Свет воспылает

– Бывают такие, правда, – окончательно успокоившись, ответила Майра. – Но многие дворяне побочных ветвей надевают рясу, ибо им не светит наследство старших родственников. Хотя ничто не мешает им оставаться с фамилией и помогать своим. Или вообще завоёвывать собственные богатсва. Из незнатных же слоёв общества чаще всего идут те, у кого есть предрасположенность к духовной магии. Знаешь, что это такое?

– Что-то наподобие обычной магии, но духовная основана на энергии Света. У нас таких чудотворцев нет, но есть слухи. Кто владеет энергией Света, тот истинно чистый человек. Помыслы его не запятнаны, разум твёрд и крепок, а сам он готов до конца жизни быть опорой и надеждой обездоленным и ослабленным. Духовная сила для такого человека – способ самозащиты.

– Моя наставница бы согласилась с тобой, – вздохнула девушка. – Ох, солнце печёт голову. Нужно найти укрытие, дать лошадям отдохнуть.

– Хмм… – задумался он, остановив свою вороную. Спутница также натянула поводья. – По памяти могу вспомнить одно место. Заброшенный постоялый двор. Поедем туда? Может, в погребе найдётся залежавшееся вино или что-то засоленное?..

Молодая монахиня осмотрелась вокруг. На пустырях вечными стражами доминировали башнеподобные деревья с массивными кронами, напоминающими гигантские зелёные одуванчики. Ни указателя, ни иного следа цивилизации в поле зрения не обнаружилось.

– Только ради лошадей. Всеотец приветствует, когда верный раб Его заботится о…

– Прекрати, – прошипел Бэнст. – Накатывает тоска от ваших хвалебных од.

Майра следовала за спутником по бездорожью на восток. Дважды пегая не слушалась, когда на пути оказывалось препятствие. Спутник помогал, показывая, как нужно мотивировать животное.

– Очень жестоко, я считаю, – прохрипела вайнка после второй помощи. – Бить животное?

– Шпоры у нас не водятся, не вошло в традицию, – ответил юноша. – А любая одомашненная скотина только грубую силу понимает. Привыкнешь.

– О, Всевышний! – Майра утёрла лицо ладонью, продолжая следовать за проводником. – Говоришь, как всезнайка. А на вид не старше меня. Сколько тебе лет, к слову?

– Двадцать четыре. А тебе?

– Какая разница?

– Хочу знать, какие цифры нужно будет набить на твоём надгробии, – на этих словах девушка едва не выпала из седла, успев затормозить. – Чувствую, не вернёшься домой, слишком наивная, мира не знаешь и… Чего перепугалась? Глупая, юмор у нас такой!

– Я поеду обратно, – она попыталась развернуть пегую, но та не послушалась.

– Стой! В город теперь только к сумеркам вернёшься! А ну как по дороге на бандитов наткнёшься? Одна не вздумай даже! Поехали, недалеко!

Вайнка достала карту-блокнот. Ориентироваться на местности Майра не умела, хотя захолустья родного монастыря знала прекрасно, как и окрестные графские земли. Изображения гор, речушек, руин и редких построек на собственной карте казались девушке чем-то незнакомым, таинственным и очень опасным. Только тонкая струйка вольных городов с севера на юг выглядела абсолютно понятной.

– Не помогает тебе карта-то? – вновь спросил он. – Ладно, заставлять не буду. Я в любом случае хотел пообщаться со знакомым. На заставе же и заночую. Ты делай, что хочешь.

Монахиня помолилась про себя, повернулась: Серебряная дорога вдали так и манила вернуться к себе, провести ночь в тёплой постели с кружкой сладкого напитка перед сном. «Своеволие, – закралось в мысли Майры. – Сирлинорэ лишили ангельских регалий именно за это. Не за превышение полномочий, не за злоупотребление властью, а за неподчинение. И сейчас именно я не подчиняюсь ей. Сейчас она, Легкокрылая, является моей судьёй. Моим Конклавом. И я обещала, как буду слушаться её и не покину городских стен. Трусиха. Глупая, наивная трусиха».

Силуэт наездника начал скрываться в высокой траве. Девушка продолжила думать. «Но Сирлия не сдалась. Нашла в себе силы, отправилась на другой конец света ради мечты. Высшая цель её жизни – нести Свет и сохранять покой в мире. И путь к этой цели пролегает по волнам желаний; сколь долго бы не нёсся её озаряющий мрак Светом корабль, Сирлия либо доведёт его до другого берега, либо утонет. Но не вернётся назад. И я не должна».

