Каникулы бога Рандома

Да уж, хитрость вопроса на самой поверхности. Я даже потерялся, что на такое ответить. Может, на то и был расчёт.

— Дык, тётушку приехал поддержать, — ответил я, надеясь особо не задерживаться с ними. — В это трудное время мы нужны друг другу.

— Понятно-понятно, — пробасил старший Селиванов. — Прямо с круизов тётушку утешать. Ну и правильно, одними принцессами жив не будешь.

Да что они все к этой принцессе привязались? Классная девчонка, между прочим. И я с ней ни-ни. Кажется.

— Кузьма-то красавчиком растёт, — проговорил я, обернувшись к младшему и резко поменяв тему. — Словно богами вылеплен.

— Я такой, — бодро и звонко отозвался молодой Селиванов, чем вызвал сдавленный смех Игоря. — Мама говорит, что я неотразим.

— Мама права, — совершенно серьёзно ответил я, думая, что на месте зеркал я бы тоже не стал это отражать, а затем снова повернулся к отцу. — А вот покровителя я бы вам советовал сменить?

— Вы о чём? — не понял он, но уже решил, что разговор со мной следует свернуть, чего я, собственно, и добивался. — Какого покровителя? Небесного?

— Можно и так сказать, — ответил я, повернувшись к ним на верхней ступеньке. — Ужоснах требует слишком большую мзду, переходите хотя бы к Силиконе, там можно лавировать.

Не поняв, судя по всему, о чём я им говорил, Селивановы поспешили отбыть. Ну и туда им дорога.

Ну, Ужоснах, я не думал, что ты так себе поклонников вербуешь.

* * *

Зайдя в хозяйский дом, я первым делом наткнулся на хлопочущую тётку Ксению и сестру Игоря Свету, которая судорожно вытирала пол.

— Привет, Светка, — сказал я, чем вызвал полный ступор у обеих. — Как они тебя не нашли-то?

Сестра опомнилась первой, резко выпрямилась и повернулась ко мне.

— Я всемогущий, — обалдело проговорил я и притронулся пальцем к лицу. — Это не воздушно-капельным от Кузьмы передалось?

— Как ты меня узнал? — спросила Света, и тут я понял, что на Селивановых-то этот драм-кружок уровня Нижних Буздырей вполне сработал. — Я же неузнаваема.

— Ага, — кивнул я со слегка отвисшей челюстью, за что больше в ответе был Игорь. — Неотразима.

— Игорь, — второй опомнилась тётка и подскочила ко мне, повиснув на шее. — Я так рада, что деньги помогли! Мы когда с отцом отдавали, и не верили, что тебя увидим! А ты — живой! Здоровый!

— Так, стоп! — сказал я, начиная подозревать неладное. — Какие деньги⁈

— Шестьдесят миллионов на твою операцию, — вздохнула Ксения, неловко улыбаясь. — У деда твоего светлый день был как раз, он всё понимал, ну и выписал чек на лечение, когда Николай сумму озвучил.

— Так вот за чей счёт банкет был, — проговорил я, жалея только об одном, что слабо зарядил Николаю Туманову. — А он-то эти деньги своими считает?

— В смысле? — Ксения Альбертовна, прижав руки к животу. — А как же операция-то? Мы ещё думали, что так дорого? Но всё-таки Альпы, Швейцария, всё такое… А что же на самом деле?

— Не было никакой операции, — сказал я и глянул, как там себя Игорь чувствует. Судя по всему, он вообще онемел от шока и вероломства отца. — Деньги вернули.

— А как же ты встал? Ты же парализован был? — тётка Ксения — золотой человек, это я понял сразу, потому что она вообще не заботилась о деньгах, хотя сумма была просто огромная для них. Нет, её волновало здоровье племянника. — Что тебе помогло?

— Чудо, тёть, — ответил я, разведя руками. — Чудо и бог Рандом.

— Слава богу Рандому, — совершенно искренне сказала она, и я почувствовал, как немножечко пополнилась моя шкала. — Но что же тогда с деньгами?

Вот, только в самый последний момент.

— Всё нормально, вернём деньги, — проговорил я под молчаливое одобрение Туманова. — До последней копейки.

«Ты как хочешь, — сказал я Игорю. — Но кажется, одного полового бессилия и утреннего похмелья мало».

«Полностью согласен, — ответил тот. — Совершенно распустился, негодяй. У родственников жены уже деньги ворует, можно сказать».

«Это, конечно, не воровство в полном смысле, — сказал я, проигрывая в голове всю схему. — Но всё же абсолютно бесчестная комбинация».

