Пластилиновая пуля

– Интересно, – хмыкнул я, – может быть, и я кажусь вам занудой?

– Ну что вы! – воскликнула женщина. – Вы просто верх остроумия по сравнению с ним.

Напустив на себя простодушный вид, я спросил:

– Вы сейчас кого имели в виду: бывшего мужа или попугая?

Ирина ответила весёлым, приветливым взглядом. Было видно, что разговор в такой манере ей нравится.

– Бывшего мужа, конечно, – сказала она. – С попугаем мне повезло больше. Мой Кеша понимает юмор. Во всяком случае, на шутки не обижается. Иногда вечерами с ним бывает так приятно поговорить! Кстати, с вами тоже очень интересно общаться.

Я галантно поклонился, насколько позволяла это сделать спинка расположенного впереди сиденья.

– Благодарю вас за сравнение! Как выяснилось, у меня много общего с попугаем. Весьма польщён!

Ирина наклонилась ко мне и голосом заговорщика прошептала:

– Скажу больше: с вами даже интереснее, чем с ним.

– Тронут. Глубоко тронут, – бормотал я в ответ дрожащим голосом, который должен был означать моё волнение.

Ирина негромко засмеялась. Я видел, что ей интересно со мной, что я действительно ей симпатичен. Вероятно, по этой причине мне удавалось до сих пор отвлекать её от мыслей о пребывании на высоте, которой она панически боялась. И я поклялся себе, что буду из кожи лезть, но на всём протяжении полёта не позволю страху завладеть её сознанием. Чего лукавить перед самим собой: мне всё больше нравилась эта женщина. Я чувствовал, что встретил родственную душу.

Неожиданно Ирина попросила:

– Расскажите о себе. Всё, что посчитаете нужным рассказать. Я с удовольствием послушаю.

Я пожал плечами.

– Да, собственно, и рассказывать-то нечего. История моей жизни скучна и банальна. Родился. Учился. Потом ещё учился. Теперь вот работаю.

– Преподавателем?

Я удивлённо уставился на неё.

– Как вы догадались?

Она улыбнулась в ответ.

– Просто, я представила вас с указкой возле карты звёздного неба.

– То есть вы решили, что я преподаю школьникам астрономию?

– Ну да.

– Увы, здесь вы ошиблись. Я преподаю студентам сопромат. Астрономия – моё увлечение, хобби.

– Что такое сопромат?

– Это сокращённое название предмета, – пояснил я. – Полностью оно звучит так: «Сопротивление материалов».

– «Сопротивление материалов»? Любопытно! – воскликнула Ирина. – Честное слово, вы меня заинтриговали. Расскажите мне о своём предмете. Я с удовольствием послушаю.

– Сразу видно, что вы не технарь.

– Нисколечко ни технарь.

– И вы хотите послушать лекцию о сопромате?

– Очень хочу!

Я опять пожал плечами.

– Хорошо, попробую вам вкратце рассказать. Хотя, признаюсь, не вполне понимаю, зачем вам это нужно.

Впрочем, понимать-то тут было нечего. Требовалось просто разговаривать о чём угодно, лишь бы она не вспоминала о текущем моменте. Но Ирина объяснила мне причину своего любопытства:

– Мне кажется, что это очень поучительная и полезная для жизни наука. Мы ведь тоже своего рода материалы.

– Довольно неожиданная мысль! – искренне удивился я. – Ну что ж, слушайте вступительную лекцию.

Я стал рассказывать, стараясь изъясняться простым и понятным языком:

– В различных конструкциях – например, в узлах машин и механизмов – детали подвергаются разным видам нагрузок: растяжению, сжатию, изгибу и другим. Сопромат служит для определения степени нагрузки, действующей на деталь, подбора соответствующего материала и расчёта параметров детали, способных выдержать данную нагрузку с учётом запаса прочности. Вас устраивает такое объяснение?

– Значит, прочность детали зависит от вида материала и размеров? – спросила собеседница.

– Не только. Форма также имеет значение. У многих деталей есть слабые места, так называемые концентраторы напряжения. Под нагрузкой там может образоваться трещина, которая в итоге неизбежно приведёт к поломке детали.

– А можете рассказать об этом на конкретном примере?

– Легко! – бодро ответил я, войдя в преподавательский азарт, который неизбежно возникает, когда видишь неподдельный интерес в глазах слушателей. – За примером далеко ходить не нужно. Вот мы с вами летим в самолёте …

– Ой! – воскликнула Ирина, вновь смертельно побледнев.

