Одна ошибка

— Чушь собачья! — усмехнулся Камал и уже более спокойно продолжил, — без моего присутствия просто невозможно делать какие-либо анализы, так как требуется и моя кровь тоже для проверки.

Сони сделала глубокий вздох.

— Возможно, Камал! Ты хочешь подробностей, до мельчайших деталей, что ж, ты их получишь, — Сони с яростью смотрела на Камала, — Это не было преждевременными родами, наоборот, в самый раз. Ребенок родился срок в срок. И здесь нет моей вины, если ты не помнишь ту самую ночь прощанья, когда мы были близки с тобой в последний раз… в ту самую ночь… — Сони замолчала на секунду и нервно сглотнув продолжила, — я зачала ребенка… но узнала об этом лишь теперь, когда было слишком поздно. Ты ненавидел этого ребенка, даже еще не родившегося. Господи, если бы я знала раньше, что это твой ребенок, моя девочка была бы жива…

Камал молча слушал, подойдя к окну, не перебивая её. Он не смотрел на неё, взгляд его был устремлён в пространство, тянущееся до горизонта. Но его напряженный профиль явно выказывал, что он слушает её внимательно.

Сони видела, как с каждой минутой чернели его глаза, как заострялись черты его лица. Руки были сжаты в кулаки.

Злится!

Это было понятно. Только на кого? Кого винить во всей этой неразберихе?

Сони тяжело вздохнула и продолжила:

— Ты не можешь принять и простить тот факт, что мне пришлось отослать Джимми. Но это было продиктовано лишь заботой о нем. Я пыталась защитить нашего сына, обезопасить от непредвиденных нападок со стороны Педро. А Педро… что там говорить о Педро!? Димка помогал мне. Делал всё невозможное, доставал информацию, анонимно звонил ментам. Он… погиб при перестрелке… погиб, помогая мне до последнего…

Сони, сделав паузу, продолжила:

— Я не смогла, сама лично… собственными руками расправиться с Педро… я потеряла сознание… а когда пришла в себя, то увидела лишь, как горел особняк Педро. Если б мне не помогли Димка, Джек и ребята, оставленные Владом, я просто не справилась бы одна… Димка… всегда верный и преданный Димка… он умер думая, что это его ребенок. И вышла я за него замуж, потому что он настоял на браке, считая, что ребенок от него.

Камал стоял неподвижно, как каменная глыба. О чем он думал сейчас, было для нее загадкой. Его твердый взгляд, устремлённый вперед, а не на неё, был для неё облегчением, для её дальнейших признании. И Сони продолжила свой монолог:

— А ведь я больше с ним не была, после той единственной ночи, когда он встряхнул меня. Привел меня в чувства в момент этой адской лихорадки и заставил продолжать жить ради ребенка… и ради мести… — Сони отрешенно посмотрела на небо, видневшееся через окно, и словно разговаривала сама с собой. — Он ни разу больше не прикоснулся ко мне… желал, хотел, сгорал от страсти, но всегда держался на расстоянии. И все время твердил, что я сама должна этого возжелать. Что сделает всё, лишь бы это желание возгорелось с любовью к нему… к нему, а не к тебе… чтобы принадлежать ему всецело, душой и телом… так как… так как в ту единственную ночь, когда это произошло… я бредила тобой… в ту ночь подсознательно я отдавалась тебе Камал! Так как была в полубесчувственном состоянии… так как меня лихорадило… я абсолютно ничего не соображала… я не отвечала за свои действия! …

Почти выкрикнула в отчаянии последние слова Сони и сделав паузу, она взглянула на него.

Камал также продолжал молчать. Но обернувшись к ней лицом, он неуверенно взглянул ей в глаза. Глаза его горели. А на лице проносилась буря эмоции — гнев, обида, злость, ярость… и такое же сильное отчаяние…

Всего минуту…

И вновь его взгляд обрел твердость, даже жесткость.

Нервно сглотнув, Сони произнесла:

— Я никогда осознанно не пошла бы на этот шаг! Но, видишь ли, мне ясно теперь одно… Ты просто недостоин моей любви и преданности.

Камал в два шага достиг кровати. Нависая над ней, он схватил ее за плечи, и крепко сжав, слегка встряхнул.

— Как ты могла скрыть такое? Ты должна была рассказать мне обо всем, и о ребенке, как только узнала, — глаза Камала блестели от ярости, — ты не имела права скрывать от меня все это!

