Страница 24 из 74
– Не переживай, я буду там и приду на помощь. Обещаю.
– Спасибо. Люблю тебя.
– Лия, – Лессар пристально и даже драматично посмотрел мне в глаза. – Ты осознаёшь, что тебя могло уже не быть? И некоторые твои близкие люди не пережили бы утрату?
Я сглотнула и не ответила. Просто не знала, что сказать.
– Лия... – он взял в ладони моё лицо, склонился и...
– Лессар! – неужели поцелует в губы? Мы же, блин, расстались! Что это на него вдруг накатило?
Но нет: меня всего лишь чмокнули в нос и замерли в десятке сантиметров от меня.
Только я подумала, что это очень неловкий момент, как дверь распахнулась, и нашу картину маслом увидел... Да-да, он самый.
– Адепт Мейо, марш на занятия! – рычаще и шипяще приказал глава академии.
Лессар вынужден был подчиниться и оставил меня наедине с монстром. Ладно, шучу, с ректором, злющим и каким-то всклокоченным.
– Доброе утро, адептка, – бросил он мне, будто я ему это утро безбожно испортила.
– Здравствуйте, – просипела и лежу, вся такая скромница, руки по швам.
– Я принёс новую форму, – на тумбочку рядом со мной шмякнулся внушительный бумажный свёрток, перетянутый пенькой.
– Спасибо.
– Надеюсь, размер ваш.
Надейся. В этой академии вся форма размером с парус. Мизогиния во всей красе.
– Как вы себя чувствуете, адептка?
Вот, честное слово, от этого его отчуждённого «адептка» у меня слёзы на глаза наворачиваются. Видимо, Кэт заразила плаксивостью.
– Жива... – и тут я всхлипнула!
– Самое страшное позади, – неумело успокоил меня он. – Ваш брат сильный маг, он буквально вытащил вас с того света.
– Угу.
– Но он наотрез отказался вынимать из вас артефакт, маскирующий ауру. Мне интересно, что такое скрыто в вашей ауре, раз ваш брат рискнул вашей жизнью?
– Он знал, что делает. К тому же это не только моя тайна.
– Вижу, вы близки?
– Да.
– Ваш брат женат?
– Да, – это ведь не секретная информация? – Почему спрашиваете?
– Он разгуливал по академии в женских панталонах.
– Моя смерть застала его врасплох.
– Адептка Ферб, у вас вся семья... Эм-м... Такая эксцентричная?
– Вся.
– Понял.
Занимательный разговор получается. Мне даже нравится. Узнаём друг друга потихоньку.
– Вас уже кормили?
– Нет.
– Сесть можете?
– Пробовала. Пока не могу.
– Позвать целителя?
– Не нужно. Сколько магии в меня ни вливай, пока потоки не настроятся обратно, я буду лежать овощем. Но к вечеру слабость пройдёт.
– Что ж, велю накормить вас, – он переступил с ноги на ногу, глядя на меня сверху вниз. – С понедельника вернётесь к полноценной учебной активности.
– Благодарю.
– Не стоит. В понедельник после пар жду вас у себя в кабинете для назначения наказания.
«Какое ещё наказание? – взбунтовалось моё нутро. – Мне гору веселительного варить к следующей пятнице! Я уже авансы взяла!»
Но как тут ректору откажешь? Вдруг он придумает для меня что-то приятное и полезное?
– Хорошо, – покорно кивнула ему, как бы показывая, что я и без наказания во всём раскаялась.
– Зачем вы поменялись оболочками с призраком и зачем явились ко мне? – неожиданно спросил он в лоб.
Что, блин, ему ответить?!
***
Лидия
Эх, любовалась бы его мужественным лицом и любовалась... Только вот он как-то не ласково и явно выжидающе смотрит на меня.
Пришлось ответить:
– Да так, мимо пролетала. Вы знаете, как прикольно проходить сквозь стену? О, это улёт во всех смыслах!
– Шалости едва не стоили вам жизни, адептка.
– Да, мне уже сказали, – снова перескочила я в роль раскаявшейся и всё понимающей барышни. – Я сожалею, что не учла риски.
Увы, сожаление не помогло мне настроить беседу на дружеский лад.
– Отдыхайте. Завтрак вам принесут, – и ректор ушёл.
А я... почувствовала, как в груди разливается тянущая боль. Как будто Эдриан привязал к моим жилам нить, и сейчас она натягивается по мере его удаления.
