Страница 3 из 50
— Вы уезжали?
— Да, я уезжал на лечение. С Оскаром был мой брат, это он запустил его до такого состояния. Мне ужасно стыдно…
— Ваш брат мог бы приводить Оскара ко мне, когда вы в отъезде. Если он не знает, как ухаживать за собакой.
— Вы просто не знаете этого засранца, у него одни гульки на уме, ему не до собаки.
— Может быть, есть кто-то ещё, кому можно доверить уход за Оскаром.
— У меня никого больше нет…
— Простите, это, наверное, не моё дело…
Я склоняюсь к шерсти собаки, продолжая отмывать его от пыли и грязи.
— А могло бы быть вашим…
— Что простите?
— Мы взрослые люди, Алина. Я бы сказал, что вижу, как нравлюсь вам. Но увы… Поэтому спрошу напрямую…
От волнения я роняю душ в раковину и вода начинает брызгать во все стороны. Оскар лает от избытка эмоций и отряхивается, разбрызгивая воду по всему кабинету. Я стою мокрая с ног до головы, не в силах сдержать смех.
— Кажется, я уже ответила на ваш вопрос…
— Лучше и не скажешь… — Матвей вытирает мокрое лицо и смеётся. — Что ж, значит, свидание?
— Может, начнём с прогулки?
Я протягиваю Матвею бумажное полотенце и он вытирает лицо и руки от воды.
— Тогда прогуляетесь со мной сегодня? Я специально записался на позднее время.
— Серьёзно?
— Да, я коварный слепой старикан. Так вы согласны?
— Согласна. И, если можно, давайте на "ты".
— Ты читаешь мои мысли…
ГЛАВА 3. НЕ СВИДАНИЕ
Я заканчиваю работу с Оскаром и, проводив клиентов в приёмную, привожу в порядок кабинет. Стараясь сохранить невозмутимость и повседневную деловитость, я всё же ощущаю волнение и трепет перед прогулкой.
Переодеваюсь в повседневную одежду, складывая форму в рюкзак. Подправив макияж и пройдясь расчёской по волосам, я, вдруг вспоминаю, что это будет необычная прогулка.
«Я привыкла, что мужчинам нравится моя внешность, а что если я ничем не интересна без своей оболочки?..»
Нервно вздохнув, я беру рюкзак и выхожу из кабинета. Оскар тут же поднимается с места, нетерпеливо виляя хвостом.
— Я готова, малыш. Прости, что заставила ждать.
— Ничего страшного, у тебя будет возможность компенсировать…
— Я к собаке обращаюсь!
— А я от его имени говорю…
Смеясь, я прощаюсь с администраторами и иду к двери. Оскар следует за мной, Матвей за ним, держась за вожжи. Стоит душный июньский вечер, улица наполнена шумом и запахами лета.
— Куда пойдём?
— А куда ты обычно ходишь?
— Все мои прогулки происходят внутри квартала по треугольнику — квартира, собачья площадка, бар. Ты, наверное, голодна после рабочего дня. Можем сходить куда-нибудь поесть.
— Я за, но как же Оскар?
— За него не беспокойся. Заведения обязаны пускать собак-поводырей в любое место, открытое для посетителей.
— Отлично, тогда можем пойти в моё любимое кафе.
— Надеюсь оно не веганское!
— А если и так, что мешает тебе расширить свои границы?
— Ладно, только если ты накормишь меня варёной спаржей и брокколи, тебе потом придётся есть со мной стейки.
— Не волнуйся, я не повёрнута на правильном питании. Думаешь, что на такой богемной работе может работать только воздушное создание?
— Ну, вроде того…
— Не верь всем стереотипам. Я ветеринарный врач, по образованию, а врачи — сплошь циники.
— Но работаешь ты грумером… Не врачом… Что произошло?
— Давай не будем об этом… — я глотаю болезненный комок в горле, вспоминая причину своего ухода из профессии.
— Как скажешь, просто, ты не похожа на циника.
— А на поедателя спаржи похожа, значит?
— Именно!
За непринуждённой беседой мы доходим до моего любимого кафе с уютной террасой и потрясающим видом на бизнес-центр города.
Официантка проводит нас до столика и я с неприязнью замечаю плотоядные взгляды, которые она бросает в сторону Матвея. Но, заметив его трость и собаку, она сразу меняет выражение лица на жалостливое и теряет интерес.
