Страница 65 из 69
Он отпрыгивает назад, едва не получив серьезный удар.
— Датч, что ты здесь делаешь? — Требует Хантер.
— Какого черта ты меня об этом спрашиваешь? — Мои пальцы впиваются в его воротник, и я толкаю его к такси. — Где Кейди?
— Эй, эй, молодой человек. — Мой таксист указывает на Хантера. — Этот человек говорит, что вы велели ему подрезать меня. Что за чертовщина?
Я встряхиваю Хантера, сильнее прижимая его к машине.
— Где она?
Выражение его лица мрачное, Хантер делает паузу и смотрит на меня.
— Мне бы очень хотелось, чтобы это был не такой богатый мудак, как ты.
— Где? — Рычу я ему в лицо.
— Эй, сейчас. Успокойся.
Водитель кладет руку мне на плечо.
Я отдергиваю ее.
Хантер смотрит на меня так, будто от моего лица его тошнит. А потом он рычит:
— Она заказала билет обратно в Штаты... чтобы увидеть тебя.
— Что? — Мои пальцы ослабевают. Я опускаю его воротник, тратя секунду на осмысление новости. — Как давно?
Хантер потирает шею. Он просто смотрит на меня, не отвечая.
— Черт возьми!
Я разворачиваюсь и мчусь обратно в аэропорт. Вокруг меня толпится море людей, все они крутятся в пульсе движения, усталости и возбуждения.
Я не подумал узнать у Хантера информацию о ее рейсе, прежде чем ворваться сюда. Она может быть где угодно.
Неважно.
Я готов искать ее хоть на краю света, потому что не могу жить без нее. Я ждал Каденс Купер всю свою жизнь.
Однажды я позволил ей ускользнуть от меня.
Но это никогда не повторится.
КАДЕНС
— Простите.
Я озорно улыбаюсь мужчине, который только что потрепал меня по плечу и сказал, что очередь движется.
Я качу свой чемодан вперед, все ближе и ближе к входу в самолет.
Сквозь мокрое от дождя окно я вижу гигантские самолеты, выруливающие на взлетную полосу. Перед глазами мелькают красные огни.
Когда только начался дождь, я наполовину боялась, что мой рейс отменят. Это был самый ранний билет, который я успел забронировать.
Каждая минута ожидания казалась мне пыткой.
Хантер оставался со мной, пока ему не позвонил Джарод Кросс и не попросил «сообщить о моем местонахождении». Он скажет, что я в отеле, и выиграет время, но наша уловка будет раскрыта, если я не сяду на самолет.
Передо мной еще три человека.
Мое колено подпрыгивает.
В горле пересохло.
Давай. Давай.
Из системы громкой связи в аэропорту раздается резкий крик. Вслед за ним раздается мужской голос, совсем не похожий на спокойных, собранных дикторов, которые обычно ведут такие трансляции.
Мои подозрения усиливаются, когда диктор прочищает горло и бормочет:
— Он включен?
Путешественники вокруг меня смеются.
Я делаю огромный шаг вперед. Качаю головой. Отключаю диктора.
Я почти на месте.
Еще один человек, прежде чем я смогу сесть в самолет.
— Брамс. — Темный, грубый голос, которого я не слышала слишком давно, заставляет мои мышцы напрячься. — Брамс, это я.
Я замираю и поднимаю взгляд.
— Если ты все еще здесь, если ты слышишь мой голос, я хочу, чтобы ты кое-что знала...
— Мисс.
Стюардесса, собирающая билеты, жестом указывает на меня.
— Впервые я почувствовал сожаление... после встречи с тобой.
Нож вонзается мне под ребра. Он... жалеет, что встретил меня?
— Мисс, ваш билет. — Стюардесса хмурится в мою сторону. — Он у вас?
— Шшш.
Я поднимаю палец.
Ее брови подергиваются, и она раздраженно поджимает губы.
— Я сожалею о том, что причинил тебе боль. Я жалею о каждом случае, когда заставлял тебя плакать. Я жалею, что солгал тебе об этом дурацком завещании.
— Какие-то проблемы?
Появляется крупный, грузный офицер безопасности.
Люди за моей спиной ворчат.
Я задерживаю очередь.
