Смертельная Шпилька

Череп любимой трёхцветной кошки подлетел к ней, опустился на голову, аккуратно уложив пятнистые призрачные крылышки с боков. Рика закрыла глаза и замкнула цепи внутри себя, представив связь между зрительными центрами мозга и фиолетовыми прозрачными глазками фамильяра. Очень скоро перед её крепко зажмуренными глазами из темноты стала выплывать картина королевского парка. Она походила на смутные блёклые образы, какие порой возникают, перед самым моментом засыпания. Она видела деревья, стоящего поодаль Вила, вдалеке замерли стражники. Девушка перевела мысленный взгляд на дерево, под которым они нашли окурок «Цветка Ариании» и где осели искорки исчезнувшей дымной псины. Дупло в дереве было: удобное, может быть и высоковатое для чародейки, но мужчине было по силам положить туда что-либо и забрать без труда.

— Есть! — победно воскликнула она, и открыла глаза, — Вил, идите прямо к дереву, — она уже отлично видела дупло безо всякого истинного зрения, — теперь протяните руку на уровне лица.

Вилохэд с сомнением выполнил приказание раскрасневшейся от возбуждения красивой девушки и, к удивлению, его рука не встретила никакого сопротивления. В этот момент и он сам увидел довольно большое дупло, которого тут не было буквально секунду назад.

— Ровно также бывает и со зверем, когда он внезапно обнаруживает, что его лапа крепко-накрепко схвачена невидимым доселе капканом!

Коррехидор запустил руку в дупло и вытащил свёрток. Внутри куска грубой холстины лежал вычурный пистолет с кленовым листом и мешочек тёмно-синего бархата, внутри которого обнаружились драгоценности леди Буны.

— Нам остаётся лишь припереть к стенке нашего вора, — проговорил довольный Вил, — и возвратить краденное законному владельцу.

Мидори, которого в очередной раз привели в кабинет королевского мажордома с одного взгляда срисовал ситуацию: перед сидящим коррехидором лежали пистолет и сапфиры.

— И что вы скажете теперь? — четвёртый сын Дубового клана выразительно тряхнул брюками, на одной штанине которых красовался аккуратный разрез, — полагаю, вы вышли из комнаты, где находились в резерве в обществе остальных слуг. И воспользовались для этого вы предлогом порванных штанов. В вашем ковровом саквояже уже лежала вторая пара таких же брюк с заранее зашитой прорехой. Вы быстро переодеваетесь и идёте на второй этаж, где вламываетесь в покои королевского дайнагона, потому как у вас имелся заказ на наградное коллекционное оружие, — Вил небрежно кивнул на лежащий перед ним пистолет, — которое вы благополучно крадёте, — он сделал паузу.

Мужчина с безразличным видом смотрел перед собой, словно всё сказанное не имело к нему ни малейшего отношения. На самом же деле (чародейка поняла это по напряжённо сцепленным за спиной рукам) у него в голове шла бешеная работа мысли, Мидори пытался найти хоть сколько-нибудь приемлемый выход из положения, и не находил его.

— На свою беду, — презрительно бросил Вил, — ваша жадность профессионального вора сыграла с вами злую шутку: вы соблазнились драгоценностями леди Буны, которая и подняла шум. Не сделай вы этого, наградного пистолета маркиза хватились бы ещё нескоро. У вас был бы шанс вынести его в том самом саквояже, где у вас лежали разрезанные брюки, покинуть Каэ-доно с приличным гонораром и навсегда раствориться среди многочисленного населения Артанской столицы. Но звёзды сегодня явно не на вашей стороне, Мидори. Первое, что вам сыграло не на руку, так это убийство маркиза Буны. Вы запаниковали, но, как профессионал, предусмотрели и осложнения: дупло, капли «Секрета охотника». Вы ведь выкинули пузырёк прямо в парке, не так ли?

Мидори продолжал удерживать на лице выражение карточного игрока при большой ставке.

— Второе, что вам помешало довести до конца свой блестящий план, — продолжал Вил, — так это присутствие на вечере чародейки его величества. Госпожа Таками установила связь между вашими знаменитыми папиросами и дуплом с краденными вещами. Её показания примет любой суд в Артании. Но, боюсь, никакого суда не будет, — он покачал головой, — если вы не в курсе, его величество — Верховный судья нашего королевства, а нынешней ночью он очень-очень зол. Полагаю, вас повесят ещё до рассвета.