— Ты мне даже слово не дал сказать в ту ночь. Ты был пьян в доску и ничего не соображал, — воскликнула Сони, — а в остальном… просто… я не нуждаюсь в оскорбительных оправданиях. Кабы ты любил меня… то простил бы, не спрашивая ни о чем… сложно понять и простить, если не любишь человека всей душой… и ты не любишь меня… не любишь… да и не любил никогда…

— Это не так и ты это знаешь! — воскликнул Камал в порыве и мягко продолжил, пытаясь обнять её, — Ты нужна мне…

— Нет! Это не любовь, — выпалила Сони, отталкивая его, — Это не любовь! Всего лишь страсть, да! Возможно! Влечение… Но только не любовь!

Камал пронзительно смотрел на Сони, прожигая взглядом.

— Люблю тебя… — отчаянно прошептал он и, отпустив ее, стал расхаживать по комнате, схватившись за голову обеими руками, безнадежно теребя волосы.

— Это уже не имеет значения. Уже поздно, слишком поздно… — сделав паузу, Сони откинулась на подушку, безнадежно глядя в потолок, словно, не решаясь что-то сказать, затем тихо продолжила, — я … я хочу развестись с тобой! Мне нужен развод!

— О-о-о-о, нет! Ты не можешь так поступить со мной, тем более сейчас, — от удивления Камал застыл на месте, а в глазах сверкнула ярость. — Нет, Сони! Я не дам тебе развод! Я не отпускаю тебя, ты нужна мне! Моя вина, признаю, но…

— Нет, Камал… — прервала его Сони, — после всего случившегося, я просто не в состоянии… я понимаю, что гибель малышки, это трагическая случайность… но, ты причастен к этому… я не могу… я не выдержу… дай мне развод, прошу тебя…

На мгновение наступила тишина, которая душила обоих, а затем Камал отчаянно произнес:

— Ах, если бы можно было повернуть время вспять… — Камал сжал кулаки.

Слезы отчаяния застилали Сони взор, и Камал не в силах был продолжать смотреть на нее, так как его самого поглотила буря эмоции и кинула в пучину безысходности. Дабы не показывать ей своей слабости, что накатила на глаза плотной пеленой тумана, Камал выскочил за дверь и удалился прочь.

***

Ночь. Темная, глубокая ночь.

Часы пробили 12 часов. И опять тишина! Жуткая тишина давит, безмерно удушая нервную систему, держащуюся и так на волоске подсознания. Сони затушила сигарету, встала, открыла дверцу буфета и неосознанно рука потянулась к бутылке водки. Открыв крышку дрожащими руками, наполнила содержимое стакана спиртным напитком. Глотнув, она поморщилась, и, немного покрутив в руке стакан водки, залпом выпила всё. Жгучая волна сжала грудь, стекая вниз, как раскаленная лава. Алкоголь резко ударил в голову, закружив ее. Кровь быстро забегала в жилах и в глазах помутнело. Не осознавая, что творит, безостановочно, залпом выпивая, Сони опустошила всю бутылку водки.

Господи, какая гадость!

Из всех спиртных напитков Сони предпочитала вино. А всё остальное просто не употребляла. Но сейчас, щелкнул какой-то тумблер в голове и руки сами потянулись к огненной жидкости. Никотин уже не приносил никакого успокоения…

Открыв еще одну бутылку водки, она нервно закурила сигарету.

«Вот и кончилось всё, — с грустью подумала она, — хорошего помаленьку».

Она развелась без лишних проблем. Все прошло быстро и по обоюдному согласию.

Она развелась… Рассталась с мужем и потеряла сына. Он отобрал его, назвав ее несостоявшейся матерью, и строго запретил свидания с сыном. Связей у Камала достаточно, чтобы решить эту ситуацию без сучка и задоринки. У Сони не было ни единого шанса на оспаривание. И самым ужасным кошмаром, было то, что она не смогла отвоевать сына. Адвокаты предвещали ей легкую победу, говоря, что она без труда станет опекуном сына. Однако, тягаться с лучшими юристами Камала, всё равно, что метать бисер перед свиньями. Лучшие умы работали в его компании и нашли все необходимые лазейки, чтобы обставить дело так, что никто не подкопается. Они расстались почти врагами! Он безжалостно отобрал последнее, что было так дорого для нее.