Страница 4 из 12
Адреналин и алкоголь ударили в голову, и мне безнадежно хотелось впиться в его губы, прижаться к сильному и горячему телу.
Марк несомненно почувствовал то же самое, поэтому его будто ударило током. Брат резко отстранился и вылетел из гостиной.
С тех пор мы еще больше сторонились друг друга, потому что оба осознавали, насколько неестественная химия творится между нами.
В последний раз я видела Марка три года назад, когда брат с отличием (а как же иначе) закончил специальный курс Муруса. Он вернулся в дом за личными вещами, чтобы отправиться на обязательную военную службу, через которую проходят все мужчины клана.
Брат обожал море, и его любовь к яхтингу естественно сыграла роль в выборе военно-морского флота.
Перед уходом младший Вильерс достал плетеный из красного и белого шнурка браслет и завязал на моем запястье, холодно кивнул и покинул дом.
По его глазам было невозможно понять, какие чувства Марк испытывал в тот момент.
– Как ты?
– Хорошо. Давно меня заметила?
Брат сильно изменился за эти годы. Служба под палящим солнцем закалила и сделала намного смуглее, чем я его помнила, отчего серебристые глаза под густыми бровями цвета спелой ржи стали еще более выраженными и суровыми.
Серебристые, практически прозрачные как лед глаза были признаками нашей родословной. Однако в возрасте 14 лет у меня образовалась опухоль, отчего левый глаз стал бирюзовым. Зрение резко падало и я могла ослепнуть. Мне сделали несколько операций, после чего глаз удалось спасти. Чтобы не привлекать к себе внимание, семейный врач посоветовал носить цветные линзы.
Иногда мне нравилось разглядывать пораженный глаз. Радужка бирюзового оттенка сочетала в себе мелкие элементы синего, серого и зеленого. Невероятные переливы из морской волны в цвет неба зависели не только от падающего света, но даже от настроения.
– Еще на выходе из Академии, – ответила я с ноткой гордости. Может, все же я не так уж и безнадежна? – Ты давно вернулся?
– Час назад.
Только сейчас я заметила, что кинутый стакан кофе испортил его белую футболку. Благодаря мгновенной реакции Марка темно-синие джинсы избежали грустной участи искупаться в кофеине.
– Хочешь зайти ко мне отстираться? – предложила я виновато. – Угощу чаем!
Обычно так же поступают заботливые сестры? Или нам стоит для начала хотя бы обняться? Все-таки не виделись три года.
– Да, конечно, – кивнул брат, оценив урон. – И почему тебя зовут Ирис?
– В смысле? – не поняла я.
– На стаканчике кофе написано, – Марк продемонстрировал снаряд, который я метнула для отвлечения внимания.
– Ах, да, – засмеялась я и кинула стакан в урну, – уже год хожу в эту кофейню, где работают одни и те же люди. Каждый раз они спрашивают мое имя, а я каждый раз принимаю разные образы и придумываю новые имена.
– Забавно, – прокомментировал гипнотик, но его губ даже не коснулась улыбка.
Мне всегда казалось, что Мурус мог бы выглядеть еще более привлекательным, если бы умел хотя бы улыбаться. Марк сдержан и спокоен почти в любой ситуации, отчего порой выглядел безразличным и даже угрюмым.
Строгий, но справедливый, добрый, но скупой на эмоции и всегда держащий дистанцию в отношениях – в нем удивительным образом уживались противоположные качества.
Его сложно вывести из себя. Брат практичен и умен, не считает нужным растрачивать себя на лишние переживания. Марк всегда лаконично излагал свои мысли и восхищение, как и все другие волнения, предпочитал держать внутри себя. Он никогда не ударит кулаком по столу в порыве гнева. А выдать злость может лишь тяжелое молчание.
При поступлении в Академию Ассюрансы могли выбрать остаться дома или жить отдельно. Конечно, я сразу пролоббировала второй вариант. Каждый месяц семейный фонд перечислял небольшое пособие – своего рода карманные деньги, которых буквально хватало сводить концы с концами (политика партии здесь ясна – кланы всеми способами старались удержать молодых отпрысков дома). Другим источником дохода была стипендия, предназначенная отличникам, но мне она никогда не светила.
