Страница 6 из 23
– Кому это нам?
– Да вот офицерам… А впрочем, больше толковать нечего, – грубо басил он дальше, – арест уже сделан.
– Да. Сила на Вашей стороне, но Вы поймите, что Вы совершаете преступление, арестовывая главнокомандующего, оставляя армию без управления.
– Вы уже не главнокомандующий. Адмирал согласился просить еще раз генерала Дитерихса, а временно приедет и вступит в должность генерал Каппель[24].
Сначала Пепеляевы хотели везти меня в Томск, в свою штаб-квартиру, но потом оставили на станции Тайга, под самым строгим наблюдением, которое продолжалось до самого приезда генерала Каппеля, до вечера следующего дня.
Для него все происшедшее явилось полной неожиданностью. Каппель начал сейчас же переговоры с Пепеляевыми, затем по прямому проводу с Верховным Правителем, прилагая все усилия, чтобы разъяснить запутавшееся положение. Первая просьба генерала Каппеля к адмиралу Колчаку была – оставить все без ломки, по-прежнему: меня главнокомандующим, а ему вернуться на свой пост в 3-ю армию. Я просил настойчиво и определенно вернуть меня на чисто строевую должность к моим войскам, также в 3-ю армию. Адмирал в это время был уже в Красноярске, откуда, за расстоянием, все переговоры сильно затруднялись и заняли несколько дней. А в это время армия оставалась без управления, у заговорщиков оказались развязанными руки и эсеровский план взрыва в тылу, сорванный было нами вовремя, стал снова проводиться ими в жизнь.
Как скоро стало известно, Верховный Правитель пошел на уступки братьям Пепеляевым и обратился к генералу Дитерихсу с предложением вступить снова в главнокомандование Восточным фронтом; и получил ответ по прямому проводу, что Дитерихс согласен на одном только условии, чтобы адмирал Колчак выехал немедленно из пределов Сибири за границу. Это вызвало страшное возмущение адмирала, да и Пепеляевы, сконфуженные таким афронтом, более не настаивали. Но начатая ими по скрытой указке социалистов-революционеров гнусная интрига стала разворачиваться с быстротой и силой, остановить которые было уже невозможно.
В Красноярске стоял 1-й Сибирский корпус[25]под командой генерала Зиневича[26], который все время действовал по директивам и приказам своего командующего, генерала А. Пепеляева. Зиневич, выждав время, когда пять литерных поездов адмирала проехали на восток, за Красноярск, оторвались от действующей армии, произвел предательское выступление. Он послал, как это повелось у социалистов с первых дней несчастия русского народа – революции, – «всем, всем, всем…» телеграмму с явным вызовом; там Зиневич писал, что он, сам сын «рабочего и крестьянина» (тогда это осталось не выясненным, как этот почтенный деятель мог быть одновременно сыном двух папаш), «понял, что адмирал Колчак и его правительство идут путем контрреволюции и черной реакции». Поэтому Зиневич обращается к «гражданской совести» адмирала Колчака, «убеждает его отказаться от власти и передать ее народным избранникам – членам учредительного собрания и самоуправлений городских и земских» (нового послереволюционного выбора, то есть тем же эсерам). В подкрепление своего убеждения генерал Зиневич заявил, в той же прокламации, что он отныне порывает присягу и более не подчиняется Верховному Правителю. Этой изменой командира корпуса, генерала Зиневича, Верховный Правитель совершенно отрывался от армии, был лишен возможности опереться на нее и оказывался почти беззащитным среди всех враждебных сил. С другой стороны, и действующая армия ставилась Красноярским мятежом в невозможно тяжелое положение, теряя связь с базой и всеми органами снабжения.
Что это было – бесконечная ли глупость с позывом к бонапартизму или предательство, продажное действо. Видимо, и то и другое понемногу, – у Пепеляева бонапартизм, у Зиневича глупость, смешанная с предательством. Вскоре обнаружилось, что за спиной Зиневича стояла шайка социалистов-революционеров с Колосовым во главе.
Предательство, подготовленное эсерами, этим отребьем человеческого рода, созрело, иудино дело было совершено. В двадцатых числах декабря наша героическая армия готовилась дать генеральное сражение силам красных, чтобы остановить их наступление, прикрыть Центральную и Восточную Сибирь и получить возможность там за зиму провести все кардинальные перемены и подготовку для новой борьбы. В условиях суровой зимы двигались наши войска, делая перегруппировки, чтобы образовать ударные группы и совершить марш-маневры с обходом обоих флангов наседавших большевиков.
