Одна ошибка

Словно ушат ледяной воды обрушился на Камала вместе с осознанием того, что именно он сломал эту хрупкую девушку, которую любил безумно. Беззаветно. Безрассудно… А ведь когда-то он клялся себе, что никогда и никому не позволит воспользоваться её наивностью и невинностью… и что в итоге?…

И они оба погрузились в воспоминания того судьбоносного дня, когда их жизни тесно переплелись воедино… день их первого знакомства…

Сони помнила тот злополучный день, как сегодня, хотя и пыталась запрятать глубоко в подсознании. А в дальнейшем неприятные воспоминания были стёрты годами, наполненными счастьем и любви, что подарил ей Камал.

Шестью годами ранее…

Она шла с работы, когда у ворот дома её встретила кучка негодяев, и силком затолкала в машину, где оглушили её и привезли в подпольный притон, именовавшийся в узком кругу «борделем». Это место процветало под прикрытием высокопоставленных чиновников, да и самой полиции. Владельцем этого борделя в те далекие дни был дон Дэни.

Правда, она смутно помнила, как оказалась на первом осмотре главаря мафии и того заведения. Особо буйных девиц, как и её, накачали наркотиками, а затем, раздев до нага, привели в просторную комнату, где «новоприбывший товар» сортировали и отбирали, как скот на рынке.

Сони еще не знала на тот момент, как попала в лапы к этим негодяям, и что этот день был судьбоносным в ее жизни. Но она понимала, что попала в руки преступной группировки, которая распоряжалась жизнью людей, как собственной.

Заведение, которым владел дон Дэни, занималось поставками живого товара — молодых невинных девушек — девственниц продавали втридорога высокопоставленным лицам; особо буйных красавиц отправляли в исправительную колонию на перевоспитание в особых условиях; а бракованный товар, что не проходил отбор у главаря мафии, отправляли в бордель для мелких сошек.

На этом первом осмотре, куда привели человек двадцать молодых девиц, Сони стояла в кругу буйных, напичканных наркотиками, девиц и одурманено покачивалась. В этот момент в кабинет без стука и без приглашения вошел Камал со своими подручными Николаем и Дмитрием.

Дон Дэни распределил некоторых девиц, кого на продажу, кого в бордель и, подойдя к Сони, внимательно стал разглядывать и оценивать. Открыл ей рот, осмотрел зубы, покрутил вокруг, разглядывая анфас и профиль юной красавицы.

Димка узнал Сони и обратился к Камалу по привычке сокращенно «Кэп», как к капитану их маленькой команды:

— Кэп, я её знаю. Она не такая, она не из этих, — Димка кивнул в сторону Сони. — Не знаю, как она тут оказалась, но поговори с отцом, помоги её вызволить. Я в долгу не останусь.

— Ради бабы в петлю лезешь, брат, — усмехнулся Камал, — не советую.

— Кэп, ради другой бабы я бы не полез. Но она, считай моя первая любовь, ради неё я бы рискнул, — отчаянно произнес Димка.

— Уверен? — удивился Камал настойчивости друга.

— Да, брат, — пылко отозвался тот.

— Ну, хорошо, но не могу обещать, — ободряюще похлопал Камал друга по плечу и направился к отцу.

Дон Дэни оценивал Сони, не решаясь, в какую группу определить, когда охранник, поддерживающий её, сказал боссу:

— Она одна из буйных, босс.

— Уверен? — разочарованно посмотрел на Сони дон Дэни.

— Да, босс. Двух парней покалечила, пока не вкололи ей, — и охранник махнул головой в сторону двери, где стояли два парня у выхода с исцарапанными лицами, а у одного в добавок была еще и перевязана рука.

— Жалко, — задумчиво покачал головой босс, — Ну, тогда на перевоспитание.

— Батя, отдай её мне, — подошел к отцу Камал.

— Зачем? — удивился дон Дэни.

— Она мне понравилась, — усмехнулся Камал, — Ты ж в любом случае на перевоспитание её отправить собираешься. Ну, так, какая тебе разница?

— Думаю, я этот самородок смогу продать за хорошую цену, — ответил босс не желая разменивать товар.

— Босс, — вмешался охранник, — боюсь, она не целка. Кайрат — её хахаль. Он сам вручил нам её.

Дон Дэни разочарованно посмотрел на Сони.

— Ну, вот видишь, — облегченно вздохнул Камал, — еще и не целка, к тому же особо буйная.

