Страница 3 из 10
– Не хочу.
– Ну и правильно, потом этих фотографий на всю жизнь насмотритесь. Вы не беспокойтесь, через месяц получите все в лучшем качестве. Я вот наконец-то зеркалкой обзавелась никоновской, представляете? Девять месяцев откладывала. Видео, правда, не четыре ка, но аш ди, вы увидите. У меня сестра замуж месяц назад выскочила, сейчас в Сочи укатила… Вы в Сочах были, Валентин? Она пишет, что ужас как не нравится: грязь, мразь, жарища… Море засранное, простите мой французский. Не суть. Так вот я на ее свадьбе впервые новый фотик опробовала – фотки изумительные, прям как на обложках. Вы фотографией увлекаетесь?
– Нет.
– Может, все-таки взглянете на парочку? Смотрите… Так, оценить просто. Ну посмотрите же, неужели вам все равно?
– Слушай…
– Понимаю, вы на взводе. Валентин, не волнуйтесь. Я вам даже завидую, честно. Так Алинке вашей повезло – говорят, такой мужик классный попался! А работаете уже? Если нет, то стоит подыскать, семья все-таки. Хотя вы молодой… Сколько вам, двадцать три? И уже женатый, с ума сойти. А жить, кстати, где будете?
– Да у твоих мамки с батей прям и будем.
Девушка так и замерла с раскрытым ртом. Краем глаза Валя увидел на дисплее фотоаппарата исказившееся в крике крупное Лешино лицо.
– В Сочах, кстати, не был, – Валя встал и направился к выходу.
Ранее утро нещадно пекло, солнце выжгло весь облачный пух и теперь сияло в полотне неба огромной прорехой. Пнув ногой картонку в виде сердца, Валя огляделся. Возле домов стояли припаркованные жигули, поодаль виднелись дачные участки с валящимися набок сараями, которые держались только благодаря затихшему ветру. Где-то хныкал ребенок, скрипели двери, журчали поливающие шланги. В курятнике устало прокричал петух.
– Попал же ты, – тихо сказал он.
Поодаль, возле дома, прислонясь к ограде, стоял высокий седой мужчина в расстегнутом пиджаке. Задрав голову, он щурился, глядя на припекающее солнце.
– Сигареты не найдется? – спросил Валя, подходя ближе.
Мужчина повернулся. В его прозрачных голубых глазах отражалась приветливость и открытость.
– О! Не курим-с и не пьем-с, – картинно пожал тот плечами. – Уже как лет двадцать. А тянет ух как!
– Врачи запрещают?
– Попробовали бы! Жена, конечно.
Говорил он легко, с каким-то естественным весельем, причем очень доброжелательным.
– А вы кем Алине будете? – Валя встал рядом с ним в тень. – Что-то я вас раньше не видел.
– Да мы задержались – в выходной в электричку не влезешь. Игорь Яковлевич меня зовут, – протянул он крепкую ладонь. – Старший двоюродный брат Юрки. Ну Юрия Александровича, отца Алинки. Он-то здесь вплоть до девяностых жил, когда еще колхоз стоял, а я в училище городское уехал, там и остался. Мы с ним в чеченскую вот так были…
Игорь Яковлевич рассказывал просто, но так живо и искренне, что наверх не хотелось возвращаться. Своим расположением он совершенно не напрягал Валю, в нем чувствовалась выдержка, здравое отношение к вещам и, главное, то, чего так не хватало всем деревенским, – чувство меры. Игорь Яковлевич не навязывался, не перегибал и не задавал Вале вопросов, на которые он меньше всего хотел отвечать. Валя слушал, как два брата росли здесь, в одном поселке, ходили в сельскую школу, на месте которой сейчас не виднелось даже фундамента – все пожрал голодный бурьян. Юрий встретил здесь маму Алины и остался, а Игорь поехал в город, в политехническое училище. Так и жили до армии, потом призыв. Сначала Игоря, как старшего, забрали, потом и Юру, спрятавшего в шапке фотографию новорожденной дочки на память. А вернулся с войны только он один.
– Валя! – донеслось со стороны подъезда. – Валентин!
Валя обернулся.
– Поди, невесту окончательно выкупили, – усмехнулся Игорь Яковлевич. – Давай, молодой, еще посидим. Сам не люблю всю эту галиматью, эх… Ну что поделать.
– Ваше здоровье, – кивнул Валя.
Он не спеша направился к подъезду, около которого мешалась разноцветная толпа. Хотелось петь и плясать, он впервые за утро почувствовал прилив сил, будто где-то в глубине сорвали дрожащую пломбу. Даже про сигареты забыл.
