Страница 47 из 66
Нечего было тянуть, надо позвонить Карлито и рассказать ему о том, что им интересуется Гагик. А дальше пусть сами разбираются.
Дон Гамбино взял трубку почти сразу, и у меня тут же отлегло от души. Почему-то я очень сильно переживал за него, сам не понимая причин этого.
— Да-да, мой юный друг, — откликнулся Карлито, попутно отходя туда, где музыка не так гремела и не мешала ему разговаривать по телефону. — Ты уже переживаешь из-за того, что мы выпьем без тебя всё шампанское и вылюбим всех барышень?
— От вас ничего не скроешь, уважаемый, — проговорил я, сразу улыбнувшись до ушей. — Вот сижу и страдаю из-за этого.
— Ты как, дела-то свои решил? — спросил он, переходя уже на нормальный тон без иронии и сарказма.
— Да, по большей части, — ответил я, одновременно перебирая в голове список дел и приходя к выводу, что основное я действительно сделал: сестру нашёл, долг отца отыграл, Игорю особняк купил. Ещё надо вернуть тётке деньги и в принципе, возвращаться на яхту. — Думаю, что скоро вернусь.
— А мне, честно говоря, тут уже надоело, — признался дон Гамбино совершенно искренне. — Даже вот думал завтра тебе позвонить, чтобы узнать куда ехать в твою бескрайнюю Россию.
Я вспомнил, как и сам уже устал от бесконечной трёхдневной вечеринки, и, если честно, меня больше увлекла простая жизнь в Смоленске со своими хлопотами. Это было так… по-человечески.
— Это идея! — проговорил я и перешёл на тон подначивающий и хвастливый. — Я как раз себе тут бордель в центре Смоленска приобрёл.
— Игорь! — чуть ли не заорал Карлито. — Ты купил бордель, и до сих пор скрываешь это от своего старого друга? Да кто ты после этого? Я завтра же вылетаю к тебе!
— Я не скрывал, — притворно оправдываясь, ответил я. — Только сегодня заключил сделку. И потом, там ещё пока нет девочек.
— Тьху, — произнёс дон Гамбино. — Девочки как раз это не проблема. Хочешь, этих из Мулен Руж прихвачу?
А я почему-то вспомнил Дарью и ту брюнетку, которая стращала меня на яхте. А вот девочек из Мулен Руж не вспомнил, словно все они были на одно лицо.
— Как знаешь, дорогой, — ответил я с самыми тёплыми чувствами. — Если что места всем хватит. Но звоню я тебе по другому поводу.
— Так-так-так, — проговорил Карлито, явно заинтересовавшись. — Что там у тебя? Выкладывай!
— На меня тут вышел один русский военный, и сказал, что его дед велел передать тебе привет. А ещё приглашал в гости, — я понял, что не очень хорошо формулирую, но надеялся, что он поймёт.
— А от кого привет-то? — усмехнулся дон Гамбино. — Я за свою жизнь не так много русских знал.
— Просили передать привет от Гагика, — ответил я, чувствуя, что прозвище это непривычно звучит на моём языке.
— Гагика⁈ — вскричал Карлито, не стесняясь. — Он ещё жив что ли? Ему ж почти сто лет должно быть!
— Ему сто и есть, — ответил я, удивившись неожиданной реакции. — Даже чуть больше.
— Быть не может, — проговорил дон Гамбино. — Это просто невероятно. Слушай, решено. Завтра же лечу к тебе. Ожидай, дорогой. Будем развлекаться в России.
— Тебе тут понравится, — проговорил я перед тем, как отключиться.
* * *
Он шел по следу, пробираясь сквозь горные перевалы, проваливаясь в снег и обходя стороной людское жильё. А его было много. Вообще в этом мире было преступно много человеческого. Запахи земли и природы забивались резкими химическими. Вместо пружинящих под лапами листьев, зелёной травы или хотя бы мха или камней, приходилось следовать вдоль дороги, покрытой смердящей твёрдой субстанцией, по которой мчались металлические звери на внушительных скоростях.
Конечно, ему бы они ничего не сделали, но единожды попытавшись расчистить себе путь созданием столпотворения железных зверей в одном месте, он добился того, что зверей стало ещё больше. Они смердели ещё хуже, изрыгая человечков из своего нутра. Человечки бегали, кричали, пытаясь погасить пламя, прилетала даже железная птица со странным движущимся хохолком и забирала часть людей, остро смердящих кровью, страхом и болью.