Северная группа должна была произвести удар примерно из района Томск – Мариинск, и для нее предназначалась 1-я Сибирская армия генерала Пепеляева, части которой должны были сосредоточиться из Красноярска и Томска. Но вместо этого сам Пепеляев и его ближайшие помощники теперь уже всецело отдались в руки социалистов-революционеров. В Красноярске, благодаря выступлению генерала Зиневича, началось брожение. А отсюда разложение перекинулось в Томск, главную квартиру 1-й Сибирской армии.
Гнезда в тылу, где зараза тлела месяцами, скрываясь под личиной покорности и даже содружества на общей почве ненависти к большевикам, зашевелились вовсю; вылезли из подполья эсеры и меньшевики, всюду устраивали открытые собрания, объявляли о переходе власти снова «в руки народа». Чехи, эти полки разъевшихся вооруженных до зубов тунеядцев, подавляли в тылу своей численностью, и они отдали свои штыки в распоряжение и на поддержку социалистов; боевая армия находилась далеко, да и была занята своим делом, держала боевой фронт и все время вела оборонительные бои, чтобы дать возможность вытянуть на восток все эшелоны. В тылу же не было сил, чтобы справиться с чехами, так как главная часть находившихся там русских войск, выведенные в глубокий резерв части армии генерала Пепеляева, была вовлечена, против их желания, в гнусное дело политического и военного предательства. Чтобы поколебать их ряды, кроме выступлений в Новониколаевске и на станции Тайга, был брошен испытанный уже в 1917 году Лениным и Бронштейном клич: «Довольно войны!» Этот клич, как по команде, раздался из социалистического лагеря одновременно во Владивостоке, Иркутске, Красноярке и Томске. Вот где был истинно поцелуй Иуды: социалисты, зажегшие пожар гражданской войны, кричали теперь об ужасах ее, о морях братской крови, о необходимости немедленного прекращения; кричали для того, чтобы предать Белую армию, а с нею и всю Россию на новое, долгое и бесконечное мучение, на новое крестное распятие.
Тыл забурлил. Наполненный до насыщения разнузданными и развращенными чехословацкими «легионерами», сбитый с толку преступной пропагандой социалистов, не получающий, вследствие разрухи министерских аппаратов, правильного освещения событий, тыл считал, что все дело борьбы против красных потеряно, пропало; это впечатление усиливалось еще и тем, как поспешно неслись на восток в своих отличных поездах «иностранцы-союзники». И английский генерал Нокс со своим большим штатом офицеров, и предатель Жанен, глава французской миссии, главнокомандующий русскими военнопленными, американцы, и разных стран, наций и наречий высокие комиссары при российском правительстве, железнодорожные и другие комиссии – все рвалось на восток, к Тихому океану. Их поезда проскакивали через массу чехословацкого воинства, которое ехало туда же, на восток, руководимое одним животным желанием: спасти от опасности свои разжиревшие от сытого безделья тела и вывезти награбленное в России добро!
Но и всего этого оказалось мало. Это было лишь начало выполнения проводимого социалистами плана; руководителям интернационала нужно было покончить с Белой армией и ее вождем, Верховным Правителем. Когда пять литерных эшелонов, один из которых был полон золотом, подошли к Нижнеудинску, они оказались окруженными чешскими ротами и пулеметами. Небольшой конвой адмирала приготовился к бою. Но Верховный Правитель запретил предпринимать что-либо до окончания переговоров. Он хотел лично говорить с французским генералом Жаненом.
24
Каппель Владимир Оскарович, р. в 1881 г. в Белеве. Из дворян, сын офицера. 2-й кадетский корпус, Николаевское кавалерийское училище (1900), академия Генштаба (1913). Офицер 17-го уланского полка. Подполковник, начальник штаба 37-й пехотной дивизии. В белых войсках Восточного фронта; с июня 1918 г. во главе Отряда особого назначения Народной армии («Добровольческого Партизанского отряда подполковника Каппеля»), на 15 августа 1918 г. командир бригады своего имени, в сентябре 1918 г. полковник, командир Самарского отряда, с 20 августа 1918 г. возглавлял объединенные Симбирскую и Казанскую группы Поволжского фронта, с 17 ноября 1918 г. командир Сводного корпуса (генерал-майор), с 3 января 1919 г. – 1-го Волжского армейского корпуса Западной армии, с 14 июля 1919 г. – Волжской группы 3-й армии, с 4 ноября 1919 г. командующий 3-й армией и Московской группой армий, с 9 декабря 1919 г. – главнокомандующий Восточным фронтом. Генерал-лейтенант. Орден Св. Георгия III (12 сентября 1919 г.) и IV (22 июня 1919 г.) ст. Умер 26 января 1920 г. у разъезда Урей.