– Ой, мамочки! Напугал.
– Вот он! А мы жениха потеряли!
– А ну, гдэ моя нэвэста? – Валя рывком притянул к себе Алину и принялся целовать ее в шею. – Девочка-девочка, я тебя съем, а-а-арх!
– Ай, Валька! Пусти! – смеялась она.
Вале протянули шампанское, он одним махом проглотил налитое, поморщился и выкинул стаканчик через плечо.
– Экхм, до чего ж пр-р-р-релэстно!
Начали собираться в загс, все расселись по машинам, невеста поехала с подружками, Валю и двух братьев Алины на своей «Дэу» повез Леша.
– Богдан, – пожал им руку высокий крепкий парень с черными сросшимися бровями. – Ну что, Валька, вот мы и закорешились наконец-то, рад знакомству, дорогой. Алинка про тебя рассказывала, да все как-то выбраться не получалось. К вам, брат, с Украины никак не доехать.
– А кем будешь? – спросил Леша, садясь за руль.
– В смысле занимаюсь чем? Та я сам с Мариуполя, батино дело подымаю, рыбалка и морепродукты.
– О, рыбалка – это кайф! Я это дело тоже люблю.
– Во как! Мы с товарищем лицензию оформили поновому, артель набрали – все нормально пока что, тьфу, тьфу, тьфу. Сначала вообще не знали, с чего начать, понял, да? А сейчас ничего, потихоньку выживаем. Со сбытом только фигово.
Валя с маленьким Колей сели назад, а Леша с Богданом – впереди. Всю дорогу эти двое говорили о рыбалке, о снастях и каюках, о сетках и глубине, о карпах и семге. Мальчик беспокойно болтал ногами, то и дело с ухмылкой поворачиваясь к Вале.
«Скоро кушать будем», – повторял он, облизывая толстые губы.
«Когда зимой холодною, в крещенские морозы, щебечет песню соловей и распускаются мимозы…» – манерно подвывало радио.
Отстранившись, Валя ушел в себя. Силы исчерпались так же внезапно, как возникли, ему вновь стало тошно. Его раздражало мерзкое «гэканье» Богдана, пустые разговоры о рыбе, никчемные Лешины расспросы, дрыгающий ногами беспокойный малой на соседнем месте. Теперь Валя был повязан со всем этим навсегда. Он словно все это время карабкался по лестнице от ступени к ступени, и теперь, дойдя до конца, надо суметь принять все, с чем предстояло жить: и убогий дух семейки, и трухлявый поселок, и незнакомые перебродившие лица.
Но, может, еще не поздно? Может быть, он рано поставил на себе крест и еще все можно исправить? А с другой стороны – чего исправлять? Алина – прекрасная девушка, чуткая, отзывчивая, она не просто его любит, а восхищается, готова без остатка в нем раствориться – разве не о такой жене мечтает каждый нормальный мужчина? Да и квартира у него есть, а работа вот-вот появится. К чему что-то большее, если он будет накормлен, обласкан, ухожен? С Алиной он не мог вести себя как подонок, под ее нежным взглядом голубых глаз Валя сразу менялся. Валя, тот самый Валя, которого однажды чуть не забрали за переливание спиртного в магазине. Слава богу, Леша с деньгами выручил.
– Валюх, а ты как, рыбалкой увлекаешься? – повернулся к нему Богдан.
– Нет, – тут же ответил он, будто разбуженный внезапным вопросом. – Ни разу не был. И не хочу.
– Да я сколько звал его – ни в какую, – вмешался Леша. – Ни рыбалка, ни грибы. А сейчас что-то вообще повис.
– Зря ты так, братик. А мы часто ловим, даже если не сезон. Обязательно как-нибудь выберемся, теперь ж родственнички.
– И меня захватите, как поедете, – подхватил Лешка. – Я вообще движуху люблю всякую.
– И я хочу! – заявил Коля.
– Во, хоть вторую артель собирай! Ты не ссы, Вальк, тебе так понравится – за уши от спиннинга не оторвешь, отвечаю.
– Отвечаю, – пробормотал Валя.
Пока ехали, Богдан без устали рассказывал про какие-то стаканы с икрой. За окном мелькали кусты. Валя уже начал дремать, как вдруг машина круто свернула и затормозила на обочине. Послышались девчачьи визги, Валя увидел другие припарковавшиеся возле здания машины, которые обступила новая пестрая толпа. Выбежавшая Алина спешила обняться с каждым, кто к ней подойдет.