Страница 77 из 207
«Невыносимые законы» разожгли тлевшие противоречия. В июле и августе толпы народа прекратили деятельность окружных судов: они оставались под замком до 1778 года в Хэмпшире и до 1781-го в Беркшире. Повсюду собирались городские и окружные конвенты (по сути дела — незаконные органы), учреждавшие собственные суды или в некоторых случаях передававшие дела городским собраниям. Например, в Питтсфилде город учредил специальный комитет, призванный разбирать судебные иски; в других поселениях уповали на и без того перегруженных членов городских советов. На востоке за такими действиями пристально наблюдали, а в Бостоне члены больших и малых жюри присяжных отказывались приносить клятвы, тем самым вынуждая высший суд прекращать свою работу.
Все эти действия чувствительно ударили по престижу «речных богов», и вскоре им пришлось испить полную чашу народного гнева. Израэль Уильямс и Джон Уортингтон были назначены в совет по судебным приказам — новый государственный орган, образованный согласно Массачусетсскому правительственному акту. Ни тот ни другой приглашения не приняли, но объявить о своем решении не успели, так как были схвачены разъяренной толпой и принуждены отказаться от должности публично. Полковник Уортингтон был настолько испуган, что немедленно перешел на сторону противника, разорвав всякие связи с восточным истеблишментом. Израэль Уильямс спокойно пережил такой удар по авторитету, продолжая всякий раз выражать свое неодобрение патриотических акций. В феврале 1775 года, спустя изрядное время после того как он отказался войти в судебный комитет, к нему в дом снова вломилась толпа, явно рассчитывавшая, что «тори» запросит пощады. Уильямс, однако, оказался не робкого десятка, и толпе пришлось продержать его ночь в коптильне, пропитываться запахом жженого дерева. Только это научило его держать язык за зубами.
Те же, кто принял приглашение войти в совет по судебным приказам, пережили подобные унижения, и их не могли защитить войска, расквартированные в Бостоне. Тимоти Рагглсу его друг из Хардвика советовал не возвращаться домой: «Я точно знаю, что существуют люди, которые жаждут вашей крови, и у них хватит влияния, чтобы подговорить напасть на вас»[466]. К Тимоти Пэйну в Вустер явилась толпа из двух тысяч человек и вынудила его написать покаянное заявление об отставке с должности, за которой он и не охотился. После этого он должен был громко зачитать это заявление, стоя с непокрытой головой в центре сборища. В толпе из Вустера были вооруженные люди, которые отправились затем в Рутленд, находившийся в двенадцати милях к северо-востоку, на поиски другого советника, который сбежал до их прихода. Подобное скопище людей описывал и Дэниэл Леонард: «Толпа стояла перед моим домом как для баталии»[467]. Эту группу быстро рассеять не удалось, и ночью дом Леонарда подвергся обстрелу.
Тактика протестующих сработала: едва ли не каждый советник, которому не удалось укрыться в Бостоне под защитой английского гарнизона, вынужден был подать в отставку, а «охвостье» законной власти в Бостоне существовало лишь на бумаге. За пределами города власть перешла к местным органам: советам городов, конвентам, комитетам, а иногда и к толпе. Конвенты и комитеты направили основные усилия на решение политических и военных вопросов, освободив себя от участия в текущих ежедневных проблемах.
Самой легкой задачей было прекращение торговых отношений с Великобританией — заблокировав Бостон, англичане таким образом заблокировали и весь импорт. Горячие головы (не бывшие, впрочем, жителями города) предлагали эвакуировать гражданское население и подготовиться к нападению на гарнизон. Бостонский комитет с неодобрением отнесся к таким предложениям, равно как и большинство лидеров провинции. В течение всего лета они собирались и вырабатывали планы действий в условиях фактического начала войны. Наиболее активными были представители округа Вустер: они собрались в августе, чтобы полностью отвергнуть все притязания парламента на власть над Америкой, и отправились в Бостон для встречи с делегатами от округов Миддлсекс, Саффолк и Эссекс. В начале сентября вустерский конвент упразднил окружные суды и приступил к реорганизации ополчения, первым делом вынудив уйти в отставку всех офицеров и призвав городские советы избрать на их места новых людей, чья преданность «общему делу» не вызывала сомнений[468].
