Страница 143 из 207
Ранее Грин отправил Моргана к броду Трейдинг на реке Ядкин, где в те дни был очень высокий уровень воды. В ночь на 2 февраля солдаты Моргана, которых буквально по пятам преследовал неприятельский отряд, переправились на другой берег в лодках, подготовленных людьми Костюшко. Неподалеку от брода передовой отряд английской кавалерии во главе с Чарльзом О’Харой настиг американский арьергард и разбил его. Но даже такая успешная операция не принесла англичанам удовлетворения, ибо, вместо того чтобы защищаться, американцы, если воспользоваться фразой каролинцев, с презрением процитированной О’Харой, «рассредоточились и рассеялись — другими словами, дали деру»[843]. На следующий день после полудня Корнуоллис прибыл в Солсбери. В семи милях от него, на противоположном берегу Ядкина, расположился бивак американцев. Уровень воды в реке поднимался, а англичане утомились и остались почти без провианта. За следующие четыре дня они отдохнули и набрались сил, насколько это было возможно под проливным дождем и по колено в грязи, и выслали несколько фуражных отрядов. Восьмого февраля Корнуоллис повел свою армию на запад, к броду под названием Мелкий — широкому участку реки, где всегда было достаточно мелко для лошадей и людей. Удаляясь от неприятеля, Корнуоллис не думал, что тем самым дарит ему возможность незаметно спуститься вниз по течению Ядкин и выйти к Дану — последней преграде на пути в безопасную Виргинию. Наоборот, он полагал, что для перехода через Дан армия Моргана, как и его собственная армия, двинется на запад. Как это уже не раз бывало, разведчики Корнуоллиса снабдили его неверной информацией, сообщив, что ниже по течению реки, где Дан был слишком глубок для перехода вброд, не было ни одной лодки.
Морган как будто бы оправдал надежды Корнуоллиса, когда 4 февраля выступил в северном направлении. Но затем он внезапно развернулся на восток и, преодолев за два дня 47 миль, прибыл в Гилфорд-Корт-Хаус. Там он соединился с Худжером и основными американскими силами, которые по приказу Грина свернули в сторону от Солсбери. Вскоре к собравшимся присоединился легион Ли. Армия Грина вновь стала единым целым.
Несколькими неделями ранее Грин сказал Моргану, что отступать хотя и досадно, но не позорно. С тех пор его досада приняла такие масштабы, что он поставил вопрос о приостановке отступления. Он не испытывал трепета от полководческих талантов Корнуоллиса; Корнуоллис обладал импульсивным нравом и, подобно своему подчиненному Тарлтону, был склонен к поспешным действиям. А поспешные действия могут закончиться катастрофой, полагал Грин. Военный совет в составе Ото Уильямса, Худжера и усталого и больного Моргана придерживался иного мнения, и когда Грин спросил, не считают ли они, что пришла пора прекратить отступление и начать сражаться, они все ответили «нет». Совет, безусловно, был прав, так как солдаты устали, были плохо экипированы и по численности лишь ненамного превосходили вражескую армию, которая к тому же была куда более дисциплинированной[844].
В соответствии с решением совета Грин продолжил отступление. Отступать, однако, стало намного опаснее, чем прежде, поскольку теперь между Корнуоллисом в Салеме и Грином в Гилфорд-Корт-Хаусе не было барьера в виде реки, и их разделяло всего 25 миль. В подобной ситуации введение противника в заблуждение может принести не меньшую пользу, чем быстрота, и Грин решил обманом заставить Корнуоллиса думать, что он собирается пересечь Дан в верховьях реки. Поэтому он поручил Ото Уильямсу с отрядом из отборных пехотинцев и кавалеристов численностью в 700 человек отвлечь силы Корнуоллиса от переправы Эрвинз-Ферри, где американцев уже ждали лодки, собранные из разных мест предприимчивым Каррингтоном.
