Страница 6 из 17
Стекла. Твёрдого, очень толстого стекла, которое постепенно поднималось вверх, и за которым зияла пустота с неясными, блёклыми силуэтами. На короткий миг в стекле Путник разглядел в стекле своё отражение – на него глядел худой двадцатилетний парень со странной седой прядью волос, но рассмотреть лучше черты лица он не успел. Присмотревшись к пустоте за стеклом, он смог различить складки, морщины на какой-то гигантской, космически-огромной поверхности, а оглянувшись назад, внезапно понял, что из себя представляет мир, в который он попал.
Три далёких источника света внизу, от которых он ушёл, образовывали треугольник, стремительно уменьшавшийся в размерах. Когда они слились в одну точку, вновь стало светло, и Путник увидел в центре мира большую воронку, куда стекал песок.
Он вспомнил про свёрток, который всё это время держал в руке, и наконец-то развернул его. Повернувшись обратно на свет, к краю мира, Путник разглядел, как далеко за стеклом стоит кто-то огромный, как галактика, смотрит на него, песчинку в этом песчаном водовороте, и плавно, словно в замедленной съёмке, машет гигантскими ресницами.
В свёртке находились песочные часы – две тонкие полукруглые стекляшки, внутри которых тек песок времени. До очередной смены времён оставалось чуть меньше минуты.
Точно в таких же стеклянных часах оказался он, Путник, свободный от неизвестного прошлого. Его свободу теперь ограничивали две стеклянных колбы и время, за которое песок перетекает из одной половины мира в другую.
Время уходило.
Страх навечно остаться в закупоренной колбе оказался сильнее Путника, и он понял, что мир вокруг должен разрушиться. Гигантская рука владельца внешних часов поднялась над бархатно-чёрной поверхностью накидки, и Путник побежал прочь от стекла. Бросившись в песок, он крепко сжал в руке маленькие песочные часы, что-то хрустнуло вокруг, и мир исчез.
(Третьи лица)
По зомбоящику показывали очередную ерунду пятидесятилетней давности – долгий сериал со стрельбой и погонями на машинах. Кабельный канал в районе транслировался всего один, а по радиоволнам передач уже давно не велось, поэтому выбирать не приходилось. В качестве дополнительного развлечения приходилось играть в шахматы. Юрген выигрывал у Ромула – старик был старше и опытнее, и к концу партии у молодого латиноамериканца на доске осталось всего три фигуры.
– Король, пешка и слон, – проговорил Юрген, поправив старые очки. – Символично, мой друг, не правда ли?
– М-да, куда уж символичнее, – проговорил охранник и пригладил усы, делавшие его похожим на молодого Сальвадора Дали, только намного крепче и выше. – Хобот, вирус абсурда. Они просто окружили нас со всех сторон.
Юрген вздохнул, соглашаясь с напарником.
– Ваше благородие, а твой узбек точно приедет завтра? – спросил Ромул.
– Карим не похож на личность, готовую просто так обмануть, – старик откинулся на спинку резного стула и добавил, отрешённо глядя куда-то в салон. – Завтра ожидается сложный день, Ромул, очень сложный. Одна перевозка по городу чего стоит.
Ромул кивнул и сходил пешкой, метя в ферзи, а затем перевернул большие песочные часы, стоявшие на столе. Потом поднял срубленного ферзя и стал его разглядывать, как в первый раз.
– Кстати, а что будет, если он попадёт в заражённые миры?
– Не знаю. Может, оно и к лучшему, если там он осуществит свою функцию. Есть мнение, что все окрестные миры как раз и были созданы для таких случаев.
– Но в чём тогда его избранность? С виду такой хилый.
Юрген задумчиво поглядел в окно. Затем проговорил.
– Он Вестник Перемен. Для нашего мира этот Путник может стать своего рода мессией, но пока не осознаёт этого. Им владеют фобии, страх и неуверенность, возможно, именно из-за этого он стал тем, кем стал. Но я всё равно хочу ему помочь.
– Снотворного, которого ты вколол, точно хватит? Он не проснётся в дирижабле?
– Конечно. Местное его тело находится в спячке. Он переключился на вспомогательные в других мирах.
– А тот остров, куда мы его повезём, точно безопасен?
– Смотря… что ты под этим понимаешь, – задумчиво сказал Юрген.