«Пустышка…» — не могу сдержать раздражения.
Мы садимся за столик и я беру меню, хотя знаю его наизусть. Здесь мы любили обедать с Максимом в рабочие дни, но теперь это место стало только моим, бывший переехал в другой город. Ход моих мыслей, зашедший в неприятное русло, прерывает Матвей.
— Плохие воспоминания?
— Что? С чего ты взял?
— Для слепого я до тошноты проницательный, да?
— Есть немного…
— Это жутко бесит моего брата, я всегда знаю, что у него на уме…
— Наверное, это ужасно…
— Знать, что думает человек?
— Да…
— А у тебя никогда не было разочарований? От того, что ты не знала, что на уме у партнёра?
Я сглатываю комок в горле и кашляю, подавившись слюной.
— Вот и я о том же… — с победоносным видом, улыбается Матвей.
— Прости, ты не перестаёшь меня шокировать…
— Зато ты можешь быть уверена в моей искренности… и прямоте… Иногда это неприятно, но убережёт тебя от разочарований.
— Ты что-то хочешь мне сказать?.. — он явно к чему-то клонит.
— Да, но сначала сделай заказ. Официантка уже несколько раз прошла мимо нашего столика.
— Но откуда ты знаешь? — удивлённо вскидываю брови.
— Тут я, действительно, определил по запаху. Неприятный парфюм, такой сладкий, удушливый, просто жесть…
— Галочка — не пользоваться парфюмом перед встречей с тобой.
— О нет, ты пожалуйста ничего не меняй. От тебя очень хорошо пахнет.
К вашему столику подходит официантка и я тут же напрягаюсь.
— Добрый вечер. Готовы сделать заказ? — на смотрит каким-то странным расфокусированным взглядом. Постоянно скользя глазами по Матвею.
— Я буду пасту-карбонара и бокал белого сухого вина, — диктую заказ как привычную мантру.
— А вы? — она поднимает бровь, глядя на Матвея.
— Чтож, поскольку вы не предоставили мне меню со шрифтом Брайля, я вряд-ли могу сделать заказ.
— Ох, простите, но у нас нет такого меню.
— Естественно, ведь этот мир создан только для здоровых людей, вы не виноваты.
— Я могу вам предложить что-нибудь согласно вашим предпочтениям, — голос официантки становится тягучим, а взгляд накрывает поволока.
— Предложите мне что-нибудь из мяса и овощей.
— Может быть медальоны из нежной телятины с тушёными овощами?
— Только если телятина будет действительно нежной.
— Сама нежность…
— Несите…
— Что-нибудь выпить? Бокал вина, может быть виски? — она заметно наклоняется к нему и, не стесняясь, разглядывает его тело.
— Слепой выпивоха — то ещё зрелище. Стакан воды пожалуйста.
Я вижу, как официантка из кожи вон лезет, чтобы привлечь внимание Матвея, но это действительно тяжело сделать. Она повторяет заказ постоянно касаясь волос и поправляя короткую юбку, к моему облегчению, она вскоре уходит.
— Алина, ты ещё тут?
— Да…
— Она молодая и глупая, не обращай внимания.
— Видел бы ты её юбку, понял бы меня… — фыркаю я.
Он разводит руки в стороны.
— Проблема в том, что мне плевать на все эти женские уловки — короткие юбки, декольте и тому подобное. Меня сейчас привлекают совсем другие вещи…
— Можно узнать, что привлекло тебя во мне?..
— Так сразу? Ты всегда спрашиваешь об этом на первой встрече?
— Но ты же обещал быть откровенным… — хочу поймать его на лести или стандартных пикаперских уловках.
— Мне понравился твой голос и запах, лёгкое волнение исходящее от тебя, ты не из этих самоуверенных наглых девок.
— Это точно…
— Я не почувствовал от тебя жалости, ты общалась со мной как с обычным человеком, который просто ничерта не видит. Не хватала меня за руки, не усаживала меня на стул, не провожала до двери под локоть, будто я полный идиот. А ещё я почувствовал искру, что-то такое, что вызывает желание увидеть человека снова…
От его признания меня пробирает жар, это намного лучше стандартных фраз, вроде: «У тебя красивые глаза».
— Я почувствовала то же самое…