Северная верность

Дамиан ошалело смотрел на меня, пока я рассказывала и одновременно промывала волосы:

— Ты — страшная женщина. — Наконец выдавил он. — Никому не пожелаю стать твоим врагом.

— Да ладно тебе, в общем и целом я страшно добрая.

Разморенные после жаркой бани мы выпили душистого травяного чая с мёдом и лепешками и отправились спать. Романтического настроя не было никакого, так как мозги по-прежнему не могли переключиться с работы на отдых. Дамиан, видя моё напряженное состояние, не торопил, но я чувствовала себя неловко, самой себе казалась древней старухой и ужасной ханжой. Низ живота так и продолжал ныть со вчерашнего. Четкого графика лунных дней у меня не было, поэтому они могли прийти сегодня ночью или же через неделю. Снова покрутив эту мысль, я подумала, что так вообще можно остаться без романтического отпуска и повернулась к Дамиану, легко поглаживающему большим пальцем правой руки моё бедро, потянулась к нему за поцелуем. Сначала мы целовались как-то лениво и сонно, а потом всё горячее и горячее. В итоге мысли о работе улетучились без следа, оставив в голове приятную пустоту. Тело расслабилось и начало получать удовольствие от чистых простыней, шума ветра за окном, смолистого запаха бревен и от умелых прикосновение любимого мужчины. Сравнить мне, конечно, было не с кем, но, на мой взгляд, Дамиан в постели был просто бесподобен.

На следующее утро вспоминать о каких-либо императорских делах не хотелось. Только при появлении мысли о них, начинало мутить. Урка, умчавшийся в лес едва мы прибыли, вернулся. Взъерошенный, с хвоей в шерсти, но безумно довольный. Судя по испачканной мордашке, он вкусил радости самостоятельного добывания пищи. Дамиан его похвалил и позвал с собой на пробежку. Мне бежать было лень, поэтому я немного размялась у дома и начала любимый танец с эссой. Последнее время не часто удавалось потренироваться с ней, и я панически боялась растерять навык. Для работы с этим оружием нужна высокая пластичность, и если навык потерян, вернуть его весьма сложно в моём возрасте, будь я постарше лет на пять, это было бы практически невозможно. По утрам в октябре уже холодно, пришлось хорошо поработать чтобы быстро согреться. Некоторое время спустя вернулись Дамиан и Урка. Мы еще немного подурачились на улице, валяя друг друга по пожухлой и опавшей листве, но голод взял своё. Чтобы не умереть голодной смертью, пришлось жарить яичницу. Готовить мне и раньше приходилось нечасто, а во дворце и вовсе этим не занималась, так что от таких нехитрых обязанностей получала самое настоящее удовольствие.

За две недели мы неплохо изучили близлежащий лес, набирали пару раз последних осенних грибов и орехов, жарили мясо на углях, а потом в них же пекли картошку, каждый день парились в бане, разминались с оружием и бегали с Уркой в догонялки. Даже не верилось, что из плюшевого комка шерсти получился такой грозный зверь. Теперь это был уже не нескладный рысенок, а грациозное, исполненное собственного достоинства сильное животное с роскошным мехом мощными лапами и очень умными глазами. К слову, никаких признаков бешенства Урка так и не проявлял, но и добродушным тюфяком его назвать было никак нельзя. Он тонко чувствовал, когда можно подурачиться, когда прикинуться ковриком, когда всего лишь лениво зевнуть, выставляя напоказ огромные клыки, а когда и вовсе глухо зарычать и оскалить в морду. Он был хуже любой собаки.

Во время нашего неожиданного отпуска я отдохнула, выспалась, посвежела даже немного поправилась. Мне действительно здесь очень понравилось. В день нашего возвращения погода испортилась, подул промозглый ветер, посыпала крупа, перемежающаяся дождём. В Янтарии должно быть теплее.

Мы вернулись поздно вечером порталом сразу в свои покои. Об этом знали только Крис и Тьян. Для всех мы вернёмся лишь завтра утром.

Когда мы легли спать, Дамиан уснул почти мгновенно. Я всё лежала и пыталась вспомнить, было такое ощущение, что я о чём-то забыла. Улеглась поудобнее, положила одеяло между коленей. Что же, что же? О чём я могла забыть? Вдруг в горле пересохло. Я поняла, лунные дни так и не наступили. Я снова завозилась на кровати, Дами что-то недовольно пробурчал во сне и подгреб меня к себе. Пришлось затихнуть, не хочу обнадёживать его и себя раньше времени. Завтра рано утром вызову врача. Я ещё какое-то время лежала и прислушивалась к своему организму, пытаясь уловить, изменилось ли что-то. Если рассуждать объективно, то ничего особенного я не чувствовала. Разве что грудь набухла чуть больше обычного, но это не показатель, у меня такое случалось и раньше. Потом сон всё-таки сморил и меня.