Решив, что пользы от этого не вышло, он просто продолжил идти по следу, поднявшись чуть выше в горы. В какой-то момент он ощутил на языках морскую соль. Прохлада гор сменилась мягким солнце в низинах. Людей становилось всё больше, их железные звери становились всё утончённей и быстрей, появилось много уродливых каменных пещер, в которых люди ютились, как термиты. А затем его ослепило море. Лазурное, с бликами солнца на бегущих волнах. Его путь лежал к нему. К месту, где качались на волнах человеческие скорлупки. На одной из этих скорлупок запах беглеца ощущался особенно остро. Там было много людей, грохотало слабое подобие музыки, призванное выбить мозг из черепа без применения молота, и пахло смесью основных человеческих слабостей.
Оттолкнувшись задними лапами, он перемахнул узкую полоску воды, отделяющую его от скорлупки. Стараясь держаться теневой стороны, он пробирался внутрь, в пещерку, где особенно сильно пахло беглецом.
— Я, конечно, предполагал, что за свои деяния должен буду попасть в ад, — хмыкнул столь древний представитель людей, что он уж давно должен был оказаться в царстве мёртвых, — но что за мной отправят, ни много, ни мало, а целого Цербера… не ожидал! Вот это я понимаю, трансфер уровня «бизнес-класс»!
Преследователь втянул воздух всеми тремя пастями. От старика просто-таки разило магией беглеца. Но было ли это немощное тело вместилищем для искомой божественной сущности? Он не знал. Здраво рассудив, что лучше устранить вероятное вместилище сразу, чем потом возвращаться и доделывать работу, Преследователь зарычал, воспламеняясь. Смертельный огонь окутывал его фигуру, предупреждая жертву о начале охоты, но глупый человек даже не сдвинулся с места.
«Беги, глупец!» — хотелось сказать Преследователю, но вместо этого из пастей вырвался тихий рык, от которого у всех присутствующих на скорлупке прошёл мороз по коже.
— Даже не подумаю бежать! Я — не добыча! Я — хищник! А такие встречают смерть лицом к лицу!
«Храбрый, но глупый человечка!» — подумалось Преследователю уже в полёте, когда все три пасти в оскале готовы были вцепиться в немощное тело и разорвать его на куски.
Но он промахнулся. Не сразу сообразив, куда делась добыча, он вертел головами по сторонам. И лишь потом сквозь грохот недомузыки расслышал хлопки кожистых крыльев над головой.
Ещё никто не уводил добычу Цербера у него из-под носа! И какая-то суккуба-полукровка не станет первой.
— Вер-р-рни! — прорычал Преследователь.
— Нет! — коротко откликнулась грязнокровка, с трудом опуская старика на другую человеческую скорлупку, качающуюся на волнах в тридцати метрах. — Он — мой! Не отдам!
— Стар-р-рик! Найди др-р-ругого! — начал терять терпение Преследователь, и дождавшись, пока девица отвлечётся на миг, изрыгнул струи смертельного пламени.
— Кьяра,нет! — успел выкрикнуть старик, прежде чем его достиг огонь.
Такими струями можно было испепелить дракона, не то что обычного человечка, но суккуба успела среагировать. Она обняла старика, закрывая своими крыльями и принимая удар на себя.
Нечеловеческий крик разнёсся над весело бликовавшим лазурным морем, когда сгорало заживо полукровное дитя демонического народа.
— Оставь! Он — сосуд! — устало прорычал Преследователь, глядя на обугленные крылья глупой грязнокровки. — А у меня охота!
— Он — не сосуд! — глотая слёзы, прошептала суккуба. — Сосуд улетел неделю назад, поставив метку своей магией для лечения.
Преследователь внимательно всмотрелся в старика и наконец рассмотрел то, о чём говорила суккуба. В теле его мерцала россыпь мельчайших капелек божественной силы, которую он сперва принял за признаки божественной сущности, но это была лишь метка. Метка, позволявшая старику жить.
Преследователь потерял всякий интерес к обожженной полукровке и ошеломлённому старику, укачивающему на руках девицу с маленькими рожками. Вдохнув запах божественной сущности, он ощутил тончайшую нить, ведущую на север.