Страница 47 из 129
— Он тоже в Хабе. Вот что сейчас при дворе творится. Пират потребовал охранную грамоту, и регент, конечно, это ему предоставил, потому что джотунну ни за что не вернуться. Тан прибыл пару дней тому назад, и сегодня на повестке дня только один вопрос — Краснегар. Когда Анджилки добрался до нашего дома, отец сразу же отослал во дворец курьера с известием. Преторианцы явились прямо среди ночи, безжалостно вытащили беднягу прямо из кровати и забрали с собой...
— Краснегар? Сегодня? — вскричала Инос, чуть ли не кожей чувствуя взгляд Азака, пожиравшего ее глазами. — Нам, нужно ехать...
— О, во дворец уже слишком поздно, дорогая. Они заседают с утра. Даже я не могу пройти в Круглый зал, чтобы известить отца, и уж тем более провести тебя мимо стражи.
— Но что нужно Калкору?
— Ты абсолютно уверена, что не хочешь конфетку? Ах, дорогая, никто ничего не знает! Поговаривают, что тан вконец свихнулся и намерен биться с Анджилки за трон.
— Драться с Анджилки! — ахнула Инос, вспомнив мускулистого джотунна, увиденного ею когда-то в волшебном окне, и толстого увальня-герцога. Ее начал разбирать смех. Сама идея столкнуть этих двоих в поединке была абсурдной, и Инос, не в силах сдерживаться, расхохоталась.
— Это единственное правдоподобное объяснение присутствия в Хабе обоих претендентов на Краснегар, дорогая, — с тихим стоном закончила Эйгейз и кинула в рот последнюю шоколадку. — У джотуннов есть какой-то старинный варварский обычай разрешать каверзные споры между противоборствующими сторонами. Они называют это «Божьим Судом». Мне отец говорил.
— Драка на топорах! — вскричала Инос
Волшебное окно показало поединок на топорах между Рэпом и Калкором.
Но ведь Рэп мертв.
Азак улыбался.
4
Мама урезала ежедневную норму лекарства Шандн. Хуже того, она нашла запасную бутылку, которую мальчик прятал за комодом. Церемония едва началась, а он уже ощутил пробуждение царапучих кошек. Шанди дрожал как в лихорадке и с трудом сохранял неподвижность. А с потом, стекавшим по его лицу, он ничего не мог поделать. Чтобы не думать о лекарстве, принц пытался сконцентрироваться на происходящем.
Король Краснегара основательно заплыл жиром, к тому же одна нога его была в гипсе. Ему приходилось управляться и с тогой, и с костылем; пожалуй, даже по отдельности этот увалень не справился бы ни с тем, ни с другим. Шанди с презрением взирал на короля Краснегара.
В любом случае это неправильно, что импы становятся королями, — так рассуждал Шанди. Импы — это импы и должны соблюдать верность присяге императору. Королей могли иметь кто угодно, хоть гномы, хоть людоеды или им подобные — кто именно, он еще не решил, — но не импы. Утешало лишь то, что, в сущности, этот король был всего-навсего герцогом и он просто выказывал дань уважения Кинвэйла регенту, никаких недоразумений. Вот выглядел этот тип очень забавно, особенно когда двум герольдам пришлось под руки опускать его на пол, чтобы тот смог встать на колени, не растеряв ни тогу, ни костыль, и устроить поудобнее ногу в гипсе.
Этому горе-королю даже свою речь понадобилось читать по бумажке. Отвратительно! А язык у него во рту ворочался так плохо, что все слова сливались в сплошное «бу-бу-бу».
Если это король Краснегара, то Краснегар — ничтожная страна. О придворных манерах толстяк и слыхом не слыхал. Консулу Гумайзу пришлось шептать толстяку на ухо, что тому делать дальше и какие слова говорить.
«О, ну почему они так тянут с церемонией?!» — мучился Шанди.
Содрогаясь от страха, принц гадал, не лучше ли изобразить обморок? Его вынесут из Круглого зала, как это было в прошлый раз. Вынесут! Но Итбен потом три шкуры сдерет... зато даст ему много лекарства. Стоит попробовать, ради лекарства... Стоит...
Но ужас перед поркой оказался сильнее, и мальчик постарался переключить внимание на продолжающееся действо.