Затем нерешительно взял слона – старинную резную фигуру – и поднял над доской, но звук за окном заставил резко обернуться.
Шум электромоторов. Подобный звук мог издавать в этих краях по вечерам только один объект.
Старик с охранником бросили игру и подбежали к окну, Ромул осторожно раздвинул жалюзи. В вечерних сумерках на противоположной стороне дороги виднелись два припаркованных броневика с сине-зелёными эмблемами на боку.
– Шавки Корпорации, – процедил сквозь зубы Ромул. – Может, не по нашу душу? Вон, у киберготов в соседней коммуне снова оргии.
– Скорее всего, какая-то ошибка, – кивнул Юрген. – Не думаю, что кто-то мог их навести.
Ромул отошёл от окна, выключил телевизор и откинул крышку сундука, служившего когда-то давно кроваткой для племянницы Юргена. Под ворохом тряпок там лежал старый АК-47.
– Сейчас я им…
– Не надо! – остановил товарища старик. – Уверен, всё удастся уладить мирным путём. Лучше спустись в подвал, проверь, как там.
Двухэтажный дом, некогда многоквартирный, теперь полностью принадлежал часовщику. Охранник пробежал по коридору, свернул на лестницу и протиснулся в щель между стеной и старым комодом. Юрген придвинул комод ближе к стене и вернулся в зал.
Мирным путём не получилось. Вояки Корпорации разнесли замок выстрелом из индуктивника и вломились в мастерскую. Отлетевшие щепки разлетелись по салону, потревоженные часы зазвонили и загремели.
– Граф Юрген Нишцельский? – спросил скуластый лейтенант с противной козьей бородкой, возникший в проходе. Взгляд был стеклянным, как будто от наркотиков, хотя за подобное в войсках Корпорации приговаривают к расстрелу. Хотя, кто знает…
– Да, меня так зовут, – ответил часовщик и пригладил редкие усы, сдерживая внутреннее волнение. Потянулся к карточке-документам, но, похоже, солдат она не интересовала. Надо выглядеть спокойным и уверенным, и тогда они…
– Опять за старое? Шпионов теперь укрываете, пан Нишцельский?! – рявкнул лейтенант.
Нишцельскому стало страшно, голос задрожал.
– Я… всего лишь коллекционер-антиквар, часовых дел мастер. У меня графский титул, какие могут быть шпионы, о чём вы. Обратитесь к вашему начальству, генералу…
– Обыскать!
Пятеро крепких солдат разбежались по помещениям часового салона.
«Ковёр… – сердце старика истошно билось в груди, по лбу струился пот. – Я забыл накинуть ковёр на люк за комодом!».
– Хаким, тут что-то странное, – послышалось из коридора, в глазах старика побелело, и он рухнул в обморок.
[1] Трэш-метал (thrash-metal, варианты транскрипции – треш-метал, траш-метал) – одно из старейших разновидностей металлической музыки, давшее направление всем брутальным жанрам. Характерными чертами являются агрессивность текстов, стремительный темп исполнения, скоростные гитарные риффы и зубодробительная игра ударных инструментов.
[2] Yamaha – японский производитель мотоциклов, музыкальных инструментов и электроники. В данном случае имеется в виду электрогитара.
I. Соната. Эпизод 2. Охотник на слонотавров
(Абориген)
Константин Молот с молодых лет старался мыслить здраво и расчётливо. Первое, что он решил сделать на новом этапе жизненного пути – это найти ночлег. Поиск исчезнувшей девушки, работы, пропитания были невозможны без крыши над головой. Сначала подумал пойти к двум друзьям детства, живущим неподалёку – Алексу «Спонсору» и Егору «Троллю», но потом передумал. Они работали наймитами и жили в доме, принадлежащем Корпорации, а терять эту часть личной свободы Молоту пока не хотелось.
Самую приличную жилплощадь мог дать Дмитрий Хэви – один из наиболее известных в городе металлистов, являвшийся идейным лидером и проповедником старинных музыкальных традиций. Коммуна на проспекте Шараева, в которой проживал этот металлист, включала три многоэтажки, была престижной и вполне открытой – при желании, любой «свой» мог подселиться к ним на долгий срок. К тому же, Константин был знаком с Дмитрием уже без малого десяток лет. Проблема состояла в том, что товарищ жил на Вторчермете – районе весьма отдалённом и неспокойном. Металлист решил не рисковать и поехать к нему на транспорте.