Уильямс, один из недооцененных офицеров американской армии, справился с заданием блестяще. Корнуоллис попался на удочку, решив, что отряд Уильямса представляет собой авангард основной армии. Преследование оказалось изнурительным; Тарлтон и О’Хара в течение четырех дней предпринимали мелкие атаки на арьергард, представленный легионом Ли. Из-за того, что дороги, которые ночью наполовину замерзали, а днем оттаивали и под обильным дождем превращались в непролазную грязь и, кроме того, были разбиты многочисленными беженцами по всей Северной Каролины, спасавшимися от англичан, обувь солдат Уильямса быстро пришла в негодность, и их босые ступни оставляли на земле кровавые следы. По таким же следам можно было проследить и маршрут Грина. 13 февраля Грин достиг Дана, где вскоре к нему присоединился Ото Уильямс. Оба благополучно переправились через поток. Армия Корнуоллиса застыла на противоположном берегу, снова глядя на реку, для переправы через которую у нее не было лодок.
Почему Корнуоллис прекратил преследование? Ведь он мог бы Подняться к верховьям Дана, пусть даже это потребовало бы от него немалых усилий, и воспользоваться имевшимися там проходимыми бродами. По-видимому, он отказался от идеи возобновить погоню из-за стечения неблагоприятных обстоятельств: Камден, где он оставил на попечении Роудона припасы и солдат, находился на расстоянии двухсот миль; он не видел способа заставить Грина принять бой; его люди были усталы, разуты, нередко голодны, а местные жители не спешили одаривать их теплом своего гостеприимства. Наконец, существовала значительная вероятность того, что если бы он загнал Грина вглубь Виргинии, он бы своими руками обеспечил ему численное превосходство. Ибо в Виргинии в это время находился Штойбен, усиленно занимавшийся вербовкой в Континентальную армию.
Оставаться на берегу Дана было бессмысленно, и Корнуоллис медленно повел свою армию в Хиллсборо, где 20 февраля выпустил прокламацию, призывавшую всех преданных Короне американцев взять оружие и десятидневный запас продовольствия и объединиться с его армией в великом деле восстановления конституционного порядка. Копия прокламации была без промедления переправлена на другой берег Дана. Вскоре после этого Грину доложили, что призыв Корнуоллиса упал на благодатную почву и под британские стяги стекается так много лоялистов, что за один день были сформированы семь отдельных воинских подразделений.
На самом деле эффект от прокламации был ничтожным. Как отмечал Чарльз О’Хара, один из бригадных генералов Корнуоллиса, погоня за Грином принесла «некоторую известность и славу нашему оружию». Окрестные жители небольшими группами приходили «поглазеть на нас», но, «удовлетворив свое любопытство», отправлялись обратно домой. За долгие и трудные дни преследования к англичанам не присоединилось и сотни лоялистов. Грин, однако, поверил преувеличенным донесениям и, мысленно представляя себе каролинцев, возвращающихся в лоно Великобритании, счел необходимым принять меры по охлаждению их верноподданнических чувств. В итоге он направил свою армию обратно через Дан — вначале Ото Уильямса с корпусом легкой пехоты, а 23 февраля и основную армию, пополненную 600 виргинскими ополченцами[845].
Корнуоллис отреагировал четыре дня спустя, выйдя на южный берег реки Аламанс, к стыку дорог, ведущих в Хиллсборо на востоке и Гилфорд и Солсбери на западе. В течение следующих двух недель обе стороны осторожно маневрировали в окрестностях Аламанса и притоков реки Хо. Между ними произошло несколько мелких стычек, но ни одного серьезного сражения, хотя Корнуоллис отчаянно жаждал крупной битвы. Пока американская армия перемещалась с места на место, ее ряды пополнились 400 континентала-ми и 1693 ополченцами из Виргинии, мобилизованными Штойбеном всего на шесть недель. Северная Каролина прислала две бригады ополченцев общей численностью в 1060 человек. Теперь, когда его армия существенно превосходила английскую по численности, Грин почувствовал себя достаточно сильным, чтобы дать бой, и 14 марта прибыл к Гилфорд-Корт-Хаус. Он счел это место наиболее подходящим для сражения[846].
843
Letters of Charles O’Hara to the Duke of Grafton // SCHM. 65. 1964. P. 175.
844
О передвижениях Грина и его мыслях в конце января и начале февраля 1781 года см. в его письмах к Штойбену, Эндрю Пикенсу, Томасу Самтеру и др. лицам, написанных в начале февраля, а также доклад на военном совете 9 февраля 1781 года (Greene Papers. HL).
845
Letters of O’Hara // SCHM. 65. 1964. P. 176. О движениях Грина см. его письма Вашингтону от 9, 15, 28 февраля 1781 года (Greene Papers. HL).
846
Ward С. II. P. 782–783.