Страница 4 из 5
Прилетев, получаем багаж Киры и сразу заказываем такси в здании аэропорта.
Пока ждём, когда оно подъедет, стараемся не околеть, потому что на улице, на минуточку, минус сорок пять. И это в сравнении с московскими десятью градусами ниже нуля.
Телефон отчаянно бренчит во внутреннем кармане пальто. По мелодии уже понимаю, кто решил снова до меня докопаться.
Липучка…
– Тебе звонят, – кивает Миллер, пританцовывая.
– Перезвонят.
Кира пожимает плечами, запахивает шубу поглубже и отворачивается.
Разместившись в комфортабельной Волге, пытаюсь пошевелить пальцами на ногах, но получается, прямо скажем, хреново.
Минут через десять вспоминаю о звонке. Извлекаю телефон из кармана и читаю отправленное супругой СМС.
Чувствую, как внутри закипает кровь.
– Что за цветы? – хриплю в трубку, когда слышу робкий ответ.
Молчит. Су-ка. Когда не надо, она всегда молчит…
– Николь, ты слышишь меня? – нахмуриваюсь.
– Курьер принёс букет. Он же от тебя, да? – лепечет в трубку.
Цветы?..
А на Новый год что принято жёнам дарить букеты?..
– Я ничего не присылал, – равнодушно отвечаю. – Просто избавься от него.
Закатываю глаза, когда слышу очередное бормотание.
– Выкинь, я сказал, – повышаю голос. Зелёная, надоедливая Липучка. Привязалась же на мою голову?.. – Домой прилечу, ещё поговорим.
Убираю телефон обратно в карман и потираю подбородок. Цветы ей прислали, видите ли. Кто этот сумасшедший?
Какой-нибудь гном из её же сказочки?
Улыбаюсь.
Ой, бедовая.
– Что ты веселишься? – спрашивает Кира.
– Скажи мне, – поглядываю в окно. – На Новый год разве принято дарить цветы?
– На Новый год нет, – мотает она головой и проваливаясь обратно в свой мобильный ехидно добавляет: – А вот на день рождения было бы неплохо…
Твою… мать…
С трудом сдерживаюсь, чтобы не ударить себя по лбу. Снова извлекаю мобильный и набираю своего водителя.
– Да, Тигран Рустамович, слушаю, – отвечает Иннокентий резво.
– Кеша, метнись-ка в цветочный.
– Сейчас? – поражённо спрашивает.
– Нет, – сжимаю зубы. – После праздников… Конечно, сейчас, Кеш.
– А зачем?
– Купи цветы, отвези Николь Андреевне.
– Цветы? – удивляется Кеша. И есть чему, между прочим. За три года работы у нас, он ни разу не видел, чтобы я покупал цветы супруге. – В смысле, живые? На праздник?
Стискиваю кулаки и рычу в потолок «Волги». Сначала эти уроды с насосами, теперь Кеша… Кто следующий?..
– Нет, блин, Иннокентий. Мёртвые. На похороны. Кеша, ты там не заболел?.. Побыстрее давай. Потом мне сразу отчитаешься.
– Всё понял, Тигран Рустамович. Будет сделано, Тигран Рустамович.
С удовлетворением прячу телефон в карман и нервно постукиваю пальцами по обивке двери. Смещаю взгляд влево.
Кира давит хитрую улыбку. Красивая она баба всё-таки.
– Спасибо, Кир, – проговариваю тихо.
– Не за что, босс.
Глава 3. За 9 часов до Нового года
Николь.
На кухне царит полный хаос. Воздух напитан всевозможными запахами, а до слуха доносятся голоса любимых героев из советских кинофильмов.
Люблю новогоднюю суету. Пожалуй, это единственный день, когда такая спешка и волнение в радость.
Ну, правда. Ожидание Нового года самое ценное воспоминание за весь декабрь.
Этот год не стал исключением. Мне по-прежнему волнительно, в груди разливается привычное тепло, в носу уверенный запах мандаринов и хвои.
Но в эту самую минуту я одна.
В общем-то как и всю свою замужнюю жизнь.
Одна крошу овощи на любимый салат Тиграна, одна проверяю на соль маринад, одна достаю из шкафа праздничную скатерть и столовую посуду.
Тигран никогда не любил этот праздник. Но так или иначе, его присутствие ложилось на мое представление о том, что Новый год, в первую очередь, семейный праздник. А у нас какая-никакая, но семья…
Видимо всё когда-то заканчивается.
