Их общий секрет

— Мы же не собираемся в настоящий медовый месяц, верно?

— Собираемся.

Гермиона застонала.

— Зачем?

— Молодожены обычно так и делают.

— Но мы не…

Ее перебил вопрос Колина: — А сестра придет?

Лицо Драко вытянулось. Он пристально посмотрел на стол, а затем вздохнул.

— Астория нездорова, Колин, — серьезно сказал Малфой, — но позже ты сможешь с ней увидеться.

Мальчик кивнул и съел еще немного, но после отодвинул тарелку и попросил прощения. Драко отпустил его в комнату, которая быстро превращалась в личную комнату Колина, и подождал, пока мальчик не окажется вне пределов слышимости.

— Я беспокоюсь за него.

— Ему нужен кто-то, с кем можно поговорить, — сказала Гермион. — Тот, кому он доверяет. Последние недели слишком насыщены для ребенка.

— Психолог? Он не мал для того, чтобы ходить к мозгоправу?

— Обращаться за помощью никогда не рано и не стыдно. Его сестру практически посадили в тюрьму после того, как она напала на тебя — его близкого человека. Он остался один и, наверняка, пребывает в стрессе.

Драко потер переносицу.

— Наверное, ты права… Мы сможем найти ему специалиста после свадьбы.

Гермиона кивнула в знак согласия, а потом резко приложила руку к животу.

— Что случилось? — встревожился Малфой.

— Снова вздутие живота, такое бывает. Так, я правильно поняла, что Пэнси не знает о медовом месяце?

— Похоже, что в разговоре с ней я пропустил эту часть, — Драко заулыбался. — Возьми завтра водителя и мою кредитку. Выбирайте с ней вещи для жарких мест.

— Насколько жарких? Малфой, на солнце я превращаюсь в лобстера!

Он конечно же помнил, как она однажды обгорела, поэтому пошутил:

— Тогда нам просто придется придумать другое развлечение, кроме как валяться на шезлонге на берегу.

— Как насчет того, чтобы все же сказать мне, куда мы идем?

— Я пытаюсь сделать тебе сюрприз и быть романтичным, Грейнджер.

***

Гермиона всматривалась в его лицо.

Романтик.

Малфой.

Он пытался быть романтичным ради нее нее? Это звучало непривычно.

— Я имею в виду, что ты выходишь замуж не каждый день, верно же?

— Драко…

Поднявшись из-за стола, Малфой начал переносить в раковину грязные тарелки.

— Если тебе это не нравятся, мы можем выбрать любое место, которое скажешь, ладно? Не то чтобы я бы не мог себе этого позволить. Любая точка мира.

Грейнджер внимательно наблюдала за ним и видела, как из его рта вылетают оправдания. Он продолжал и продолжал, и все слова, в конечном итоге, были правдой… Однако они не соответствовали языку его тела: Драко пытался быть рациональным, поэтому говорил не от сердца.

Может ли быть так, размышляла Гермиона, что Драко действительно был скрытым романтиком и теперь придумывал оправдания лишь для того, чтобы вновь спрятать эту уязвимую часть себя?

В ее взгляде плескались ужас и восхищение.

— Ты всегда так пристально смотришь на людей, — спросил Малфой, — или я особенный из-за того, что я твой жених по расчету?

Гермиона моргнула.

Драко вздохнул и закатил глаза:

— Неважно. Ты можешь переночевать сегодня здесь?

— Что?

— Ну, это разумно. Мы согласились на весь этот фарс, так что нам придется приложить некоторые усилия, чтобы со стороны все выглядело определенным образом. Оставайся здесь, у меня огромная кровать, ты даже не заметишь меня рядом. И я же упоминал, что Пэнси придет с утра? Мне бы очень не хотелось, чтобы тебе пришлось вставать ни свет ни заря, чтобы потом стоять в пробке. Кроме того, если мне очень повезет, то я, возможно, снова увижу тебя в этих неприлично коротких шортах, а? — Малфой прищурился и засмеялся.

***

Драко пожалел о своих поддразниваниях позже, когда Гермиона заснула, едва голова коснулась подушки, а он остался лежать в темноте, напряженный и разглядывающий ее.

