Страница 7 из 37
Через 10 дней Магеллан открыл Филиппинские острова, ставшие местом его гибели. Здесь 27 апреля 1521 г. он был убит в стычке с жителями острова Мактан.
Магеллан, как мы видим, не находя ценности в открытом острове, не совершил сакраментального ритуала провозглашения над ним власти испанского монарха. Не сделала этого и вторая испанская экспедиция во главе с Гарсиа Хофре де Лойаса, побывавшая на Гуаме в начале сентября 1526 г. Лишь в 1565 г. испанская экспедиция под командованием Мануэля Лопеса де Легаспи формально распространила на остров суверенитет испанского монарха. 26 января 1565 г. Легаспи объявил Гуам «и все земли, относящиеся к нему», собственностью испанской короны{24}.
Между прочим, именно во время плавания Легаспи европейцы впервые увидели острова, позднее названные Маршалловыми и Каролинскими. Произошло это так.
В составе экспедиции были четыре корабля. Через 10 дней после начала плавания один из кораблей, «Сан-Лукас», отделился от остальных. Пересекая океан, «Сан-Лукас» посетил три острова Маршаллова архипелага, а 17 января 1565 г. экипаж корабля увидел группу неизвестных островов. На одном из островов Трук испанские моряки высадились. Их встреча с аборигенами проходила отнюдь не в дружеской обстановке. Капитан корабля Алонзо де Ареллано закончил свой отчет следующими словами: «Эти люди — дикари и воры, крадущие все, что попадает им на глаза; на все они смотрят, соображая как бы это украсть»{25}.
Архипелаг, острова которого обнаружил экипаж «Сан-Лукаса», получил свое название (сохранившееся до сих пор) — Каролинский в 1686 г. в честь испанского короля Карла II. Острова Маршаллова архипелага испанцы открыли во время плаваний Лойаса в 1526 г. и Сааведра в 1529 г., но они получили свое теперешнее название лишь после того, как английский капитан Маршалл в 1788 г. подробно обследовал их.
Провозглашение Марианских островов собственностью Испании было, однако, лишь символическим актом. До первой попытки подлинной их колонизации прошло более 100 лет. Колонизация же Каролинского и Маршаллова архипелагов началась еще позднее.
Все это время Гуам не имел постоянного европейского населения. Его посещали время от времени мореплаватели различных национальностей, но испанцам весь этот период он служил удобной станцией на пути следования их кораблей из Мексики на Филиппины и обратно.
Дело в том, что испанцы начали искать удобный обратный путь из Индии еще со времени экспедиции Магеллана. В 1522 г. один из его кораблей, «Тринидад», покинув Молуккские острова, попытался вернуться в Испанию через Тихий океан, но сильные штормы и недостаток продовольствия заставили судно повернуть назад. После того как испанцы прочно обосновались на Филиппинах, превратив Манилу в крупнейший торговый центр, связанный со странами Дальнего Востока, Южной и Юго-Восточной Азией, они наладили регулярную связь между Манилой и крупнейшим городом на Тихоокеанском побережье Мексики — Акапулько.
Испанские корабли, груженные драгоценными металлами и камнями, тканями, специями и другими дарами Востока, отправлялись в Акапулько. Они покидали Филиппины обычно в июле. Их путь лежал на северо-восток почти до 38 или 40° с. ш. Там сильные ветры гнали корабли через океан до мыса Мендосино на калифорнийском берегу, а оттуда они шли вдоль берега до Акапулько. Позднее, чтобы избежать сильных штормов, частых в северных широтах, а главное — нападения английских и португальских пиратов, поджидавших корабли у американских берегов, испанцы стали выбирать путь южнее. Но здесь их корабли встречались с менее благоприятными ветрами и могли достичь Акапулько лишь за пять месяцев.
В Акапулько корабли, едва разгрузившись, собирались в обратное плавание. Их трюмы заполнялись серебром и другими товарами для будущей оплаты драгоценностей Востока. Кроме того, корабли везли частную и официальную корреспонденцию, оружие. Они доставляли к месту службы колониальных чиновников, солдат, миссионеров. Специальные корабли — галионы переправляли в ссылку на Филиппины осужденных в Мексике и Испании.
