Страница 28 из 48
Я закрываю глаза и позволяю воспоминаниям о трех днях, которые я провел с Марией, заполнить мои мысли.
Блять, я бы все отдал, чтобы поспорить с ней прямо сейчас, потому что это означало бы, что ее не похитили и не пытали.
Это означало бы, что она здорова и не мучается от боли.
Господи, как бы я хотел повернуть время вспять.
Мои мысли обращаются к двум бандам. Тупые ублюдки понятия не имеют, какой ад они сами себе устроили.
Вздыхая, я мою свое тело. Мои действия автоматизированы, когда я выполняю свою рутину, мой разум постоянно переключается между Марией и бандами.
Как только я переодеваюсь в чистый костюм и спускаюсь по лестнице, Виктор указывает на тарелку с бутербродами с сыром на гриле.
— Ешь.
— Я вижу, ты тоже ни хрена не умеешь готовить, — поддразниваю я его. Я сажусь за стол и придвигаю тарелку поближе.
— Да, но я могу убрать тебя за считанные секунды, — бормочет он, уставившись на свой телефон.
— На что ты смотришь?
— Кадры, на которых Розали снова разрушает свою спальню.
— Как долго ты планируешь держать ее взаперти? — Виктор знает, что я недоволен тем, что он забрал сицилийскую девушку. Когда он просто пожимает плечами, я спрашиваю. — Ты не думаешь, что она достаточно страдала? Мы убили ее семью. Отпусти ее.
Его глаза встречаются с моими.
— И что потом? Как ты сказал, мы уничтожили ее семью. Розали некуда идти, Лука. Я оставляю ее, потому что мне, блять, не все равно. Я не собираюсь выбрасывать ее на улицу в возрасте восемнадцати лет, когда ей некуда идти. Это было бы чертовски жестоко. Со временем она поймет, что я всего лишь пытаюсь помочь.
— Я не думаю, что это произойдет. Поставьте себя на ее место. Если бы кто-то лишил тебя семьи, ты бы хоть раз поверил в то, что они делают это для тебя?
— Мне надоело говорить об этом, — рычит он.
У нас уже был этот разговор раньше, и он всегда заканчивался тем, что Виктор его прекращал.
Вздыхая, я ем бутерброды с сыром, приготовленные на гриле, просто чтобы, блять, доставить ему удовольствие и вернуться в больницу.
Виктор убирает свой телефон, затем встречается со мной взглядом.
— Я просто хочу позаботиться о ней. Пожалуйста, оставь все как есть.
Я киваю и доедаю еду.
— Пойдем. Мне нужно вернуться к моей жене.
Когда мы заходим в лифт, Виктор смотрит на меня.
— Я рад, что ты женился на Марии.
— Да?
— Ей понадобится кто-то вроде тебя, чтобы пройти через это.
— Кто-то вроде меня? — Я спрашиваю.
— Да, человек, который никогда не отступает перед трудностями.
Я улыбаюсь своему другу.
— Я не считаю Марию трудной.
— Я уверен, что ты единственный мужчина на свете, который может так сказать, — усмехается он.
— Мне нравится ее упрямство.
Когда двери лифта открываются, Виктор похлопывает меня по спине.
— Как уже сказал, я рад, что у нее есть ты.
Глава 27
МАРИЯ
Я издаю стон, боль в ноге заставляет чувствовать, будто конечность отрывается от тела.
Моя правая рука кажется раздавленной.
И дышать чертовски больно.
Иисус.
Я медленно открываю глаза и, видя красивое лицо Луки, смотрящее на меня сверху вниз, пытаюсь улыбнуться, несмотря на всю боль.
— Привет, красавица, — тихо бормочет он.
Я не могу найти в себе сил пошевелиться, когда шепчу: — Привет.
Он проводит пальцами по моей щеке, в его глазах такое выражение, какого я никогда раньше не видела.
Это тепло, окутывающее меня пузырем безопасности. И это также заставляет слезы подступать к моим глазам.
Наклоняясь, он запечатлевает нежный поцелуй на моих губах, затем снова встречается со мной взглядом.
— Я так чертовски горжусь тобой, Мария. Господи, ты так хорошо сражалась.