— А что же ты, Ксения Альбертовна, — поспешил я перевести тему, сидя уже за чисто прибранным столом, и на скатерти в ромашку мне подавали вкуснейший чай со штруделем, — родной сестре не сообщила, где её дочь? Мама извелась совсем. Меня вот из-под принцессы заморской вытянула. Я бегом сюда, а Светлана в безопасности. Её ж даже насиловать никто не будет в таком виде!

— Видишь ли… — задумчиво проговорила тётка, затем отпила крохотный глоток чая, покатала его во рту, и лишь после этого продолжила говорить, — Светлана пришла ко мне сама. И попросила, если так можно выразиться, политического убежища. Дело в том, что из-за своей страсти, — Ксения Альбертовна блеснула глазами, давая понять, что она именно о карточных играх, — Николай уже совсем ничего не видит. И не хочет ничего знать. Он решил выдать Светлану замуж за Кузьму. Видел его, наверняка, на крыльце?

— Видел, как не видеть, — ответил я усмехаясь. — И теперь вряд ли быстро забуду.

— Ну так вот, — она махнула в сторону двери, а затем показала на притихшую, словно мышку Светлану. — Ну куда молодой девчонке за такого? Это же вся жизнь псу под хвост! Пришла ко мне. Мы думали, гадали, по-всякому прикидывали. Отец от своего не откажется. И не важно, что денег ему этих ну на две недели, на месяц максимум. Мать, Татьяна — сестра моя, слабохарактерная, к сожалению. Если бы я ей сказала, у меня полиция через три минуты у дверей была бы. Документами от Тумановых махала бы. Тимуру — брату твоему — плевать. На него положиться нельзя.

— Да уж, — проговорил я, воспользовавшись тем, что тётка снова катала во рту чай. — Погано дело, ничего не скажешь.

— Вот в том-то и дело, — ответила та. — Ну мы и решили действовать кардинально, — она махнула в сторону Светланы, и та, словно по команде подняла голову, подставив её к свету. Более отвратительную физиономию даже представить себе было страшно. Россыпь уродливых бородавок, из которых торчали короткие, но жёсткие рыжие волоски, нос горбом, щетина над губой. Одним словом — оживший ночной кошмар. — Приняли отворотное зелье широкого спектра действия и инсценировали похищение.

— А эти тут чего делали? — я кивнул на дверь, подразумевая Селивановых. — Догадались как-то?

— Это я виновата, — не своим, изменённым голосом ответила Светлана. — Не догадалась, что телефон отследят до этого дома. А когда мне тётя Ксюша об этом сказала, было поздно. Ну мы решили его почистить, вынуть симку и в озеро бросить. Мол, похитители мимо проезжали, да в озеро бросили.

— Шито белыми нитками, — проговорил я, качая головой. — Ну ничего, Селивановы, кажется, поверили, что тут её нет, так что пусть пока побудет у тебя, — я обратился к Ксении Альбертовне. — Неделю. Думаю, за это время я решу некоторые вопросы. И займусь перевоспитанием отца.

На мою последнюю фразу плотоядно хмыкнул Игорь в тёмном углу сознания.

— Ты-то сам как? — обратилась ко мне тётка враз потеплевшим голосом. — А то всё о проблемах, да о заботах. Хорошо отдохнул-то? Как себя чувствуешь?

— Если под отдыхом подразумевается круиз, то недоотдыхал, — сказал я, намекая на то, что меня с него сдёрнули, но потом махнул рукой, вспомнив, что икра в меня уже не лезла. — А вообще решил свою, младшую ветвь основать.

— Ого! — у тётки широко открылись глаза, и Светка, забыв на мгновение, как выглядит, высоко подняла голову. — Это же здорово! Будешь сам по себе! Не зависеть от этого… — она скривилась и уронила голову на грудь.

— Да, — согласился я, чувствуя всплеск эмоций по отношению именно к Игорю. — Только вот мне потребуется своя фамилия. Я хочу её расширить и стать Озеровым-Тумановым. Но для этого мне нужно разрешение главы рода Озеровых. Как думаешь, получится спросить?

— Я обязательно спрошу у папы, — пообещала Ксения Альбертовна. — Только… — она замялась, а затем посмотрела мне прямо в глаза. — Не знаю, когда это будет. Ты должен понимать, что светлые дни у него бывают нечасто, а в последнее время всё реже и реже. Но я обязательно узнаю, обещаю, — и повинуясь внезапному порыву, она протянула ко мне руку и погладила по голове.