Страница 8 из 11
– Ладно. Сорян, – тянет сын виновато.
– Ты долго еще? У нас в одиннадцать встреча в клубе.
– Ой, блин, точняк.
Сын срывается с места и несется в свою комнату.
– И зубы почисть! – бросаю вдогонку и кусаю бутерброд.
Спустя полчаса мы уже в машине едем в страйкбольный клуб. Я нетерпеливо барабаню пальцами по рулю в такт мелодии радио. Но больше в такт своим нервам. Они просто сходят с ума. Как представлю оружие в руках сына, так и бросает в холодный пот. Понимаю, что я дую на холодную воду. Так сказал папа. Мол, я за столько лет так привыкла переживать о сыне, что теперь, когда он полностью здоров, продолжаю делать это по инерции.
Но как я могу не волноваться? Если бы в моем теле была какая-то кнопочка, которая отключает эту опцию, я бы только порадовалась. Но ее нет, и мне приходится усилием воли сворачивать с загородной трассы, надеясь на то, что на месте Пашку как-нибудь напугают, и он откажется от своей затеи. Ну, или у меня появится железобетонный повод отказать сыну, не обидев его.
Паркую машину на асфальтированной площадке рядом с одноэтажным серым зданием. За ним простилается лес, густо поросший соснами. Чуть поодаль достаточно высокий пригорок.
Выйдя из машины, делаю глубокий вдох. Здесь так легко дышится, что, кажется, легкие раскрываются на полную мощь.
Пока идем к зданию, вижу, как Пашкина походка меняется. Из вальяжной и спокойной она становится немного дерганной.
– Волнуешься? – спрашиваю сына.
– Предвкушаю, – он широко улыбается, и я, не сдержавшись, вторю его улыбке.
Здание страйкбольного клуба “Шутер”* представляет собой самый обыкновенный офис за исключением некоторых нюансов. Например, сразу при входе нас встречает девушка, она стоит за стойкой ресепшен, на которую наброшена маскировочная сетка раскраски милитари. Позади на стене развешено оружие, а между парой автоматов светится неоновая надпись с названием.
Поприветствовав, девушка провожает в просторный кабинет, длинную стену которого украшают фотографии игр, а меньшую – плакаты с предстоящими турнирами. Длинный стол со светло-серой столешницей занимает большую часть кабинета. На нем разложены флаеры, стоят бутылки с водой, а в стаканчике – ручки с логотипом клуба. Выглядит солидно, и это становится первым фактором, который заставляет меня задуматься и склониться в сторону идеи сына. Ладно, вторым. Первым был папа с его словами о том, что мальчику нужно играть в мужские игры.
Оставив нас, администратор покидает помещение, попросив подождать, пока один из организаторов игр не присоединится к нам.
– Кру-у-уть, – тянет Пашка, рассматривая фотографии на стене. – Офигеть. Смотри, мам, это с международного турнира, – он тычет пальцем в большую фотографию, на которой я вижу поляну в лесу. На ней сидят, стоят, лежат человек пятьдесят. Все в обмундировании и с широкими улыбками на лицах. Двое держат большие флаги. Один – с логотипом клуба, второй – с логотипом турнира. – Блин, я бы тоже в международном поучаствовал. Прострелил бы задницу какого-нибудь Джона, – смеется сын, а я с улыбкой качаю головой.
– Добрый день, – в кабинет заходит симпатичная девушка в черных карго, грубых ботинках и белой футболке. – Меня зовут Аля. Я – организатор игр.
Мы пожимаем друг другу руки и рассаживаемся за столом. Аля подробно рассказывает, как и где проходят игры. Сколько человек участвует, какое оружие и защиту получают участники. В общем, все подробности, которые меня интересуют. Я расспрашиваю ее дотошно, не упуская ни одной детали. И, казалось бы, с каждой минутой все легче воспринимаю эту идею, но все равно внутри грызет какой-то червячок. И мысль – “А вдруг что-то пойдет не так?” не дает мне покоя.
– Тогда у меня еще такой вопрос. Я говорила, что сын хочет отпраздновать день рождения в вашем клубе. Но ему исполняется всего шестнадцать.
– До восемнадцати лет можно участвовать только с письменного согласия родителей. Они берут на себя все риски.
– Как все? Вообще все?