25
1-й Средне-Сибирский армейский корпус. Сформирован из добровольческих офицерских дружин 12 июня 1918 г. Наскоро сформированные из офицеров и добровольцев три дружины – Томская, Ново-Николаевская и Барнаульская, под общей командой подполковника Пепеляева – примкнули к чешским частям капитана Гайды и, двигаясь из центра Сибири на восток в Забайкалье, очистили эту территорию от большевиков. После этого они были пополнены и развернуты в Средне-Сибирский корпус (с 26 августа – 1-й, с 30 сентября – армейский). Первоначально (к 26 августа) в корпус входили: 1-я Томская (см. 2-я Сибирская), 2-я стрелковая (см. 1-я Сибирская), 3-я Иркутская Сибирская дивизии и небольшие казачьи части. Он состоял сплошь из добровольцев, в основе – членов подпольных организаций. При выходе к Байкалу на передовой в корпусе было не менее 5000 штыков. Убыль регулярно пополнялась за счет новых добровольцев, и к концу лета в нем было 7–8 тысяч штыков, не считая местных партизанских отрядов. Большинство офицеров воевало рядовыми (даже в начале сентября в качестве солдат сражалось более 4500 офицеров, то есть половина всех имевшихся). В некоторых частях их было больше, чем солдат. На 2 сентября из 5261 человека с винтовками 2929 были офицерами. Формирование завершено в сентябре – октябре 1918 г. (4 октября кадровые бригады корпуса переформированы в 1-ю и 2-ю кадровые дивизии по 4 полка). Корпус совершил знаменитый марш на Пермь, а позднее сражался под Глазовом. Входил в состав Северо-Уральского фронта и Екатеринбургской группы Сибирской армии (1918 г.), с 24 декабря 1918 г. – Сибирской отдельной армии (нового формирования). В феврале – марте 1919 г. включал 1-ю и 2-ю Средне-Сибирские, 16-ю Сибирскую (Пермскую) стрелковые дивизии, 1-ю Сибирскую штурмовую отдельную бригаду, к 9 мая – и 17-ю Сибирскую отдельную стрелковую бригаду, а также Отдельные тяжелую (поручик Бушуев) и дальнобойную батареи, конвойную полусотню и телеграфную роту. Запасные полки дивизий были объединены в прифронтовую бригаду (подполковник Шнаперман). Ему был придан также 11-й Оренбургский казачий полк. С 14 июля 1919 г. – в составе 1-й армии. В конце октября 1919 г., потеряв более трех четвертей своего состава в боях и от эпидемий, части корпуса отведены с фронта в тыл, где разложились и распались в течение декабря 1919 г. К 6 января 1920 г. из всего корпуса остался один только 3-й Барнаульский Сибирский стрелковый полк, который благополучно отошел в Забайкалье. Кроме него, в Читу из состава корпуса пробрались отдельные лица, в том числе генерал Пепеляев, который сразу же по прибытии предпринял неудачную попытку сформировать отряд из бывших чинов корпуса. Осенью 1921 г. во Владивостоке занимавший один из видных постов в корпусе генерал-майор Е.К. Вишневский начал формировать 1-й Сибирский Стрелковый имени генерал-лейтенанта Пепеляева полк из бывших чинов корпуса, приезжавших из полосы отчуждения КВЖД (к январю – февралю 1922 г. не более 80—100 человек). Командиры: подполковник (генерал-лейтенант) А.Н. Пепеляев (с 13 июня 1918 г.), генералмайор Б.М. Зиневич (с мая 1919 г.). Начальники штаба: капитан К.Л. Кононов (с 13 июня 1918 г.), генерал-майор А.А. Сурнин (с 2 октября 1918 г.), полковник Турбин.
26
Зиневич Бронислав Михайлович, р. в 1874 г. В службе с 1891 г., офицером с 1895 г., академия Генштаба. Полковник. В белых войсках Восточного фронта; в 1918 г. командир 4-го Енисейского стрелкового полка, в 1919 г. в Иркутском военном училище, 22 июня 1919 г. начальник 2-й Сводной стрелковой дивизии Средне-Сибирского корпуса (с 26 августа 1918 г. – 1-й Сибирской стрелковой дивизии), с 14 июля 1919 г. командир 1-го Средне-Сибирского стрелкового корпуса. Генерал-майор (13 августа 1918 г.). В декабре 1919 г. возглавил мятеж в Красноярске. Впоследствии расстрелян красными.