Видя гордость, сияющую в его глазах, мои слезы текут быстрее.
Лука нежно вытирает их, его взгляд прикован ко мне, как будто он боится, что я исчезну.
Уголок его рта подергивается.
— У меня крутая жена.
Я пытаюсь улыбнуться, но вместо этого рыдание срывается с моих губ, когда я вспоминаю, что произошло.
Автомобильная авария.
Иван и Лев были убиты.
Потеря тяжело ранит. Они были моими охранниками более десяти лет.
Лука осторожно садится с правой стороны кровати и склоняется надо мной, упираясь предплечьем рядом со мной. Он заводит руку мне за голову и осыпает поцелуями мое лицо.
— Шшш, я держу тебя, amore mio.
Теперь, когда я в безопасности и мне не нужно бороться за свою жизнь, я превращаюсь в эмоциональный беспорядок, травмированный тем, что со мной сделали.
Дыши. Ты пережила это. Дыши.
Вспышки дрели, разрывающей мою кожу, заставляют мое сердцебиение учащаться, аппарат рядом с моей кроватью пищит как сумасшедший.
— Шшш. — Лука смотрит мне в глаза. — Дыши, детка. Ты в безопасности. Я никому не позволю снова прикоснуться к тебе. — Беспокойство искажает черты его лица, и он обхватывает мое лицо руками, его глаза прикованы к моим. — Я держу тебя. Я здесь.
Я сосредотачиваюсь на том, чтобы взять свое дыхание под контроль, когда волна истощения захлестывает меня.
— Лука, — шепчу я.
Он дарит мне успокаивающую улыбку, поглаживая волосы у моего виска.
Я смотрю на мужчину, которого люблю.
— Я боролась за тебя.
Его взгляд скользит по моему лицу, затем он запечатлевает еще один нежный поцелуй на моих губах. Он качает головой и начинает выглядеть взволнованным.
— Я бы не пережил, потеряв тебя. Спасибо, что осталась жива. — Он снова целует меня, затем говорит. — Тебе больше не нужно бороться. Я обо всем позабочусь. Просто отдыхай и поправляйся.
Я слышу, как открывается дверь, и Лука снова целует меня, прежде чем подняться на ноги.
В тот момент, когда я вижу папу, из меня вырываются рыдания.
Сильная боль, пульсирующая в моем теле, отражается в глазах моего отца, когда он наклоняется надо мной. Он целует меня в лоб, затем замирает.
Я пытаюсь глубоко вдохнуть его успокаивающий аромат.
Папа садится на край кровати, берет мою левую руку и держит ее в обеих своих.
Я никогда раньше не видела своего отца таким эмоциональным, и это только заставляет меня плакать сильнее.
Он снова встает, затем наклоняется ближе и встречается со мной взглядом.
— Папочка здесь, малышка.
— Обними меня, — бормочу я, пытаясь дотянуться до него.
Папа осторожно заводит руки мне за спину и нежно поднимает меня к своей груди. В тот момент, когда я утыкаюсь лицом в его плечо, я позволяю себе сломаться.
— Я люблю тебя, принцесса. — Он осыпает поцелуями мои волосы. — Мне так чертовски жаль, что ты пострадала.
Я киваю в его плечо, затем всхлипываю:
— Я была так напугана.
— Господи, малышка, — стонет он. — Хотел бы я поменяться с тобой местами.
Папа держит меня, пока волна эмоций не проходит, и мне удается успокоиться. Он нежно укладывает меня обратно на подушки и вытирает влагу с моих щек.
Затем приходит мама, и волна травмы накатывает снова.
От полного изнеможения я погружаюсь в сон без сновидений.
Когда я снова просыпаюсь, Лука говорит по телефону: — Дай мне знать, как только увидишь Кастрати или Тинажа. — Он к чему-то прислушивается, затем смотрит в мою сторону. Видя, что я не сплю, он говорит. — Подожди. Мария только что проснулась.
Лука подходит, чтобы прижать телефон к моему уху.
— Это Виктор.
— Привет, — говорю я.
— Привет, сестренка. Как ты себя чувствуешь? — Виктор практически воркует в трубку, что заставляет меня улыбнуться.