— Мэм, отойдите в сторону. — Говорит охранник.
Я не чувствую ног, поэтому, честно говоря, не знаю, как я хожу. Пол исчез. Потолок снесло. Я дрейфую, плыву куда-то за пределы этого оживленного аэропорта и охранников, которые смотрят на меня как на преступницу.
— Перед всеми этими людьми я хочу, чтобы ты знала, что я сожалею. Мне очень, очень жаль.
Я поднимаю руку, чтобы прикрыть рот.
Мои колени дрожат.
— Мэм, вы принимаете какие-нибудь наркотики? ЛСД? Героин?
Я бы рассмеялась, если бы не была так потрясена. Они понятия не имеют, кто я такая. Видя, как наркотики разорвали мамину жизнь в клочья, я лучше буду жевать булавки, чем ввяжусь в эту жизнь.
— И я люблю тебя. — Говорит Датч.
Раздаются вздохи.
Одна женщина простонала: — Это так романтично.
— Мэм, мне нужно, чтобы вы сосредоточились. — Говорит охранник.
— Он говорит обо мне. — Бормочу я.
— Что?
Он вздергивает кустистую бровь.
— Я буду ждать тебя перед стойкой информации на третьем этаже. Если ты еще в аэропорту, встретимся там через пять минут.
— Где это? Где третий этаж? — Кричу я.
Охранник, кажется, наконец понял и махнул мне рукой.
— Сюда.
Я пробираюсь за ним, пока огромный мужчина расчищает мне путь и кричит в рацию.
— Согласно кодексу Адама, цель задержана. Повторяю, цель под стражей. Мы в пути. Задержите трап.
Он протаскивает меня сквозь толпу, и я замечаю, что меня ждет трап.
— Парень? — Спрашивает охранник, помогая мне зайти в вагон.
Мое сердце бешено колотится, и я чувствую волнение.
— Жених.
Охранник подмигивает.
— Поздравляю.
Я рассеянно улыбаюсь ему и хватаюсь за поручень поезда, когда двери закрываются. Трехминутное путешествие между этажами — самое нервное в моей жизни.
Когда я выхожу из трапа, меня удивляет появление еще одного охранника.
— Брамс?
Она указывает на меня.
Я киваю.
— Залезайте.
Она указывает на тележку для гольфа, стоящую возле поезда.
Мои глаза увеличиваются вдвое.
— Быстрее.
Я запрыгиваю в машину, и моя голова тут же откидывается назад, когда она срывается с места, как гонщик. Мы проносимся сквозь путешественников, молниеносно пересекая аэропорт.
Наконец она останавливается перед стойкой и вздергивает подбородок.
— Я люблю хорошие счастливые истории. — Она подмигивает. — Вы, дети, будьте счастливы.
Я ухмыляюсь и бросаю взгляд в сторону стойки информации.
У меня перехватывает дыхание, когда я вижу его. Стальной гигант. Широкие плечи. Глаза, как у сына заката, и рот, созданный для абсолютного блаженства. Его красивое лицо омрачает озабоченный хмурый взгляд, но он исчезает, когда он замечает меня, сменяясь благодарностью, сожалением и удивлением.
— Брамс.
Я выпрыгиваю из гольф-кара и пускаюсь бежать.
47.
КАДЕНС
Мои руки смыкаются вокруг его шеи, и он крепко прижимает меня к себе. Я смотрю в огненные глаза и золотые солнечные лучи. Оцепенение, поглотившее меня, проходит, и я чувствую себя так, будто стою на солнце.
— Кейди.
— Что ты здесь делаешь?
Он оглядывается по сторонам, и его плечи слегка напрягаются.
— Пойдем со мной.
Я спотыкаюсь, когда он ведет меня прочь от информационной стойки. Мы пробираемся сквозь толпу, двигаясь бодрым шагом.
— От чего мы бежим? — Спрашиваю я, задыхаясь, чтобы не отстать.
— От нашего хвоста. — Ворчит он.
— Твой отец послал кого-то шпионить за мной? Как давно они следят?
Мое лицо бледнеет.
— Это не только мой отец. — Он качает головой. Его влажные от дождя светлые волосы вьются под ушами. — Это долгая история.