зала и смотрящего прямо в душу из глубин чужеродных воспоминаний. Евгений был уверен, что никогда не встречал этого человека, но отчего-то точно знал, что он ему нужен. При этом отчётливо помнил его голос, красивые и умные речи, помнил, как пожимал ему руку и… кричал на него?

Новикова вновь укололи видения из недавнего прошлого, он обхватил голову и стремглав бросился сквозь просторный выставочный зал на первом этаже института. С искоркой безумия в глазах он начал заглядывать во все открытые двери, но за ними никого не оказалось. К этому времени занятия уже закончились и только небольшие группы студентов продолжали толпиться у аудиторий. Евгений судорожно метался между ними, приставал ко всем, кто попадался на глаза в широких коридорах института, пытаясь узнать, где сейчас находится некий Максимов, но в ответ ему лишь пожимали плечами и с опаской оглядывались на странного незнакомца в плаще. Новиков чувствовал, что находится на пределе и начинает сходить с ума. Он цеплялся за мысль о таинственном лекторе, что застряла в его голове, как за последний спасательный круг, чтобы удержаться на поверхности его расколовшейся реальности.

Наконец на третьем этаже в одном из коридоров он обнаружил небольшую группу студентов, а рядом с ними знакомую фигуру в том самом нелепом свитере. Евгений сразу же помчался к ним, резко схватил Максимова под руку и с силой оттащил в сторону.

– Что вы делаете? Отпустите меня! – громко и с возмущением причитал Алексей под удивлённые взгляды его студентов.

Евгений отпустил его руку и уже хотел что-то сказать, но тут понял, что все слова куда-то разом улетучились. Как только он оказался у столь желанной цели, то моментально потерял дар речи. Он тяжело дышал, разглядывая лектора, и пытался осознать, что вообще тут делает. Да, это точно он – мужчина из его воспоминаний. Всё та же борода, зализанная набок причёска и доброе лицо с серыми и умными глазами, но сейчас они были нахмурены и с подозрением осматривали внезапного гостя.