Глава 28

Встала я очень рано. Дамиан ещё спал. Первым делом отправила за лекарем. Мужчина снова просканировал меня с головы до ног, с удивлением заметил:

— Ваше Величество, сейчас все ваши детородные потоки в полном порядке. Я могу поздравить вас с беременностью. Срок ещё очень маленький, полторы-две недели, не больше, но аура у плода яркая, то есть малыш крепкий. Так что я уверен, всё будет в порядке, но ваши потоки… — Он достал записную книжку, нашел нужную страницу и дважды пробежал глазами по записи. — Могу предположить, Ваше Величество, что кто-то вам подсыпал в еду или питье специфическое противозачаточное средство, не травяного и не магического происхождения, поэтому его весьма трудно обнаружить.

— То есть вы хотите сказать… — Я замялась, подбирая слова.

— Это белый порошок без вкуса, без запаха, полностью растворяется в воде или может быть добавлен в пищу. Обнаружить его непросто, только если провести исследование на его наличие. О нём известно лекарям моей специфики, при этом лишь тем, у кого очень высокая квалификация. Стерлин не имеет побочных эффектов, но он очень дорог, поэтому его имеют возможность принимать только очень обеспеченные люди.

— Спасибо, Вы мне очень помогли.

Мужчина собрал инструменты в свой ридикюль и покинул мужскую половину. Почти сразу же распахнулась дверь, и в покои зашёл Кир с нужными бумагами. Он был всего лишь на год младше меня, высок, хорошо сложен, хорош собой, его короткие тёмные волосы лежали ровно, зелёные глаза ещё не до конца проснулись, но тем симпатичнее он выглядел, родинка опять же над губой. Скоро по нему будет вздыхать полимперии.

— Доброе утро, ваше Величество.

— Не уверена, что оно доброе, Кир.

Дверь снова открылась, в гостиную протиснулась немалая мохнатая туша. Урка ткнулся лбом в ладошку Кира. Он с обожанием глянул на животное и нежно потрепала его по холке.

— Ваше Величество, может, лучше уйти в приёмную? Всё же нам не стоит находиться в покоях вдвоем. — Он, как и всегда, смотрел на меня влюблёнными глазами. При этом его любовь не была чувством мужчины к женщине. Скорее, это была любовь к статуе, которая в общем-то хороша, но домой её не забрать, и в хозяйстве не пригодится. А вот любоваться в музее сами боги велели.

— Сейчас у нас проблема гораздо серьезнее, чем моя репутация. Да и при желании можно роман и из пальца высосать. Сам же знаешь этих придворных лизоблюдов.

Я рассказала ему о том, что мне поведал лекарь, и мы начали разрабатывать версии и людей. Прошло чуть больше часа, когда Урка неожиданно окрысился, глухо зарычал и ринулся на женскую половину покоев. Я сразу поняла, что произошло нечто из ряда вон выходящее, кинулась вслед за ним.

— Кир, со мной!

Хотя он и так не отставал от меня, а перед входом даже успел опередить. Я никогда не поддавалась панике, но сейчас была близка к этому. Рысь рычал и держал за горло Тьяна, сбитого с ног, а Дамиан сидел на полу, оперевшись спиной на диван, бледный, с посиневшими губами и затуманенным взглядом.

— Свяжи ему руки, чтобы не мог магичить. — Кивнула я на человека, когда-то считавшегося нашим другом.

Это тимшья — единственный яд, которому не служит противоядием секрет золотого скорпиона, да к тому же слишком быстродействующий. Он знал, что ко всем остальным ядам у меня есть противоядие, и ударил в слабое место. Сейчас у меня не было времени думать о последствиях и не было права на ошибку. Я вынула из волос шпильку, тонким лезвием сделала аккуратный надрез на левой ладони и симметричный у Дамиана. Ему осталось жить лишь несколько ударов сердца, но мне должно хватить. Соединив наши руки, смешав нашу кровь, объединив нашу силу, я тихо шептала глядя любимому мужчине в угасающие глаза: