Ловушка

Напряжение повисло между нами плотно натянутой струной. Казалось, само пространство отвердело до той степени, что поставь в воздух предмет — он так и увязнет в нём, не упадёт, будет висеть.

В такой страшной ситуации мы оказались. Хочешь или не хочешь, можешь или не можешь, боишься или не боишься, умеешь или не умеешь, а дело сделать всё равно придётся.

Инструкции Молблана по управлению Сферой были чёткими и простыми. Долго тянуть кота за хвост не стали. Сапёрную лопатку, взятую из вертолёта, я просунул под плотно натянутый ремень подсумка.

Резерв Сферы накачан энергией. Всё готово к старту. Далее — признания, пожелания удачи и крепкие — насколько это возможно в защитных костюмах — объятия. Тихий скрип открывшейся дверцы-заслонки Сферы пробудил дежа вю о нашем первом с Грейс вояже в проклятое будущее. Пройдёт лишь несколько минут, и я вновь окажусь там. Обесчеловеченный мир ржавчины, разрушенных городов и пустующих земель, где из города в город, из дома в дом гуляет лишь один путешественник — ветер. Впечатления первого свидания с мёртвым миром будущего не покидало меня. На очереди — второе.

— Если в будущем не разнесло половину города, — сказала Грейс на дорожку, — значит, запуск прошёл успешно и я, умница, справилась. Постарайся не задерживаться надолго…

Я вошёл внутрь Сферы и закрыл заслонку. Выждал, пока Грейс даст команду к старту.

Вновь рывок в будущее, стирающий границы пространства, материи, времени, и головокружительный полёт в пустоте…

Теперь если не всё, то почти всё зависело, прежде всего, от трудов Мисси.

Глава 10

В ожидании возвращения я от усталости лёг на снег и раскинул руки в стороны. Здесь, где летом плещется разноцветными красками солнечный взрыв цветочного поля, теперь — белым-бело. Снежный плен и сам скован паутиной сухих чёрных кустарников, рвущихся из сугробов повсюду, тут и там. Позади меня раскинулись мрачные развалины ди си эй: территория обросла деревьями и кустарником, как небритое неделями лицо — жесткой щетиной. Возле ног зияла выдолбленная в промёрзшей земле яма с лежащим на её краю цилиндром «капсулы времени».

В холодную синеву предрассветного неба вползал слабый огонёк — Венера. Глядя на утреннюю звезду, я ощутил жгущую, невыносимую тоску. Грудь сдавило. Стало тоскливо до слёз. Я закрыл глаза, чтобы не видеть это красивое, живое небо жуткого, мёртвого мира. Вслепую толкнул ногой пустой цилиндр, и он, укатившись в яму, звонко стукнулся о мёрзлое дно.

В мои мысли настойчиво лезла одна и та же неприятная правда. Если здесь в будущем без изменений, всё так же мертво и пустынно, значит, ничегошеньки у нас не получилось. Мы заняты процессом спасения, но результат — конец всем. В противном случае, если б у нас получилось, я бы переместился не в мёртвый мир будущего, а в мир исправленный, спасённый.

Моя логика не идеальна, но как мог, так и соображал.

Сама по себе правда это ещё не истина. Правда у каждого своя, и олицетворяет собой скорее тени, отбрасываемые цилиндром капсулы времени под лучами прожектора на две стены. С одной стороны под светом увидим тень-прямоугольник, а с другой — тень-круг. А истина? Истина где-то посередине…

Сфера Грейс перемешивает в себе свойства макромира и микромира. Вот и попробуй, разберись, как на субстанцию, получаемую в недрах её немыслимой центрифуги, реагирует привычное, стабильное пространство-время. Может, о чём-то таком в эти мгновения размышляла и Грейс. Неизвестно, сколько она дожидается моего возвращения из будущего там, в нашем с ней общем настоящем. На сколько часов, дней, недель мы разминулись в заплыве по реке времени?

Надежда всё-таки светила подобно утренней звезде — тёплым, ярким огоньком в ледяном мраке безнадёги.