Я мысленно обругал себя грубыми словами. Так всё гладко шло – и на тебе!

– Простите, я совсем забыл! – сказал я виноватым голосом. – Как говорится, сел на своего конька. Сейчас приведу в пример что-нибудь более приземлённое.

– Ничего! Не вините себя, – отвечала она, сидя неподвижно с закрытыми глазами. – Это мой концентратор напряжения дал небольшую трещинку. Вы же знаете: где тонко, там и рвётся. Но я надеюсь, что у меня хватит запаса прочности на этот перелёт.

– А вы, вероятно, историк? – предпринял я очередную попытку отвлечь её.

– Тоже не угадали, – ответила женщина, не открывая глаз. – Историей я увлекаюсь, также как вы астрономией. Но … у меня к вам тоже есть вопросы деликатного свойства. Конечно, если я вам ещё не надоела.

– Ну что вы! – воскликнул я. – Мне приятные собеседники никогда не надоедают.

Ирина открыла глаза.

– Это комплимент? – спросила она с улыбкой.

– Да, если вы любите комплименты.

– Я их обожаю.

Я ещё раз подивился её самообладанию. Решив не упускать момент, сказал:

– Итак, настал мой черёд рассказать о своём семейном статусе. Так вот, я тоже в разводе. Чуть более двух лет. Как видите, мне значительно тяжелее, чем вам: и стаж одиночества больше, и попугая у меня нет.

– А какая-нибудь другая живность имеется?

– Никакой.

– Даже кошки нет?

– Даже тараканов.

– Тогда я вам действительно сочувствую, – сказала женщина. – Совсем одному тяжело.

– Меня устраивает, – сказал я небрежным тоном. – Бывшая жена пыталась сбагрить мне нашего кота, но у неё ничего не вышло.

– Вы меня огорчаете. Не любите своего кота?

– А за что его любить? Такой же шкодливый, как и его хозяйка. Да ещё горластый. Столько ночей недоспал из-за этого рыжего чудовища!

– А почему вы расстались с женой?

– По той же причине, что и вы с мужем: не сошлись характерами.

Ирина с удивлением заглянула мне в глаза.

– Она оказалась занудой?

– Отнюдь нет! – сказал я, усмехнувшись. – Это у меня получился напряг по части юмора. Моя бывшая любила весёлую разгульную жизнь, от которой я очень быстро устал. Потеряв в моём лице единомышленника, она стала периодически пропадать из дома. По возвращении придумывала различные небылицы и отшучивалась. Я не смог оценить её остроумия.

– Вы долго прожили вместе?

– Около четырёх лет. Я поздно женился. Жена была значительно моложе меня. Она стремилась получить от жизни максимум удовольствия, поэтому не спешила заводить ребёнка. К счастью, как оказалось. Отсутствие детей облегчило разрыв, – я взглянул на собеседницу: – У вас, как я понимаю, похожая ситуация. Вы сказали, что живёте вдвоём с попугаем …

Она отвернулась и негромко ответила:

– Вы правы, у меня тоже нет детей. Не думаю, что это к счастью.

– Муж не хотел? – предположил я.

– Хотел, но не мог. Однако я не поэтому развелась с ним. Причину я уже назвала. Но, как и в вашем случае, это в значительной степени облегчило разрыв.

Она замолчала, задумавшись о чём-то. Я тихонько сидел рядом, стараясь не мешать. Вскоре Ирина сама прервала затянувшуюся паузу.

– Почему-то жизнь чаще соединяет именно чужих людей, которые совершенно не подходят друг другу, – сказала она с горечью. – Почему так бывает?

– Не думаю, что это правило, – осторожно возразил я. – Нередко судьба сводит вместе близких по духу людей.

– И много таких пар вы знаете? – спросила с иронией в голосе.

– Не много, но знаю, – сказал я не слишком уверенно.

Честно говоря, я знал лишь одну такую пару. Мои друзья Люся и Витя Шаповаловы были словно созданы друг для друга. Им всегда было весело вместе. Думаю, немало завистливых глаз внимательно наблюдало со стороны, как они общаются, скрашивая свои оживлённые разговоры выразительной мимикой, жестикуляцией и по-детски беззаботным смехом. У них дома очень часто бывали гости – люди тянулись в эту атмосферу доброго взаимопонимания, беззлобных шуток и хорошего настроения. Словом, Люся и Витя настолько подходили друг другу, что потом никто из родственников, друзей и знакомых так и не смог понять, почему они, в конце концов, развелись.