— Ну, хорошо, забирай, — махнул рукой отец сыну.

— Отведи в мои покои, — кивнул головой Камал охраннику.

И охранник выволок Сони.

С этого момента началось знакомство Сони с сыном главаря мафии.

Камал запал на юную красавицу. Сони было на тот момент 17 лет. Её округлые формы молодого еще не сформировавшегося тела были притягательны, как спелая ягода, что дурманит своим ароматом. А детская наивность была приправлена её необузданностью и пылким нравом. Она была, как мустанг, который еще не объезжен и не приручен к своему хозяину. И он решил воспользоваться её услугами, перед тем, как вручить её Димке, но Сони не поддалась на его угрозы и уговоры. А Камал не привык использовать насилие, т. к. ни одна женщина не могла устоять перед его обаянием.

В свои 33 года Камал искусно овладел искусством обольщения женщин, что ему в целом не приходилось прибегать к насилию, женщины сами стелились перед ним и готовы были поубивать друг друга, лишь бы завладеть его вниманием. И он был уверен, что и Сони, как очередная жертва его чар, падёт к его ногам. Однако Сони не торопилась оправдать его ожидания. Она несколько раз порывалась покончить жизнь самоубийством, лишь бы избежать участи уготованной всем девицам борделя. Не раз калечила своих надзирателей. Но, когда встретилась с Димкой, которого не видела долгое время, узнав его и поверив в то, что он хотел ей помочь вызволить из этого ада, слегка умерив пыл, стала прислушиваться к его советам.

Однако Камал не привык к отказам женщин. И своенравный характер Сони взбеленил в нем инстинкт охотника, отчего он вознамерился во что бы то ни стало затащить её к себе в постель. Как бы не уговаривал и не упрашивал его Димка, он настоял на том, что отпустит её с ним, после того, как опробует её в постели. По меньшей мере, в знак благодарности за её спасение от ужасов колонии перевоспитания, где всячески измывались над непослушными девицами, после чего они становились, как шёлковые.

Димка поведал Камалу историю знакомства с этой юной красавицей в надежде на скорейшее освобождение Сони из этого жуткого заведения. Рассказал свою историю юношеской привязанности, когда он еще жил в другом городе. Учился с Сони в одной школе, правда, был старше на несколько лет. Но это не мешало ему обратить на неё внимание, когда Сони пришла в первый класс и с тех пор они подружились. А когда он окончил школу, отец Сони запретил им общаться в силу разницы их возраста, а потом всё семейство Сони куда-то переехало. И тем самым он потерял её из виду. Затем он ушел служить в армию, после чего и попал в группировку дона Дэни. А после и с самим Камалом сдружился. А юношеская привязанность к Сони и подавно позабылась, пока вот вновь он ее не встретил случайно.

Зная строгий нрав её отца, Димка никак не мог сообразить, каким образом она могла очутиться в другом городе и тем более попасть в лапы к тому негодяю, что продал её, точнее проиграл её и отдал бандитам в уплату своего долга. Но Сони не верила их россказням касательно коварства её любимого человека. А касательно семьи лишь дала Димке однозначный ответ, что у нее нет другой семьи, кроме её гражданского супруга — Кайрата. У Димки тем паче не оставалось другого выбора, кроме как самому выкручиваться из сложившейся ситуации, так как он понимал, что на помощь Сони никто в целом и не придёт. Раз у нее нет семьи, которая искала бы её в случае исчезновения. А этот подлец, в котором она души не чаяла, сам же и вручил её в попытке расплатиться со своими долгами, задолжав крупную сумму бандитам.

Таким образом, эта троица — Камал, Димка и Николай, ежедневно ошивались в обществе Сони, чья роль была не совсем понятна в этом борделе. Так как бордель продолжал пополняться новыми девицами, которые обслуживали клиентов, но единственная комната Сони была неприкосновенна. Никто не осмеливался входить либо беспокоить Сони. Сам Николай стоял на страже порядка и охранял её безопасность. Димка заверил Сони, что сможет вызволить её при хорошем поведении, а, возможно, и покорности при необходимости. Но Сони предпочитала смерть, нежели сексуальное рабство. А, поняв, что её перестали домогаться, она слегка утихомирилась и перестала бунтарствовать, старалась проявлять лояльность и даже пыталась найти общий язык с этой странной троицей, что в целом ограждала её от ужасов борделя.