Страница 141 из 207
Даниэль Морган провел большую часть ночи с 16 на 17 января со своими солдатами. Между ним и его людьми было много общего. Хотя он был старше большинства из них, он общался с ними по-свойски, в откровенной и грубоватой манере, которая всегда нравилась солдатам. Переходя от одного костра к другому, Морган, возможно, частично раскрывал солдатам свои планы и уж, во всяком случае, не скрывал от них своей уверенности в них и самом себе. Более опытный тактик, хорошо усвоивший содержащиеся в учебниках правила развертывания войск, никогда бы не выбрал Ханназ-Коупенс в качестве оборонительной позиции. С точки зрения военного искусства XVIII века эта местность не предлагала никаких преимуществ — за исключением, пожалуй, возможности для атакующего полностью окружить обороняющегося. Она представляла собой луг около 500 ярдов в длину и почти столько же в ширину. Примерно в 300 ярдах от южной окраины луга поднимался невысокий холм, в 70–80 ярдах позади него — еще один, пониже. Подлеска почти не было, зато в пределах луга тут и там виднелись отдельно стоящие сосны, дубы и карии. Эта местность была словно создана для кавалерии — а у Тарлтона было в три раза больше всадников, чем у Моргана. По словам английского генерала Чарльза Стедмана, осмотревшего луг вскоре после сражения, эта местность совершенно не подходила для целей Моргана: его фланги были открыты, он был уязвим для конницы и река Брод-Ривер за его спиной преграждала ему путь к отступлению. Позже Морган признавался, что выбрал Коупенс по той причине, что недостатки этого места не оставляли его ополченцам иного выбора, кроме как сражаться[834].
Чем бы он ни руководствовался при выборе Ханназ-Коупенс, Морган грамотно использовал эту местность. Незадолго до рассвета разведчик сообщил о приближении Тарлтона, в тот момент находившегося всего в пяти милях от расположения американцев. Тарлтон поднял свои войска в 3 часа утра и старался двигаться как можно скорее. При получении этого известия солдаты Моргана повылезали из-под одеял, позавтракали и заняли свои позиции.
Главный оборонительный рубеж с солдатами регулярной армии Мэриленда и Делавэра в центре и ополченцами из Виргинии и Джорджии на флангах протянулся поперек склона более высокого из двух холмов. Общее число его защитников составляло около 450 человек. Примерно в 150 ярдах перед ними проходил еще один рубеж, длиной в 300 ярдов, занятый ополченцами из обеих Каролин численностью около 300 человек. Прямо перед ними 150 стрелков из Джорджии и Северной Каролины заняли позиции за деревьями, образовав стрелковую цепь. Морган оставил не так много людей в резерве, зато они были тщательно отобраны: восемьдесят кавалеристов под началом полковника Уильяма Вашингтона и сорок пять конных пехотинцев из Джорджии, расположившихся вне поля зрения противника позади второго холма.
Силы Тарлтона включали его собственный легион, состоявший из немногим более 500 кавалеристов и пехотинцев, один батальон 7-го полка королевских фузилеров и один батальон 71-го полка шотландских горцев, а также небольшие подразделения, состоявшие из солдат и офицеров 17-го полка легких драгун, артиллеристов и ополченцев-лоялистов. Общая численность его отряда составляла около 1100 человек, так что он имел некоторое численное превосходство над Морганом. Эта армия добралась до Ханназ-Коупенс вскоре после рассвета и быстро развернулась в цепь с драгунами по обоим флангам и королевскими фузилерами, пехотинцами легиона и легкой пехотой между ними. Здесь же была установлена королевская артиллерия — две трехфунтовые пушки на высоких стойках (не на колесах), прозванные «кузнечиками». Две сотни кавалеристов и полк горцев были оставлены в резерве.