Никто не может сказать с уверенностью, какая страна была родиной галиона, этого удивительного корабля, так сильно отличавшегося от своих собратьев. Он выглядел неуклюжим и громоздким: четыре мачты, высоко поднятые нос и корма, широкий корпус при сравнительно небольшой длине судна. Тоннаж галионов достигал 2 тыс. т.
Галионы для манильской торговли обычно строились на Филиппинах, в Кавите. Они были прочны и вместительны. Остов делался из тика, шпангоуты, киль и руль — из местного дерева молаве с чрезвычайно прочной древесиной, обшивка — также из крепкого дерева лананг, такелаж — из манильской пеньки; полотнища для парусов ткались в провинции Илокос; металлические части ввозились из Китая и Японии. Даже 24-фунтовые пушечные ядра отскакивали от бортов галиона. Но тяжелое судно, не обладавшее ни скоростью, ни маневренностью, легко становилось жертвой если не пиратов, то штормов и тайфунов.
Командир галиона носил пышный титул «генерал от моря». Команда иной раз насчитывала до 400 человек, включая бомбардиров и солдат. Груз оценивался миллионами песо.
На Гуам галионы попадали во время обратного репса из Акапулько в Манилу. По королевскому указу 1668 г. заход на остров стал обязательным. Галион покидал Акапулько в феврале — марте и, подгоняемый пассатами, два месяца спустя подходил к берегам Гуама. Корабль ждали. В июне каждую ночь на вершинах холмов зажигались сигнальные огни.
Именно этим путем пришел к берегам Гуама в 1662 г. галион «Сан-Дамиан». Галион вез католических миссионеров из Акапулько на Филиппины. Один из них, отец Диего Луис де Санвиторес, увидев во время стоянки корабля на Гуаме местных жителей, вознамерился обратить аборигенов в католичество. Прибыв в Манилу, он попытался убедить губернатора в необходимости организации христианской миссии на Гуам. Губернатор не выразил желания содействовать ретивому священнику, тогда последний отправил письмо королю Испании Филиппу IV. В письме он не только просил помощи в организации миссии на Гуам, но и напоминал королю о его обязанностях перед католической церковью. Одновременно отец Санвиторес написал и жене Филиппа — Марианне Австрийской, прося ее поддержки в намеченном им предприятии.
Письмо Санвитореса получило королевское одобрение, и король послал приказ губернатору Филиппин об организации миссии Санвитореса на Гуам. Но задолго до того, как его приказ мог быть выполнен, Филипп IV скончался. Королевой-регентшей Испании ввиду малолетства сына Филиппа — Карла II стала Марианна. В ее честь в дальнейшем Гуам и другие острова открытого Магелланом архипелага, названные им сгоряча островами Воров, были стараниями благодарного Санвитореса переименованы в Марианские. В старинном документе, относящемся к «временам Санвитореса» на Гуаме, говорится: «Отец Санвиторес в знак глубокого восхищения благородством и великодушием ее величества дал этим островам ее имя и объявил, что острова будут известны повсюду как Марианские»{26}.
Марианна подтвердила, что приказ покойного короля об организации миссии на Гуам остается в силе. Но прошло еще немало времени, пока королевские приказы достигли Манилы. Лишь 15 июня 1668 г. миссия, возглавляемая Санвиторесом, прибыла на Гуам. Кроме Санвитореса, в ее состав входили четыре священника и несколько их помощников. Миссионеров сопровождали 32 солдата во главе с капитаном Хуаном де Санита Круз.
В течение первого года пребывания миссии на Гуаме ее дела шли успешно. Миссионеры успели за это время обратить в христианство 13 тыс. человек из примерно 50 тыс., составлявших население островов.
Вскоре Санвиторес решил распространить деятельность миссии на соседние острова Марианского архипелага. С этой целью он послал отца Моралеса с несколькими помощниками на остров Тиниан.
Но постепенно отношения миссионеров с местными жителями стали ухудшаться, отец Моралес со своей группой бежал с Тиниана на Гуам. При этом сам он был серьезно ранен, а два сопровождавших его солдата были убиты.