Когда она догнала юношу, он не задавал лишних вопросов. Только кротко улыбнулся.

Постоялый двор вогнал девушку в ступор, заставив остановиться. Притормозил и спутник, недоумевающе взглянув на неё. Массивные ворота окружали высокие башни, подобные пристройки наблюдались вдоль двух отходящих в стороны стен.

– Постоялый двор? – спросила Майра.

– Наивная вайнка, – выдохнул Бэнст и обратил взор к бойницам башен. – Кельде, Виглаэ, кто дежурит? Давно не виделись, братья!

В ответ тишина. Юный священник покрутил головой, спешился – Майра перехватила поводья – и подошёл к воротам.

– Вот дьявольщина! – наконец на его лице чужестранка увидела удивление, ворота открылись.

Внутри – пустота. Виднелись свежие подкованные следы. Вдвоём служители веры начали обыскивать постройки. Майра, терзаемая дурным ощущением, спросила, когда Бэнст скрылся в одном из домишек:

– Где они? Кто прогнал их отсюда?

– Не знаю, – ответил он. – Последний раз я сюда заезжал месяца два-три назад, гарнизон пребывал в здравии. Странно всё это… Давай осмотримся. Обыщи постройки справа, а я отсюда начну.

***

Сирлия с трудом вытащила сивку из трясины. Ещё чуть-чуть, и лошадь могла утонуть. Отдышавшись и поблагодарив хозяйку облизыванием лица, кобылка показала готовность идти дальше. Дева-ангел в очередной раз напрягла зрение, словно боялась исчезновения человекоподобного силуэта вдалеке. Но тот стоял неподвижно, кажется, охотился. Или рыбачил.

Трясина привела к лесному ручейку. В ручейке стирался седовласый дичок с огромными, полными вечного удивления тёмно-голубыми глазами. Под длинной бородой, завязанной в причудливые узелки, старик носил амулет с россыпью гранатов. Облачался на манер священнослужителей в напоминающий рясу халат на подвязке. Увидев чужую, гил амасец выронил бельё из рук и достал из-за пояса чародейский жезл.

– Стой, я не причиню вреда! – Сирлинорэ показала, что безоружна.

Местный молчал. Чтобы сфокусироваться, жезл взял в обе руки. Вайнка осмелилась подойти, как мимо неё пролетела вспышка – кусты за спиной запылали, напугав сивку.

– Тише, родная! Эй, не пали в меня! Я не причиню тебе вреда! Мне нужно!..

От следующей вспышки она увернулась, но не повезло лошади. Загорелась грива, животное яростно заметалось по мховой подушке, застилающей подлесок у ручейка. Сирлинорэ с трудом остановила её, увела с линии обстрела, плащом накрыла конскую голову, потушив пламя. Из наплечной сумки достала колбочку, запрокинула лошадиную голову вверх и влила в пасть содержимое.

– Больной ублюдок… – прошипела Легкокрылая, поглаживая тяжко сопящую лошадь. – Силу нужно применять обоснованно? Да будет Всеотец свидетелем, не я первая начала.

На этот раз в его руках оказались два жезла. Отогнав сивку подальше, охотница начала петлять между деревьев. Вспышки врезались то там, то тут. Сирлия нащупала оружие, пригодное для боя на средней дистанции. Подобравшись к незнакомцу поближе, она щёлкнула священным лассо в его сторону. Мимо. Старик осознал опасность, потому ретировался, продолжая отстреливаться с двух жезлов. Вайнка следовала тенью. Постепенно просыпались охотничьи рефлексы.

Во время погони Сирлинорэ вспомнила одну из своих жертв. Почитателя демонов, осквернившего священные чаши в городском соборе. Безумец также петлял от неё по городским улочкам Грифдаура, крупного города в центральных землях королевства. Дважды беглец натравливал на неё одиноких пьяниц или дворняг, но тень только догоняла. С помощью священного лассо она схватила его за ногу и опрокинула лбом о мостовую. Именно от пробитой головы погиб он, хотя ей приказывалось доставить его на дознание.

Старик начал уставать. Кажется, один жезл разрядился, он бросил в неё, она сумела поймать и вложить за пояс. Диковинное оружие могло пригодиться. Наконец отшельник споткнулся и перевернулся на спину. Вместо того, чтобы выстрелить, стукнул подскочившую к себе охотницу жезлом, словно дубинкой. Сверхчеловеческая реакция действительно ещё не вернулась, Сирлия почувствовала боль под ребром. Но окованной перчаткой довела противника до бессознания одним ударом.