Линия едва успела выстроиться, как Тарлтон скомандовал наступление. К этому моменту американские застрельщики уже сделали свое дело, сразив пятнадцать всадников, посланных Тарлтоном в атаку сразу по прибытии на Ханназ-Коупенс. Американские ополченцы второй цепи под началом Эндрю Пикенса терпеливо поджидали англичан, зная в точности, чего от них хотят их командиры. Морган не просил, чтобы они защищали свою позицию до последней капли крови — он лишь приказал им дать два полноценных залпа и сразу отступить за холм, где они могли бы построиться заново. Ополченцы действовали строго по приказу: они не открывали огонь, пока солдаты Тарлтона не приблизились к ним на расстояние прицельного огня, и лишь после этого дали первый залп. Перезарядив оружие, они дали еще один залп и начали отступать к левому флангу главной линии. Но не всем из них удалось добраться до своих целыми и невредимыми. Наступающие англичане, хотя их строй и был далек от образцового, двигались достаточно быстро, чтобы преградить путь американцам, отступавшим с крайнего правого фланга. Прежде чем все американские ополченцы успели добраться до левого фланга, английские драгуны уже были тут как тут, размахивая саблями и стреляя из пистолетов. Неизвестно, что стало бы с ополченцами, если бы Морган не отправил им на помощь всадников Вашингтона. Появление американской конницы застало драгун врасплох, и через несколько минут они отступили.
Главная линия англичан продолжала наступление. Несмотря на тяжелые потери от огня ополченцев Пикенса, англичане сохранили свой строй и по-прежнему двигались вперед. Но их ждал неприятный сюрприз — цепь, образованная солдатами Континентальной армии и виргинскими ополченцами на склоне холма, не отступила. Более того, американцы вели плотный огонь, грозивший рассеять наступающий строй неприятеля.
Тогда Тарлтон сделал единственное, что ему оставалось, — дал команду стоявшим в резерве шотландцам. Горцы пошли в наступление на американский правый фланг, от которого их отделяли несколько сотен метров. Генерал Джон Игер Хауард, командовавший главной линией американцев, наблюдал за их приближением с явной озабоченностью. Он заметил, что наступающая линия горцев протянулась далеко за пределы американского правого фланга и грозит охватить его. Предвидя такое обходное движение противника, Хауард приказал роте ополченцев на крайнем правом фланге повернуться кругом, а затем влево. Он, похоже, не подумал, что требует от ополченцев слишком многого, а именно осуществить маневр, трудный для выполнения даже на плацу и уж тем более под огнем. Толком не разобрав, что от нее требуется, рота повернулась кругом и начала отступать за холм. В бою нет ничего более заразительного, чем отступление в тыл (за исключением, пожалуй, панического бегства), и остальная часть линии также начала отступать. Озадаченный картиной, разворачивавшейся перед его глазами, Морган спросил у Хауарда, что за странный маневр совершает линия и не является ли этот маневр отступлением. Хауард не поленился удостовериться, что солдаты сохраняют полное самообладание и что ни о какой панике не идет и речи. Разуверенный в своих опасениях, Морган сам подался назад, чтобы найти удобную оборонительную позицию.
Солдаты Тарлтона тоже увидели, что американцы оставляют свои позиции, и, будучи уверены в том, что противник вот-вот обратится в паническое бегство, нарушили свой боевой порядок — который и так уже был достаточно расстроен — и бросились на врага, положившего так много их товарищей. Этот безумный бросок, в свою очередь, ввел в заблуждение Тарлтона, который, решив воспользоваться хорошо знакомым обстоятельством — паникой американцев, — призвал свой резерв. К этому моменту большинство американцев достигли заднего склона холма, где они были скрыты от глаз противника. После чего Хауард и Морган приказали им развернуться и стрелять в англичан, появившихся беспорядочной толпой из-за гребня холма примерно в 50 ярдах от американской позиции. Встреченные неприятельским огнем, английские солдаты почти сразу поддались панике, и их ряды окончательно рассыпались. Тут им во фланг ударила конница Вашингтона, еще раз покинувшая свое укрытие за вторым холмом. Следом за всадниками Вашингтона и пехотинцами Хауарда появились ополченцы Пикенса — это был их второй выход на сцену во время сражения. Через несколько минут американцы стали победителями, хотя шотландцы, более или менее сохранявшие боевой порядок, и небольшие артиллерийские расчеты, обслуживавшие «кузнечиков», сражались с беспримерной отвагой и держались до последнего.
834
Ibid. P. 756; Wickwire F. B., Wickwire M. Cornwallis. P. 259–260; Stedman Ch. History of the American War. II. 356–357.