Все эти действия закончились созывом конгресса провинции Массачусетс в начале октября. Гейдж прекратил полномочия легислатуры, поэтому члены палаты представителей и множество других делегатов собрались в Кембридже. Провинциальные лидеры продемонстрировали свой энтузиазм, во-первых, послав гораздо больше представителей, чем они направляли в обычную легислатуру (например, округ Хэмпшир послал 39 человек вместо обычных двадцати), а во-вторых, деятельно продвигая меры подготовки к войне. За три недели конгресс, ведомый представителями западных округов, одобрил ассигнование 20 000 фунтов на закупку оружия и обмундирования; эти деньги, очевидно, должны были принести налоги, ранее собиравшиеся правительственными чиновниками. Также конгресс образовал комитет безопасности и, убедившись, что он находится под контролем представителей западных округов, наделил его (или пять любых его членов) полномочиями набирать, вооружать и отдавать приказы ополчению. Речи, произносившиеся на этом конгрессе, были, пожалуй, еще более воинственными, чем принимаемые им меры: немалое количество некогда пассивных делегатов призывали эвакуировать Бостон и стереть его с лица земли вместе с гарнизоном Его Величества[469].
В конце октября члены конгресса Массачусетса ушли на каникулы, договорившись вновь собраться в последнюю неделю ноября, однако в это время им уже пришлось учитывать итоги Континентального конгресса. Многим массачусетсцам «Ассоциация» показалась слишком умеренной, и они отказались принимать ее до тех пор, пока не найдут способы ужесточить ее требования. Неприязнь сельских жителей к горожанам выражалась в требовании запретить и продажу уже завезенных товаров после вступления в силу запрета на импорт. Конгресс в конце концов принял решение, что товары, легально ввезенные в Америку до 1 декабря 1774 года, нельзя будет пускать в продажу после 10 октября 1775 года. Участников конгресса торговцы обманывали в прошлом (по крайней мере, конгрессмены были в этом убеждены), и они не собирались допускать такое снова[470].
В начале декабря провинциальный конгресс прекратил работу, но прежде из уст его участников раздалось несколько варварских предположений насчет того, что делать с бостонским гарнизоном. Сэм Адамс вернулся из Филадельфии, успел принять участие во второй серии заседаний конгресса и с одобрением отнесся к тому, что ему довелось услышать от представителей западных округов. Неудивительно, что Адамс стоял за масштабную подготовку — 20 000 ополченцев казались ему достаточной силой, а немедленное нападение на «красные мундиры» — наиболее разумной акцией. Другие политики с востока, и среди них Томас Кушинг, не были уверены в необходимости военных действий: они считали, что в случае нападения на Бостон Массачусетс останется в одиночестве, ибо поднять остальные колонии на войну могут только самые беспардонные шаги британцев. Адамс предсказывал, что другие колонии не только не будут колебаться, но даже устремятся на защиту Массачусетса, отчего Кушинг вышел из себя: «Это ложь, мистер Адамс, и я знаю это, и вам известно, что я это знаю!»[471]
Подобных разногласий осенью 1774 года не было, например, среди вождей Виргинии. Даже купцы наперебой выражали удовлетворение «Ассоциацией», принятой на Континентальном конгрессе. Между тем в августе, как раз перед созывом конгресса, провинциальные конвенты прекратили деятельность окружных судов. Такая мера была ответом на попытки торговцев и посредников шотландского происхождения, живших в Виргинии, собрать долги, прежде чем «Ассоциация», одобренная представителями Виргинии, положит конец их бизнесу. Эти шотландские предприниматели оказывали сильное давление на своих должников, прибегая к помощи местных судов. Сейчас же, когда «Континентальная ассоциация» заменила местные соглашения, торговцы пытались отвести от себя угрозу[472].
466
Documents Relating to the Last Meetings of the Massachusetts Royal Council, 1774–1776 // CSM, Pubs. 32. Boston, 1937. P. 476.
467
Ibid. P. 482. Тимоти Пейн описывал пережитое в письме губернатору от 20 августа 1774 года (Ibid. P. 476–478).
468
Jensen M. Founding. P. 551–553.
469
Ibid. P. 557–560.
470
Ibid. P. 560–561.
471
Цит. по: Ibid. P. 562.
472
Обсуждение принятых в Виргинии мер см.: Euans Е. G. Planter Indebtedness and the Coming of the Revolution in Virginia // WMQ. 3rd Ser. 19. 1962. P. 511–533.