Страница 6 из 13
Следующее, что я помню – мутные потоки воды, сбегающие по стеклу автомобиля. И Дениса, дающего какие-то указания Тимуру. В следующий раз сознание включилось, когда шофер, осторожно придерживая меня за талию, открывал дверь в квартиру и включал свет.
– Вас донести до постели, Алина Александровна? – участливо спросил он, всем своим видом показывая, что не произошло ничего сверхъестественного.
– Спасибо, Тимур, было бы чудесно, – пробормотала я, с благодарностью обхватывая его шею.
Он осторожно подхватил меня под колени, и я тут же провалилась в сон.
Пятая глава
– Алина Александровна! Алина Александровна , просыпайтесь!
Кто-то настойчиво тряс меня за плечо, и я с трудом разлепила глаза, вглядываясь в смутный силуэт перед кроватью. Огромные испуганные глаза замерли в непосредственной близости от лица, от неожиданности я дёрнулась в сторону, тут же хватаясь за голову. Боже! За что?!
– Ирма, который час? – спросила я хрипло, глядя на экономку, которая обычно приходила в полшестого, чтобы приготовить завтрак.
– Шесть, Алина Александровна, – сочувствующе посмотрела на меня она. – Принести вам аспирин?
– Да, было бы замечательно, – просипела я, с трудом отрывая голову от подушки. Кто вчера заставлял меня столько пить? Как я могла забыть про встречи, назначенные на утро? Как теперь вообще в глаза людям смотреть? Тяжело приподнявшись на подушках, я с благодарностью приняла стакан, наблюдая за тем, как с шипением растворяются в воде таблетки.
Моё последнее похмелье было… никогда. Я никогда в жизни не позволяла себе напиваться до бесчувственного состояния, всегда контролируя себя и останавливаясь у грани, после которой начиналось скотское состояние. Кажется, вчера я эту грань не просто переступила – пролетела через неё, не заметив. В голове смутно мелькали обрывки вчерашнего праздника. Пробирки со спиртом… одобрительные крики сотрудников… задушевный разговор с Леной… Что я ей наговорила? Жаловалась на судьбу и на мужа? Кажется. Господи… Последнее, что я помнила – как Лазурин аккуратно пытался усадить меня в машину. Позор.
Холодный душ не принёс облегчения, зато окончательно уверил в том, что пить мне нельзя. Что скажет Рома?! При мысли о муже прошиб ледяной пот. Как он отнёсся к моему появлению домой? Видел вообще, в каком состоянии приехала?
Осторожно присев на край стула, я потянулась к апельсиновому соку, раздумывая, как осторожнее спросить у экономки, где Рома. Но она, как назло, убирала в комнатах, а бродить за ней по квартире, расспрашивая о муже, было бы слишком глупо. Тяжело вздохнув, я побрела в спальню приводить себя в порядок.
В лифте пришлось прятать глаза от слишком понимающего взгляда соседа с верхнего этажа. Швейцар на выходе распахнул двери, приветливо поздоровался и вдруг склонился к моему уху, прошептав:
– Алина Александровна, хотите жвачку?
Покраснев, я кивнула, благодарно принимая белую пластинку. День обещал быть крайне интересным. И неимоверно длинным. Это я поняла, когда подъехала к зданию фондовой биржи, всю дорогу мечтая только об одном – вернуться домой и упасть в кровать. У входа уже стояла небольшая группа журналистов и… Лазурин? Он-то что здесь забыл?
– Алина! – широко улыбнулся он, спускаясь к дверям машины и предлагая руку. Не слишком ли фамильярно? Кажется, в моих глазах он прочёл невысказанный вопрос и, смутившись, отдёрнул руку, кашлянув.
– Алина Александровна, здравствуйте.
Слабо улыбнувшись, я величественно вышла из автомобиля, чувствуя, как с каждым шагом в виски стучится боль.
– Простите за вчерашний вечер, – еле слышно выговорил Лазурин, пока мы поднимались к входу. – Не стоило настаивать на соблюдении всех традиций.
Во рту ярко вспыхнул вкус вчерашнего спирта вперемешку с дешевым вином, и апельсиновый сок подступил к горлу, опасно обжигая кислотой. Я остановилась, побледнев. Лазурин испуганно посмотрел на меня.
– С вами всё в порядке?
– В полном, – медленно проговорила я, беря себя в руки и улыбаясь журналистам. – Вы позволите?
Первый шаг по направлению к журналистам был сделан, когда Лазурин удивил во второй раз, поспешно шепнув:
– Позвольте пригласить вас на кофе?
Я рассеянно кивнула, глядя на поворачивающихся репортёров, быстро пробегая глазами по ярким логотипам каналов. Почти все, отлично. Отдел по связям с общественностью поработал на славу. Сделав себе пометку поблагодарить Ирилова, его руководителя, я остановилась выслушать вопросы. Основное интервью предполагалось внутри, после объявления о создании сыворотки, поэтому, ограничившись несколькими дежурными многообещающими фразами, я очутилась в холле.
– Ну, наконец! – Рома оказался рядом, раздражённо хмурясь. – Что случилось? Ты опоздала на пятнадцать минут!
– Приводила себя в порядок, – холодно ответила я, чувствуя, как возвращается тошнота. Теперь уже от страха. – А где ты был с утра?
Вопрос попал в точку, хотя был задан просто так, с целью отвлечь внимание. Но Рома вдруг виновато отвёл глаза. Надо же, муженёк тоже проштрафился?
– Я поехал ночевать к Глебу. Вчера мы порядком набрались, и…
– Ты же помнишь уговор – никаких ночёвок вне дома без предварительного согласования! – возмущенно прошипела я. Не хватало ещё, чтобы сейчас, когда мы будем находиться под особенно пристальным вниманием прессы, пошли слухи об изменах мужа!
– Ничего не было, – твёрдо ответил Рома. – Каждый в «Маркусе» докажет, что в таком состоянии не то, что изменить, говорить сложно!
– И почему я не удивлена, что ты напился до бесчувствия? – Смерив мужа ледяным взглядом, полным, как я надеялась, презрения, я отвернулась, вздёргивая подбородок. Едва ли что-то ещё могло поднять настроение больше, чем извиняющийся Рома. На время я даже забыла о собственном похмелье и муках совести.
Всё прошло просто отлично. Торги давно начались, когда мы объявили о своём открытии, и следующий час мы занимались тем, что с наслаждением наблюдали, как растут в цене наши акции. За каких-то шестьдесят минут мы стали богаче на полтора миллиона, и это было только начало. Проведя ещё одну короткую пресс-конференцию на выходе из биржи, я позволила себе блаженно выдохнуть, мечтая, наконец, рухнуть в постель и отоспаться. Рома уже уехал, отчаянно зевая и пряча красные глаза за тёмными стёклами. Я ещё ждала Тимура, застрявшего в пробке в соседнем квартале, подставляя лицо весеннему ветерку.
– Алина Александровна. – Голос Лазурина заставил отвлечься от приятных мыслей о постели и соке и открыть глаза.
– Вы всё это время были здесь?
– Ну, не на ступеньках, конечно, – улыбнулся он. – В соседнем кафе. Ждал обещанного кофе. Вы ведь не забыли?
О, чёрт, я ведь обещала попить с ним кофе! Правда, никто не говорил, что это будет сегодня. Почему именно сейчас?