Каким-то образом ее постоянно получал Арми, хотя не уверена, что он был безупречным отличником. Не удивлюсь, если красавчик охмурил какую-нибудь девушку из бухгалтерии, чтобы она внесла его в список стипендиатов. Ах да, неплохим источником дохода для него служило казино.
В общем, после сепарации жизнь стала намного скупее, зато терпимее с точки зрения контроля, и желание сойти с дистанции ушло на второй план.
Мурусам такого права не давали, поэтому иногда я чувствовала даже какую-то жалость к брату. Вроде бы имея власть над людьми и порой целыми бизнес-империями или даже странами, гипнотикам предоставляли меньше альтернатив, чем обычному Ассюрансу как я.
– Заходи и не стесняйся, – максимально гостеприимно предложила я, распахивая дверь квартиры.
Марк молча зашел и принялся досконально изучать жилье, состоящее из уютной спальни с большими окнами и гостиной соединенной с кухней. Уверена, никакая мелочь не ускользнет от его пристального внимания.
Квартиру я выбирала особо тщательно. Пешая доступность до Академии, близость до метро и автобусных остановок. Из окна должны хорошо просматриваться дорога и входящие в здание люди, а также наличие выхода на крышу и возможность перебраться на соседние дома.
Ладно, на самом деле апартаменты выбраны только благодаря тому, что прямо под ними располагалась ростерня. Я одержима кофе. Его запах просто затуманил мне мозги, и я почти вслепую подписала контракт с риэлтором.
Я умоляла владельцев ростерни открыть кафешку, но они только занимались обжаркой и фасовкой зернового кофе для продажи оптом. Зато молодая пара всегда рада собрать мне индивидуальный букет из разных сортов кофе, а также правильно их обжарить.
Всего существует пять степеней обжарки, начиная от светлой (она также красиво называется коричной или новоанглийской) до очень темной (французской). В зависимости от интенсивности температуры меняется вкус зерен. Лично я предпочитала венскую обжарку, когда появляются сладковато-горькие карамельные нотки, а кислинка сходит на минимум, уступая место насыщенности.
И как бонус, мне нравилось навещать двух кошек, живущих в заведении – черепаховую Арабику и абсолютно черную Робусту. По словам хозяев, эта парочка крайне пуглива и не жаловала незнакомцев. Зато ко мне с самого начала быстро прониклась симпатией. Видимо, я наполовину состояла из кофе, а не из воды, чем усыпила их бдительность.
– Давай отстираю футболку. Надеюсь, она не была твоей любимой.
Марк отточенным движением стянул с себя футболку и кинул мне.
Я сглотнула.
Это странно, но, наверно, это первый раз, когда видела младшего Вильерса с голым торсом.
С нами в Академии учился один крайне спортивный Ассюранс, который решил недостаток умственный компенсировать силой физической. Действительно, его идеальному телосложению позавидовал бы Аполлон. Если его карьера подручного Муруса не сложится, то парень всегда сможет выстрелить в модельном бизнесе.
И по ходу он серьезно об этом задумался, потому что не упускал ни единого шанса продемонстрировать свои безупречно накаченные мускулы. Студент даже зимой ходил в спортивной майке, чтобы не лишать окружающих чести любоваться им.
Подобным нарциссизмом Марк никогда не страдал, отчего я, до этого не знакомая с его анатомией, теперь не могла отвести взгляд от каменных бицепсов, которые бугрились при каждом движении. Мой взгляд скользил по его спине, как по горному хребту, по мощным рельефам мышц, играющих под атласной кожей. Позвоночник как идеальная литая колонна, а трапециевидные мышцы словно два могучих крыла, готовые расправиться в полете.
– Балансирование камней? – спросил брат, резко повернувшись в мою сторону.
– Что? – я глупо дернулась, пойманная врасплох за процессом любования его телом. – Да, еще одно мое странное хобби.
Явно, что эти двадцать с лишним лет Марк тоже обо мне особо ничего не знал. Внутри же квартиры творился хаос, который выдавал о своей хозяйке слишком много лишней информации.