Ему было интересно, насколько они теперь большие, его близнецы-фасолинки? Малфой решил, что поедет и купит себе книгу, похожую на ту, что осталась в квартире у Грейнджер, — теперь он мог позволить себе не таиться.

Драко поерзал, когда засмотрелся, как ее грудь движется от мягкого дыхания.

Раньше он был уверен, что не хочет от Гермионы ничего, кроме возможности позволить ему быть отцом…

Теперь он хотел всю сделку. Целиком.

Малфой задавался вопросом, как выходило, что люди влюблялись в одного человека, а не в другого, — он часто размышлял об этом, когда дело касалось Астории, — и пытался понять, почему однажды это чувство отступало. И при виде уже кого-то нового, — на самом деле, давно знакомого, — можно было обнаружить подскакивающий пульс?

Драко подумал о том, что Грейнджер была отличным специалистом, и о том, как она бросала вызов идеям могущественного Люциуса Малфоя, если считала, что он не прав. О ее смелом решении родить ребенка и попросить его стать отцом этого малыша; об умении спокойно воспринимать их принудительный брак, его травму, брата Астории — все, что Драко притащил в ее жизнь, — и при этом выращивать внутри себя двух новых людей…

Малфой лежал, наблюдая за спящей Гермионой и ее дыханием. Вдох… выдох… вдох… выдох.

Ему было интересно, что она думает о том, что он потерял руку. Считала ли она его от этого меньше мужчиной, как намекала Астория, когда первый из братьев Прачетов напал на него? Гермиона никогда не давала ему повода сомневаться в ней. Он также удивлялся тому, как она изо дня в день сидела рядом с ним, кормила его и меняла ему повязки. Даже самому Драко было тошно смотреть на воспаленную свежую рану, но Грейнджер выполняла все необходимые процедуры и подбадривала его.

Утром Малфой собирался поехать в Мунго.

В моменте он пообещал это Гермионе просто чтобы успокоить ее. Но… она была права, да он и сам чувствовал неладное. Реакция, которую выдавало его тело, говорила о несовместимости Отвара Грейнджер с каким-то другим зельем — и проблема была в том, что Драко не врал, когда говорил, что не принимал других зелий. Все было слишком странно…

Его взгляд скользнул к перевязанной культе, которую он, не задумываясь, баюкал, испытывая зудящее желание вернуть конечность.

Малфой понимал, что ему придется научиться всему заново: все, что он делал правой, теперь ему нужно будет делать левой рукой… Перспектива изменить жизнь, чтобы стать левшой, была бы устрашающей задачей, если бы у Драко не было утешительного осознания того, что Гермиона, похоже, будет стоять рядом с ним на протяжении всего этого пути — и не потому, что они скоро должны были пожениться, из-за того, что она была человеком необычайно преданным тем, кому посчастливилось считаться ее другом.

Той ночью, несмотря на общую тревожность, Малфой заснул с легкой улыбкой на лице.

.

.

Комментарий к 15. Планы и подозрения

.

Я собрала “скелетики” оставшихся глав. Когда буду редактировать, то уже в процессе пойму останутся ли три длиннющие главы, или все-таки разобью текст на четыре части. В любом случае, окончание уже скоро…

========== 16. Про магический анализ крови и предложение руки ==========

Комментарий к 16. Про магический анализ крови и предложение руки

Приятного чтения ))

Малфой проснулся от тихого храпа Гермионы. Ее лицо было прижато к подушке, а волосы растрепались. Еще до того, как он успел обдумать свои действия, Драко наклонился и нежно чмокнул губами ее висок, а потом поднялся и пошел в ванную. Он оделся, принял душ и приготовил завтрак, а Гермиона все еще спала.

Колин, зевая, приплелся на кухню и, к удивлению Малфоя, подошел и обнял его, прежде чем запрыгнуть на стул.

— Доброе утро.

Звонок в дверь отвлек их, и Драко поплелся открывать. Пэнси уставилась на него, разглядывая, а потом все же вошла.

— Могу предложить чашку чая? Кофе? Или могу сделать яичницу. — Она выразительно посмотрела на его перебинтованную руку. — Я в порядке, — заверил Малфой, но Пэнси осталась скептически настроенной. — Мы как раз собирались завтракать, надеюсь, ты не торопишься? Гермиона еще не проснулась.