Под свист ледяного ветра вырвалось из подвалов памяти вопреки всему тёплое воспоминание, полное безмятежности и чувства счастья. Пригрезился мне тот памятный отдых на нашем горном озере…

Грейс оделась в ту поездку необычно. Она была в клетчатом кепи на распущенных, прямых волосах, в белоснежной блузке при закатанных по локоть рукавах. С изящными браслетиками на запястьях и в обтягивающих, чёрных легинсах на ногах… Надо же, подумал я, вдруг начала импровизировать?..

Под самое утро, в палатке, куда мы с ней лишь на восходе солнца забрались для «ночёвки», при зелёном свете химического светильника я раскладывал спальники. Случайно уронив на пол её журнал, поднял его и ради интереса полистал. А в нём увидел это! Грейс слизала с одной из картинок весь свой сегодняшний образ вплоть до мелочей!

Тут уж я не выдержал. Дал волю своему возмущению и прямо спросил, ну почему, почему она ничего своего не может придумать по части одежды!? Воображением же не обделена, да и денег хватает.

— А ты знаешь, — усмехнулась она в ответ, — сколько энергии и времени девчонки тратят ежедневно на решение проблемы «что надеть?» Я этой проблемы избегаю. Взяла журнальчики, чекнула образы. Картинки в сеть. Поисковик подскажет, что надето и где какой аксессуар. Заказала в три клика. Доставка на дом. Распланировала гардероб на неделю, на месяц вперёд… Короче, за меня в этом плане думают журналы, а я трачу своё время, энергию и мысли на важные дела. Выглядеть мне надо непременно представительно. Это ужасное неудобство, но надо для пользы дела.

— Грейс, ну как так можно!? — высказался я. — Представляешь, какой скучной ты была бы, не будь у тебя острого ума?

Грейс убрала свои огненно-медные волосы за уши. Вырвала из моих рук журнал и положила в свой рюкзак.

— А мне к чему себя веселить? — усмехнулась она. — Мне и так хорошо. Ты умеешь меня развеселить, вот и весели.

— Если б не я, ты б и не отдыхала никогда! — прибавил я.

— Это так! — с усмешкой подтвердила она. — Ты сбиваешь меня с верного жизненного ритма! Иногда я не против этого. А вообще, трудиться нужно таким образом, чтобы и дело делалось плодотворно, и для восполнения сил не требовался ярко выраженный отдых.

— Грейси, знаешь, кого ты мне напоминаешь? — посмеялся я. — Искусственный интеллект!

— Главное что именно интеллект! — усмехнулась она. — И значит я скучная?..

Грейс с демонстративным видом взяла свой смартфон и показала мне одно видео в интернете. На нём четверо полуголых туристов и туристок, обезумевших от адреналина, припали к краю скалы, глядя с огромной высоты вниз, на страшно-глубокий рыжий каньон.

— Что ты увидел в этом видосике? — спросила Грейс.

— Крутых людей, — ответил я. — Забравшихся туда, куда большинство не сможет, да и не рискнёт забраться.

Грейс с довольной ухмылкой смахнула чёлку вбок и покачала головой.

— Видеть чуть дальше своего носа это единственное, чему отец меня научил. Этому я научу со временем и тебя!

— Ну а, по-твоему, что мне надо увидеть тут? — спросил я, взглянув на экран её смартфона.

Она с улыбкой включила видео повторно.

— Для них эта скала значимое препятствие, преодолев которое, они стали лучше и сильнее других людей. Стали выше! Они так считают! — с ехидством подмигнула она. — А на самом деле? Наш мир как иллюзия, материальный мираж. Ты, я, этот город, страна, планета, все эти люди, солнце и звёзды… Всё это, во-первых, при взгляде из более высоких, ёмких измерений выглядит набором одинаково-плоских статичных точек. Во-вторых, всё взаимосвязано и подчинено одному глобальному, сложному, организующему процессу. Он стоит над нами за рамками простого, плоского, двумерного понимания. Если ты поймёшь это, если осознаешь единство и взаимосвязь всего и вся… хотя это и сложнее, чем забраться на скалы… то станешь выше, как этих игрушечных скал, так и сильнее этих игрушечных людей, покоряющих игрушечные скалы. Тогда сама вселенная скажет тебе — да, я твоя! Вот где истинное счастье! Истинная сила созидания!