День превратился для меня в пытку. Я изо всех сил напрягала мышцы, чтобы вернуть себе подвижность, и к вечеру уже полуобморочно шаркала тапками по палате.
Лессар заходил днём, чтобы сообщить, что прямо сейчас отправляется к маме, чтобы мой папа завтра открыл портал для них обоих.
А утром, как только нас с Катариной забрали в замок, началась экзекуция, в ходе которой я осознала, насколько была неправа, ввязавшись в авантюру с обменом оболочками.
К счастью, шантажировать меня исключением из академии никто не стал, потому что папа, вынув из меня артефакт, маскирующий ауру, тут же всё понял.
– Ты его встретила, – не вопрос – утверждение.
– Да, – грустно покивала в ответ.
– Кто?
– Да, вот этот чёрный мужик, который застал тебя вчера в маминых панталонах.
Мама, которой, ясен пень, не рассказали, что я вчера чуть не померла, оживилась при упоминании моего избранника:
– Я хочу его видеть!
– Мам, он не питает ко мне романтических чувств, – остудила я её пыл.
– Пф! Да быть не может! – отмахнулась она. – У этого несчастного нет шансов.
Эх, мне бы твою уверенность, мамуль.
Папа не дал нам углубиться в обсуждение моего избранника:
– Ректор сказал про присосавшуюся к тебе сущность из Хаоса.
– Во-первых, Розочка не присосалась ко мне – она мой фамильяр. Во-вторых, она не сущность, а самый прекрасный на свете паук!
– Паук, которому нипочём мощнейшее смертельное боевое заклинание, Лия! Паук, размером с... – он запнулся, подбирая сравнение.
– С карету, – подсказала я. – Посмотри внимательнее на мою ауру: у нас связь. Розочка не причинит мне зла.
– Вижу, – вынужден был признать папа. – Что ж, поговорю с Ардом, чтобы отправленная к тебе комиссия не настаивала на изъятии скрывателя ауры. Я проверил, что оттока магических сил у тебя нет, и связь с фамильярами безопасна.
– Спасибо, папуль.
Родитель привычным движением поместил артефакт мне под мышку и залечил рану.
Что ж, одной проблемой меньше! Мою тайную любовь хотя бы не рассекретят раньше времени.
***
После обеда папа привёл гостей.
– Мари Мейо, – представилась нам мама Лесара.
Я посмотрела на неё, и мне тут же стало стыдно за своё благополучие.
Мари, по возрасту мамина ровесница, выглядела лет на пятнадцать старше: высохшая, измождённая, с жилистыми руками, торчащими из-под коротких рукавов грубого коричневого платья. Под тёмным платком в мелкий цветочек она прятала седеющие волосы, а под утратившей упругость кожей погибала её былая красота.
Будь Мари магиней, она всё ещё была бы молода.
Увы...
Мой эликсир молодости, которым я регулярно снабжаю маму Катарины, конечно, поможет, но чуда не сотворит.
Мама с папой выказали гостям исключительно радушие, но когда дошли до столовой с накрытым обедом и подвели к столу, Мари воскликнула:
– Ой, да вы что, я не сяду! – и попятилась назад.
Лессар тоже будто кол проглотил и явно чувствовал себя не в своей тарелке.
Что называется: бедные родственники приехали. Попробуй их уговорить отведать барских харчей.
Так я узнала, что у моей мамы просто ангельское терпение и умение убеждать. Ух, какой талант пропадает! Скольким детям в головы могла вложить свою мудрость!
Трапеза прошла далеко не так, как всем бы этого хотелось. После предложения переехать в наш замок маме Лессара поплохело, и она наотрез отказалась пользоваться благами, которых, по её убеждению, недостойна.
В итоге моя мама предложила женщине работу с проживанием. Секретарская должность, непыльная работёнка, ничего сложного.
И лишь после этого категоричное и повторённое раз сто «нет» сменилось робким «ну, я не знаю».
После обеда, пока мои мама с папой проводили экскурсию по замку, Лессар подловил меня и помахал передо мной потрёпанным блокнотом:
– Угадай, что это?
– Ты пишешь мемуары?
– Очень смешно, – не оценил он мою шутку. – Это, моя любимая кузина, блокнот, от корки до корки заполненный заявками на твоё веселящее зелье.