– Саввуш, поможешь маме? – обращаюсь к сыну. Он припал к окну и высматривает машину отца. Окна запотели от частого дыхания, и Савва рисует незамысловатые рисунки на стекле.
Сын нехотя отстраняется от своего занятия и подходит ко мне. Грусть в его глазах, да еще и в такой день, падает на плечи как тяжелое шерстяное пальто.
В этот момент злость на Тиграна набирает обороты.
Неужели так сложно отложить свои дела хоть на один день, на какие-то двадцать четыре часа? Ради нас? Ради сына?
– Что это? – нахмурившись, вертит в руках фигурки Савва.
– Это игрушки из бумаги, Савв. Представляешь, следующий год – год деревянного Дракона. И чтобы задобрить его, нужно бережно положить вот такие самодельные фигурки из бумаги на праздничный стол. Правда здорово?
Одна фигурка выпадает из рук и сын случайно на неё наступает, сердце пронзает длинная, острая игра.
Плохой знак? Господи, только не это…
– Ерунда, какая-то…
Так и не подняв раздавленную игрушку, Савва несет оставшиеся и расставляет их в хаотичном порядке на стол. Или, точнее будет сказать, разбрасывает.
С верой в чудо в этом году у нас серьезные проблемы. Как и с самим чудом, впрочем.
Поднимаю испорченный бумажный цветок из золотистой бумаги и сама кладу его на стол.
Наверху в спальне уже отглажена рубашка и брюки Тиграна, в ванной повешено чистое полотенце, зубная щетка предусмотрительно заменена на новую. Я сделала все, чтобы по приезде муж чувствовал себя уютно. Чтобы ему никогда-никогда не хотелось уезжать от нас.
Но время движется с неумолимой скоростью, а от мужа ни звонка.
Где он? Во сколько приедет? Он все еще с ней?..
– Мама! Мам, папа! Он приехал, – слышу детский громкий голос.
Внутри все съеживается от эмоций, улыбаться начинаю. Сердце тарахтит как трактор.
Подбегаю к окну и…
– Где папа? – перевожу взгляд на своего сына, который вмиг теряет настроение. На лице кислое выражение, будто съел лимонную конфету.
– Нигде. Показалось. Машина папина… – кивает в сторону ворот, где только-только и вправду заехал черный внедорожник.
– Это Иннокентий, – стараюсь придать голосу какую-то радость, словно водитель – настоящий Дед Мороз.
Кеша обходит машину, открывает багажник и со странным выражением лица достает оттуда то, что я никак не ожидала увидеть.
Особенно в канун Нового года.
Под грудью просыпается спящий вулкан. Он начинает плеваться огненными каплями. К горлу подкатывают различные слова, о существовании которых я и не догадывалась.
Спешу скорее открыть дверь.
Может, что-то напутали?
– Николь Андреевна, это как бы… Вам…
Иннокентий смущен не меньше, чем я. Чувствую, как гневный румянец проступает на щеках.
– Что это?
– Венок.
– Я вижу. Он… мне? От кого, позволь узнать?
– Ну, как от кого… Тигран Рустамович просил привезти его Вам.
Натуженно улыбаюсь, устраивать сцену перед водителем мне в край как не хочется. Забирая “новогоднее чудо”, украшенное белыми гвоздиками – тяжелыми, надо сказать, – ставлю венок у стены.
– Тигран Рустамович больше ничего не просил передать? Может верёвку или мыло? – в первый раз в жизни хамлю водителю.
Да я вообще не помню когда в последний раз кому-то грубила. Всё пытаюсь сгладить углы и как-то… по-хорошему. Может пора заканчивать? А то вот результат – прямо передо мной – траурной лентой обмотан.
Бедный Кеша приосунулся, взгляд шустро бегает от меня к похоронному венку и обратно.
Отрицательно качает головой и скудно попрощавшись выходит.
Я, наконец-то, могу издать протяжный стон, потому что такого еще в нашей жизни не было. Забыть про мой день рождения это еще полбеды, я готова закрыть на это глаза. До этого же получалось…
Но сейчас это перешло все мнимые границы.
Как я сыну все объясню?
Мысли в голове жгут и продавливают черепную коробку. Еще никогда я не была так зла, как в эту самую минуту.