Я рискну

— Выйти? — Киллан рычит на мои слова. — Хочешь, чтобы я ушел, Коул?

Любой может выйти из игры в любое время. Но чтобы выйти, мы все должны согласиться. Я бы хотел, чтобы этот ублюдок просто ушел. Мы с Килланом всегда враждовали, хотя дружили с самого детства. Сначала я не ненавидел его, но после смерти Мэддокса, Лэндена и Илая все между нами изменилось. И тот факт, что он взял мою машину в дом Брюса, чтобы трахнуть его жену, меня не устраивает. Зачем он это сделал? Он хотел, чтобы меня поймали? Если это так, то почему? И если да, то сказала бы Селеста, что это меня она трахала? Он хочет, чтобы я сдал его? Чтобы я взял вину на себя? Я не уверен, но я держу рот на замке, пока не узнаю.

— Коул… — начал Шейн.

— Нет, пусть он сам примет решение, — перебивает его Дик. Он подходит к нам и скрещивает руки на груди, готовый сразиться с Килланом. Но мне не нужна его помощь, и он это знает. — Мне надоело, что вы двое ссоритесь из-за гребаной киски.

— Эй, — защищаясь, говорит Остин.

— В чем дело, Киллан? Ты тоже хочешь ее трахнуть? — спрашивает он, и она задыхается. — Ты злишься, что Коул нашел ее первым? Блядь, чувак, иди засунь свой член куда-нибудь еще. Она того не стоит.

Остин вскакивает на ноги, сузив глаза на Дика, но я пихаю ее плечом, заставляя сесть обратно.

— Коул…

— В этом проблема, Киллан? — спрашиваю я, прерывая его и делая шаг к нему. Его карие глаза встречаются с моими. — Ты хочешь ее? Хочешь, чтобы я поделился ею с тобой? Все, что тебе нужно сделать, это попросить. Это будет не первый раз, когда мы передаем девушку по кругу.

Я знаю, что Селеста не единственная сучка, которую он трахает в данный момент. Только на прошлой неделе он подцепил Мелани, девушку из волейбольной команды. Не то чтобы у него была причина хранить верность Селесте. В конце концов, эта сучка замужем.

Его взгляд переходит на Остин, и меня бесит, как он смотрит на нее, словно она кусок мяса, который он должен съесть. Это было бы для него глазурью на торте. Трахать жену и дочь Брюса. А если он переспит с ней, это разозлит Селесту, и она без раздумий отправит ее обратно. Я видел ее глаза, когда она говорила о Киллане. Она любит его. Его глаза снова встречаются с моими.

Я поворачиваюсь к Остин и хватаю ее за руку. Я поднимаю ее с дивана и обхватываю рукой за талию, прижимая ее спиной к себе. Она пытается бороться со мной, но я удерживаю ее на месте. Ее дыхание перехватывает от страха.

— Коул, что ты…?

— Ты видел видео? — спрашиваю я, прерывая ее.

— Какое видео? — спрашивает она, и ее голос дрожит.

Я поднимаю свободную руку, обхватываю ее горло и наклоняю ее голову назад. Это заставляет ее выгнуть спину, выпячивая грудь. Она хнычет, и ее руки поднимаются и хватают меня за руку, как будто это может меня остановить. Ее пульс учащается, и она нервно сглатывает. Его глаза переходят на ее сиськи.

— Ты слышал, как она выкрикивала мое имя в ванной? Ты слышал, как она умоляла меня о большем?

Ее тело дрожит на моем.

— Все видели это видео, — огрызается он.

— А я нет, — вклинивается Дик.

Киллан смотрит на него и фыркает.

— Ты был, блядь там. Это ты тот, кто записал это.

Он пожимает плечами.

— Это не значит, что я смотрел.

Киллан делает шаг назад, проводя рукой по волосам.

— Это смешно, — говорит он разочарованно. Затем его глаза встречаются с моими. — Мне не нужна твоя шлюха, Коул. Я не хочу, чтобы она была рядом со мной, не говоря уже о ее трусах. И я чертовски уверен, что не позволю тебе вытолкнуть меня из группы, потому что мне не нравится твоя маленькая игрушка месяца. — Он хватает свой пиджак с дивана, разворачивается и выходит за дверь.

Я отпускаю Остин, и она делает три шага от меня, глубоко вдыхая. Я поворачиваюсь к парням, становясь к ней спиной.

— Мы должны проголосовать за его задницу.