— Повесят? — вор позволил себе хищную ухмылку, — из-за старого пистолета, мешочка с сапфирами и рассказа этой девицы? — пытаетесь меня напугать, ваше древесно-рождённое лордство, — за такие кражи максимум, что мне светит, так это лет семь каторги. А за примерное поведение и прилежный труд я имею шансы освободиться лет через пяток, если, конечно, не случится какой-нибудь королевской амнистии.

— Вы ошибаетесь, — спокойно ответил коррехидор, — кража наградного пистолета приравнивается к государственной измене со всеми вытекающими из этого последствиями. Но, — он сделал многозначительную паузу, — вы можете значительно облегчить свою участь, если станете сотрудничать с Королевской службой дневной безопасности и ночного покоя.

— И что вам угодно, — Мидори нервно закурил папиросу, — если вы спросите меня о заказчике, так я не знаю его. Такие дела не делаются лицом к лицу. Объявление в газете, письмо, инструкции и деньги в условленном месте. Так что мне нечего предложить вам, господа офицеры в обмен на ваше столь любезное предложение.

— Ваш заказчик меня абсолютно не интересует, — качнул головой Вил, — мы готовы забыть о краже пистолета, о которой известно лишь чрезвычайно узкому кругу лиц, а драгоценности госпожи маркизы вы сами вернули, поскольку испытывали жестокие угрызения совести. Вам с учётом чистосердечного признания, которое будет оформлено лично мною, дадут за всё — про всё максимум год исправительных трудов на благо Кленовой короны.

Мужчина затушил окурок и подался вперёд.

— Никак в толк не возьму, чего вы от меня хотите, милорд начальник?

— Правды, всего лишь простой банальной правды. Когда вы пошли в покои Букового клана?

— Ещё до начала награждения, — облизнув пересохшие губы ответил вор, — я рассудил, что в самом начале всем будет интересно, да и слуги при деле. Пошёл на второй этаж.

— Кого-нибудь встретили?

— Никого, мне повезло проскользнуть незамеченным. Я взломал замок апартаментов старика, вошёл и без особого труда обнаружил заказ, — Мидори сделал паузу, — спрятал его под курткой. Вы правы, господин коррехидор, я хотел банально вынести пистолет в своей сумке. Но при выходе случилось следующее. Дверь соседних покоев отворилась, и некто воровато высунулся оттуда. Я, натурально, струхнул: ведь я не должен был находиться там. Я вытащил носовой платок и принялся делать вид, будто прилежно протираю панели. А сам краем глаза продолжал наблюдать за странным гостем. Знаете, если бы тот просто вышел в коридор и пошёл по своим делам, я бы и внимания на него не обратил. Вышел, значит надо. Так ведь нет, парень, а странным гостем оказался смазливый молодой парень, высунул голову, поглядел по сторонам, а потом ужом выскользнул за дверь. Я тёр панели, изо всех сил стараясь, чтобы он не видел моего лица.

— И что было дальше? — Вила весьма заинтересовал рассказ.

— Он пошёл вниз, и тут я заметил, что странный молодой человек не запер дверь. Я просто не мог пройти мимо такого фарта, — вор снова усмехнулся, только на этот раз печально, — да шкатулка прямо на видном месте стояла. Вот и позарился на свою голову.

Вил и Рика переглянулись. Когда леди Буна обнаружила пропажу, в покоях Букового клана она была одна, и никаких следов пребывания мужчины там не наблюдалось.

— Вы можете описать того, кого видели? — спросила чародейка.

Мидори задумался.

— Да я разглядеть его хорошенько не успел, — проговорил он, — так, бросил несколько раз взгляд из чистого любопытства. Мне показалось молодой совсем, эдакий напомаженный красавчик. Из тех, кто щёки пудрит. Среднего роста, худощавый, волосы вьются. И всё вроде. Так как, господин начальник, ваше предложение ещё в силе, или я мало что рассказал?

— Никогда не сомневайтесь в слове древесно-рождённого лорда, — надменно изрёк Вил, — всё в силе.