– Клуб обеспечивает безопасность. Выдает защитные маски, перчатки, каски, исправное оружие. Предоставляет максимально оборудованный полигон, достаточно безопасные условия. Дальше все зависит от участников. Мы ведь не можем ими управлять. Озвучиваем правила, даем подписаться под ними, но за нарушение отвечать не можем. За грубые нарушения участники отстраняются от игры, но вы же понимаете, существует еще человеческий фактор.
Я бросаю выразительный взгляд на сына.
– Ты можешь поручиться за каждого своего друга?
– Ма, – раздраженно шипит сын и бросает взгляд на Алю.
– К тому же, – продолжает она, – еще не факт, что вас возьмут.
– В каком смысле? – спрашивает Паша.
– Решение об участии в игре несовершеннолетних принимает наш директор, он общается с участниками или с тем, кто их организовывает.
– Так мы же деньги платим. Как это он принимает решение? – слегка раздраженно спрашивает Паша.
– Такое правило. Андрей Витальевич очень серьезно к этому относится. Не принимайте на личный счет, но таковы правила.
– А что нужно, чтобы он согласился?
– Просто побеседовать с ним.
– Мы можем сделать это сейчас? – спрашиваю я, надеясь на какого-то там Андрея Витальевича и его благоразумие. Может, он не пустит Пашку с его сворой напичканных гормонами друзей в эту игру?
– Да, конечно. – Она достает из накладного кармана джинсов телефон и набирает директора. – Андрей Витальевич, можете, пожалуйста, подойти в переговорную? У меня здесь клиенты. Шестнадцатилетний парень хочет отпраздновать у нас свой день рождения. Спасибо, ждем.
– Пока ждем директора, расскажите, пожалуйста, о расценках, – прошу я, и Аля открывает прайс.
Спустя несколько минут дверь в комнату открывается, и я бросаю рассеянный взгляд на вошедшего, потому что мысленно подсчитываю, сколько мне нужно денег на празднование дня рождения. Уже хочу отвести взгляд, но он цепляется за знакомое лицо.
– Добрый день, – криво ухмыляясь, здоровается Борзый.
Вот че-е-ерт!
________
* Название клуба вымышленное, любое совпадение случайно
Глава 9
Тина
Ну надо же, какое нелепое совпадение. Но еще нелепее моя реакция. Я чувствую, как краснеют щеки, и от этого смущаюсь еще сильнее. Что обо мне подумает эта Аля? Что я, как девчонка, краснею при виде симпатичного мужчины. А он не просто симпатичный. Борзый – это ходячий секс! Крупный, рельефный, с пошлым пронзительным взглядом, который раздевает меня с порога.
Сглотнув, я поднимаюсь и пожимаю протянутую руку. Он удерживает ее дольше положенного.
– Андрей, – представляется мне… в который раз?
– Валентина. Тина.
– Крайне рад познакомиться, Тина, – произносит он бархатным голосом, все еще держа мою руку в плену своей горячей огромной лапы.
Наконец он отпускает мою ладонь, и я выдыхаю. Оказывается, все это время я задерживала дыхание, но это не мешало моему взбесившемуся сердцу пробивать грудную клетку.
– Андрей, – представляется Борзый, пожимая руку моему сыну. Смотрит на Пашку серьезно, не как на ребенка.
– Павел.
– Приятно. Ну что тут у нас? – спрашивает, присев за стол.
Аля кратко обрисовывает ему Пашкино желание, а он внимательно слушает и кивает, глядя на стол. Мне очень странно видеть его таким собранным и серьезным. Как будто это не Борзый, а его брат-близнец. И только короткие, брошенные на меня заинтересованные взгляды с дьявольским огнем внутри напоминают, что это тот же наглец, который меня похищал, и который пытался соблазнить меня в моем кабинете.
– Сколько будет человек? – спрашивает он Пашу.
– Двенадцать.
– С тобой или без?
– Со мной.
– Насколько адекватны?
– Я с неадекватами не общаюсь, – уверенно заявляет сын.
– Дерутся? Хулиганят?
– Нет.
– Нормально. Можно играть. Но у тебя будет важная миссия. – Он открывает лежащую перед Алей папку, вытягивает оттуда листок А4 со списком и по столу пододвигает его к Паше. – Свод правил. Каждый должен выучить наизусть. Проведи инструктаж. Скажи им, что сниму с игры за каждое малейшее нарушение. Плюнул не в ту сторону – сваливает из игры. Это ясно?