Страница 30 из 48
Рис. 34. Фрагмент праздничной горки в Усть-Цильме. 1983 г.
Фото А. С. Мидовского
Рис. 35. Дети на праздничной горке в Усть-Цильме. 1983 г.
Фото А. С. Мидовского
И хотя в большинстве мест ушли в прошлое семицкие качели, хороводы, «игрища», лишь некоторые верующие могут представить себе догмат о троице, но продолжают по традиции украшать жилища растениями. Этот обычай больше связан с любовью к природе, чем с религиозными побуждениями. В некоторых местах, как, например, в Усть-Цильме, к этому времени приурочено и исполнение старинных песен, воспевающих далекие исторические события. В «материализованном» таким образом поведении людей живет, подчас неосознанно, любовь к родному краю, к природе.
Неудивительно появление на такой основе праздника «Русская березка», поэтизирующего родной край. Этот праздник приходится на время между окончанием сева и началом уборки. На селе он стал праздником трудовой славы и доблести хлеборобов и животноводов, хорошо потрудившихся весной и заложивших основу будущего урожая. Самая оживленная часть праздника — игры, состязания («петушиный бой», конкурс «А ну-ка, девушки!»), веселые викторины с призами, торговля в «теремах». Старожилы показывают свое мастерство в изготовлении немудреных поделок из бересты; здесь же выставка этих изделий — туеса для ягод и грибов, корзины, лапти.
В мордовских селах Уголок, Булдыгино, Новая Потьма и других праздник в честь березки проводится в соответствии с местными традициями. «И эти обычаи, — пишет М. Каргина, заведующая отделом культуры исполкома Зубово-Полянского районного Совета народных депутатов, — мы стараемся сохранять, так как они не несут в себе никаких религиозных примет и верований»{124}. В Старом Бадикове, например, праздник проходит около ржаного поля в период цветения и колошения ржи. Именно в это время у заколосившихся полей во многих местах было принято устраивать так называемые «русальские» игры и забавы, ритуальный смысл которых был утрачен еще в XIX в.
Любовь к природе, никогда не меркнущее чувство родного края — это вечно живущие нравственные ценности, сложившиеся в глубинах народного духа, народной психологии, исконных представлений о нравственном долге, о любви к отечеству. И, как у искусной мастерицы, вынувшей канву из рукоделия, заиграл красками узор, так выпали из старых праздников обветшавшие магико-религиозные нити, а осталось то рациональное, из чего складывается фонд духовной культуры народа. И уже дело наших рук — как обогатить старый праздник идеями современности, исконными ценностями отечественной культуры.
В этом направлении немало сделано. В Марийской АССР, например, старый семик стал праздником цветущего края — Пеледыш пайрем. Он прочно вошел в жизнь марийцев и особенно популярен среди горожан. Специально к этому дню в городах готовят смотры-конкурсы на лучшее оформление жилища, двора, улицы. Хозяйкам предлагается показать свое искусство в приготовлении национальных блюд, а среди молодых женщин, только что вышедших замуж, устраивается конкурс на лучшую рукодельницу.
Марийский Пеледыш пайрем — пример полного перерождения старого религиозного праздника, некогда посвященного проводам весны.
Немало примеров и того, когда модификация праздника шла в русле выработанных традиций. Так, мордовский праздник в честь проводов весны (он назывался также «Проводы коня», «Проводы русалки») был, как и многие другие старые праздники, по сути драматизированной игрой. Но он сильно изменился и усложнился за счет такого новшества, как разыгрывание бытовых сценок — своеобразных живых откликов на те или иные события. Фольклористу В. С. Брыжинскому, например, пришлось наблюдать, как в 1945 г. на этом празднике была разыграна сцена встречи верной, любящей женой своего мужа, возвратившегося с фронта{125}. Частушки, пляски, представление отрывков из красочной традиционной мордовской свадьбы, разыгрывание сценок, в которых высмеиваются белоручки-неумехи, мужья-горе-выпивохи, — все это делает мордовский праздник в честь проводов весны живым, динамичным и злободневным.
К старым праздникам и обрядам, в том числе и календарным, требуется принципиальный подход.
Думается, что необходимо проявить большее внимание по отношению к старым календарным праздникам. Отказываясь от календарных праздников, мы обедняем современную праздничную культуру, в какой-то степени разрываем «связь времен», нарушая культурно-историческую преемственность; таким образом обрываются этнокультурные и социально-психологические традиции, объединяющие людей разных поколений и социальных групп.
Вместе с тем нельзя относиться к ним некритически. Мы не должны и отрицать старые обрядовые традиции, отождествляя их с религиозными, но мы не можем и любоваться архаичными, отжившими обычаями только на том основании, что они народные. Какие элементы старой обрядности следует использовать в системе повой обрядности? Этот вопрос требует конкретного решения с учетом того, могут ли эти элементы способствовать коммунистическому воспитанию, формированию нового человека.
В решении этого вопроса очень многое зависит от того, какую идейную нагрузку несут те или иные обряды, какие общественные отношения выражают. Если старая обрядово-праздничная форма способна наполниться новым содержанием, способна утверждать социальные и духовные ценности социалистического образа жизни, ее использование в системе социалистической обрядности может быть оправданно. Если же за старыми обрядами и праздниками скрываются патриархальщина, национальная узость и ограниченность, феодально-байские пережитки, то они не могут служить средством утверждения принципов научного мировоззрения и коммунистической морали.
В решении этих вопросов необходимо учитывать также и теоретические разработки этнографов. Нельзя не согласиться с мнением О. Р. Будины и М. Н. Шмелевой, что современные календарные праздники (авторы называют их «сезонными», включая сюда и Праздник урожая), несмотря на их ярко выраженный национальный колорит, зачастую не являются прямым продолжением прежних календарных праздников. Действительно, тот же праздник русской зимы, зачастую организуемый с широким размахом, по существу мало связан со старинной масленицей, с национальными традициями проведения коллективного досуга. Справедливо наблюдение тех же авторов, что подобные праздники скорее всего принадлежат к так называемым вторичным формам народной культуры, возрастание роли которых является следствием распространения урбанизированной культуры{126}.
Как известно, в современном мире резко возрос интерес к обрядам и праздникам с включенными в их действие традиционными игровыми обрядовыми элементами. Современная культурная ситуация, общее психологическое состояние человека, его общественный быт и сознание позволяют прогнозировать дальнейшее возрастание роли фольклорных форм культуры в общественной жизни, деятельности культурно-просветительных организаций, домашнем обиходе. Успешное развитие этого процесса связано и со все более широко распространяющейся оценкой фольклорного наследия и традиций исконной праздничной культуры как наиболее цепных достояний национальной культуры.
Мы рассказали лишь о части старых праздников, живущих новой жизнью в нашей действительности. Внимание им было уделено отнюдь не из «романтических» побуждений. Дело в том, что эти праздники отвечают социальной психологии современных людей своей глубокой, гуманистически ориентированной программой: в ней нашли отражение мотивы социальные, этические и эстетические. Этот аспект экологии человека имеет общественно-культурное значение для современного общества, поэтому он должен решаться на уровне комплексной программы социальной политики современного общества.