Шейн тяжело вздыхает.

— Он просто переживает тяжелые времена.

— Чушь! — огрызается Дик. — Он всегда создавал для нас проблемы.

— Коул? — слышу я голос Остин позади себя, но я игнорирую ее. Я занят в этот момент.

Шейн смотрит на Дика.

— Я понимаю, к чему он клонит. Я все еще скептически отношусь к тому, что она вообще должна быть здесь.

— Она никуда не пойдет, — рычу я.

— Коул? — огрызается она. Я все еще игнорирую ее.

Беннетт поднимает руки.

— Это пройдет. Просто дай Киллану остыть.

— Он был таким уже несколько месяцев. Он был таким до того, как Остин появилась на свет. Он даже не хотел связываться с Джеффом, и это заставляет меня сомневаться в его преданности группе, — рычит Дик.

— Коул! — кричит она.

— Он просто волновался, что нас поймают, — говорит Шейн Дику.

Я фыркаю.

— Он просто не хотел пачкать руки. — Я слышу слабый звук открывающейся и закрывающейся двери позади нас.

— Коул? — говорит Дик.

— Что? — рявкаю я.

Он смотрит через мое плечо.

— Остин только что ушла.

ОСТИН

Когда я подхожу к его машине, я слышу, как кто-то выходит из сарая позади меня. Я знаю, что это он.

— Отвези меня домой! — приказываю я, даже не потрудившись повернуться к нему лицом, прежде чем упасть на пассажирское сиденье и захлопнуть дверь.

Мое тело физически содрогается от ярости за то, что Коул только что сделал.

Он садится в машину и смотрит на меня, но я смотрю прямо перед собой. Мои руки сжались в кулаки на коленях, а сердце колотится в груди.

Он предложил меня Киллану. Гребаному Киллану! Я думала, что он защищал меня от него последние две недели, но я сильно ошибалась. И мой разум никак не может это переварить. Я знаю, что Коул — дикарь. Я не понаслышке знаю, на что он готов пойти, чтобы получить то, что хочет. Но просто предложить меня любому из них? Как будто я какая-то игрушка, которую они могут просто передавать по кругу? Так вот почему они так хотели, чтобы я присоединилась?

— Остин! — прорычал он мое имя, показывая свое раздражение.

Я поворачиваюсь и смотрю на него с ненавистью. Я чертовски задыхаюсь; я так тяжело дышу.

Его сузившиеся голубые глаза смотрят на меня так, словно это моя вина. Как будто я должна была сказать «да, Киллан, если хочешь меня, то давай, бери».

— Остин…

Я делаю то, что он когда-то сделал со мной, протягиваю руку и увеличиваю громкость, включив «Bitter End» группы The Veer Union. Затем я сажусь на свое место, отбросив все, что он собирался сказать.

Он разворачивается, включает передачу и бросается по гравию, когда выезжает.

Когда он подъезжает к моему дому, я выхожу из машины еще до того, как он успевает остановить ее. Я вхожу в дом, захлопываю входную дверь и бегу в свою комнату. Как только я закрываю дверь, она открывается. Я оборачиваюсь и вижу, что он вошел так же быстро, как и я.

— Убирайся к черту, Коул, — говорю я, указывая на закрытую дверь.

— Нет, — говорит он просто.

— Убирайся к черту! — кричу я.

Он делает шаг ко мне, и я вскидываю руки, делая шаг назад.

— Не смей приближаться ко мне.

— Остин…

— Нет, Коул! — Я прерываю его. — То, что ты сделал там, было совершенно неприемлемо!

— Я…

— Ты переступил черту! — кричу я, сжимая руки в кулаки. — Я тебе не принадлежу. И ты не можешь просто решить предложить меня одному из своих приятелей. — Я поворачиваюсь к нему спиной, планируя запереться в ванной, чтобы уйти от него.

Он хватает меня за плечо и разворачивает лицом к себе.

— Я могу делать все, что захочу.

Моя кожа кипит; я так зла.

— Нет! Ты не можешь. Это моя жизнь! — кричу я.

— Нужно напоминание?

— Нет! — Я рывком отстраняюсь от него. Я не ожидала, что он меня отпустит, и спотыкаюсь, но умудряюсь не упасть. Он ухмыляется. — Мне не нужно, чтобы ты напоминал мне, что ты мужчина, которому все равно, если он причиняет боль женщине, — огрызаюсь я.

Его глаза сужаются на меня.

— Не дави на меня, Остин.