Заметив джотунна, Шанди стал к нему приглядываться. Мускулы у того, безусловно, имелись, крепкие мускулы. И бледным он не был. Не то что другие джотунны, цвет кожи которых напоминал о рыбьем брюхе. Этот был коричневым от загара. Зато волосы... нет, не белые, а какие-то пегие. Мама говорила, что джотунны — звери-кровопийцы... нет, кровавые звери... нет, как-то еще... А Калкор выглядит достаточно подлым, чтобы обожать кровь. Пожалуй, он и голыми руками запросто убьет и не охнет. Верно, специально не носит верхней и одежды, чтобы щеголять мускулатурой. Странно, что он без татуировок и не волосат. Стыдно заявляться ко двору вот так, нацепив одни только штаны! Почтительности в нем ни на грош. Джотунн — он, конечно, джотунн и есть.
Неожиданно встретив пристальный взгляд сапфировых глаз пирата, Шанди захотелось юркнуть под лавку, но мальчик мог позволить себе только уставиться в другую сторону, и он воззрился на Белый трон.
«Сегодня день Севера, — вспомнил принц и вновь приказал себе: — Не отвлекаться!»
— Не помню, чтобы когда-нибудь я уполномочивал посла отказываться от притязаний на Краснегар от моего имени, — ощерился Калкор своей гаденькой улыбочкой.
От такой ухмылки бросало в дрожь. Мерзкая гримаса.
— Но Божий Суд? Это, как нам кажется, чисто варварский обычай, тан. — Итбен говорил тем тоном, которым пользовался, чтобы очаровать противника.
Находившийся рядом с Калкором герцог... нет, король энергично кивнул. Даже просто стоя перед троном, горе-король с трудом сохранял равновесие, но еще больше забот, чем сломанная нога, ему доставляла тога, так и норовившая размотаться и соскользнуть на пол.
Джотунн наслаждался созданной им ситуацией, он нежился, как кот на мягком диване.
— Письменные соглашения — сущий вздор, это не для нас, ваше высочество. Где тут доверие, если оговариваются условия да еще требуется их подтверждение? Честь нельзя гарантировать... ни подписью, ни печатью, ни на сегодня, ни на никогда!
— Тогда почему бы не уладить разногласия с королем Анджилки прямо здесь, в дружеской беседе? Обсудите то, что пожелаете, и скрепите ваше согласие рукопожатием.
Калкор даже не соизволил взглянуть на толстяка подле себя.
— Если я пожму ему руку, у него одной загипсованной конечностью станет больше, — с невозмутимым видом заявил он.
Стоящие позади Калкора джотунны во главе с послом Крушором весело загоготали.
За плечами Шанди послышался горестный вздох Итбена.
— Что ж, как уже было объявлено, непосредственно сама Империя не затронута, — Он говорил громко, чтобы непременно обратить на себя внимание сенаторов. — Король Анджилки — наш верноподданный. Я повторяю, мы просто предлагаем свои добрые услуги как посредники, дружески относящиеся к обеим сторонам.
Грубый хохот джотунна заставил Шанди подскочить.
— Ну еще бы! — веселился Калкор. — А минуты через две-три тебе взбредет в голову какая-нибудь другая гениальная идея, не так ли? Ну же, давай, я жду не дождусь!
Сенат возмущенно зароптал.
В повисшей затем тишине консул Гумайз наклонился к уху короля Анджилки и что-то зашептал ему.
— Э-э, что? — глупо вытаращился толстяк. — О да! Послушай, Калкор...
— Тан! — рявкнул джотунн, резко развернувшись к нему.
Бедняга чуть было не упал.
— Э-э, тан. Да. Тан!
И в Круглом зале наступила вынужденная тишина: король, похоже, забыл то, что собирался сказать. Может быть, он забыл, что вообще намеревался что-либо говорить.
Калкор опять взглянул на Итбена.
— Странные у тебя друзья. — Пакостная улыбка змеилась по его губам.
Итбен усмехнулся, словно бы про себя, а Шанди почувствовал, как от ужаса у него задрожали внутренности. Такой смех он слышал, когда лежал, прижатый к письменному столу.
— Ты шокируешь нас. Не могу поверить, что ты всерьез вызываешь на дуэль человека со сломанной ногой!
Скрестив руки на груди, Калкор наконец-то перестал улыбаться и хмуро буркнул:
— Ни колченогий, ни двуногий, этот слизняк — мне не соперник. Я ожидал совсем иного! Но, похоже, мне навязывают этого увальня. Пусть ответчик назовет защитника.