Страница 17 из 30
Клифф покраснел:
— Послушай я… Ведь сейчас придут твои друзья.
Ее смех был похож на мурлыканье:
— Не будет никаких друзей, ты — вся компания. Не будь таким наивным.
Он взял ее за руки и отступил назад:
— Не думаю, что нам следует продолжать этот разговор, ты действительно очень красивая женщина, Катя, просто я не хочу усложнять свою жизнь.
Она улыбнулась своей ослепительной улыбкой:
— Ладно! Все ясно, расслабься. Садись, допивай свое шампанское. Приставать больше не буду. — Она, сдаваясь, подняла перед собой руки.
— Спасибо… и все же мне нужно идти. — Он пересек комнату и взял свой пиджак.
Ее улыбка исчезла:
— Неужели ты на самом деле такой болван, каким выглядишь?
— Наверное, так и есть. — Клифф обнаружил, что все еще держит шампанское. — Возьми пожалуйста… — он протянул ей бокал и неловко влез в куртку. — Счастливо оставаться.
— Почему бы тебе не сломать себе ноги? — Она яростно швырнула бокал на пол. Капли жидкости разлетелись по комнате, бокал ударился не разбившись и подпрыгнул вновь. К тому времени, как бокал снова опустился, дверь за Клиффом уже закрылась.
Катрина пожала плечами и подняла бокал. За несколько минут она успела привести квартиру в порядок — никаких признаков того, что у нее был посетитель, не стало.
Голова Клиффа была так полна смятения и вины, смешанных с неудовлетворенным желанием, что он не замечал ничего вокруг и не сразу обратил внимания на двух мужчин, которые следовали за ним, а только когда на перекрестке они повернули следом. Конечно, это могло быть просто совпадением, но место было вдали от оживленного центра, вокруг не было ни души, и он, почувствовав тревогу, ускорил шаг. Когда на следующем перекрестке он увидел, что они повернули вслед за ним и быстро приближаются, он в панике бросился бежать. Догнали его в считанные секунды. Эти люди привыкли к Луне, их движения были быстрыми и точными, в отличие от неуравновешенного барахтанья Клиффа. Один из них схватил его за воротник и дернул назад. Другой сделал ему подсечку и Клифф упал. Ему натянули куртку на голову, ослепив совершенно, и его сопротивление было бесполезным. Словно мешок с рыбой его втащили в какое-то помещение и стали молча избивать. Один держал его за руки, другой, усевшись ему на ноги, старательно обрабатывал кулаками его живот. Наконец Клиффа оставили в покое. Он лежал и его рвало.
— В следующий раз, когда мы попросим тебя сделать что-нибудь для нас, не говори «нет». Или это будет последнее слово в твоей жизни.
Голос мучителя навсегда отпечатался в памяти Клиффа .
2
Дверь комнаты Блейка с грохотом распахнулась. Пьер вошел и, схватив его за плечо грязной рубашки, грубо поставил на ноги. Блейк пошатнулся и обмяк в объятиях Пьера. Наполовину поддерживаемый, наполовину подталкиваемый Пьером, он, спотыкаясь, вышел в коридор.
Пьер вел его к прачечной в конце коридора. Блейк играл «слабость» изо всех сил, но на самом деле таким не был. Двери других комнат были распахнуты настежь, мебели в них не было. В предыдущие дни одиночного заключения и голодного пайка Блейк слышал голоса и движение в других комнатах подвала, но не мог понять, что происходит. Теперь стало ясно, что Афанасийцы перебирались на новое место. Переезд видимо был спланирован заранее, но открытие истинной личности Блейка, возможно, ускорил его.
Прачечная была завалена картонными коробками и грязным бельем, последнее время здесь никто не стирал. К запаху грязного белья примешивался стойкий заплесневелый запах старинных парижских канализационных труб. У двери, на упаковочных коробках сидел Леке, как всегда безупречно одетый. Он кивнул Пьеру на деревянный складной стул, стоящий у одной из стальных раковин.
— Садись, — сказал Пьер, толкая туда Блейка.
Блейк ухитрился споткнуться и, якобы случайно, смахнуть с полки над раковиной большую коричневую бутылку отбеливателя. Та упала в раковину, где с треском раскололась.
— Дурацкий трюк, Редфилд, — сказал Леке, зажав нос. —Теперь сиди там и нюхай.
У раковины стоял сильный запах хлорки, но Пьер отважно стоял рядом, не отходя от Блейка. Леке, с некоторым усилием сохраняя достоинство, достал из нагрудного кармана шелковой рубашки крошечный инъектор в форме пистолета:
— Это нейростимулирующий коктейль, в просторечии — «сыворотка правды», допрос с ее помощью, этот словесный понос, не доставит удовольствия ни тебе ни мне, может быть, ты предпочтешь говорить без помощи стимулятора?
— Так уж получилось, что я знаком с этой техникой. Если можно давай обойдемся без нее. Что ты хочешь знать?
— Девушка, — небрежно сказал Леке. — Линда — первый субъект программы« Спарта». Где она сейчас?
— Я не знаю, где она сейчас. Теперь она выглядит по-другому и называет себя по-другому.
— Сейчас она называет себя Эллен Трой. Она инспектор из Комитета Космического Контроля. Когда ты видел ее в последний раз?
— Порт-Геспер. Дело «Стар Куин». О нем трубили во всех средствах массовой информации.
— И ты не сомневаешься, что это Линда?
— Что ты знаешь о проекте «Спарта», Леке?
Выражение лица Леке было таким же мягким, как всегда:
— Почему бы тебе не сказать мне то, что, по-твоему, я должен знать?
— Отлично, — сказал Блейк. — Я не выдам никаких секретов. Все, что я расскажу, есть в свободном доступе.
— Я дам тебе возможность рассказать секреты позже, а пока продолжай.
— Родители Линды были психологами, венгерскими иммигрантами. Они добились успеха, получили финансирование и запустили полномасштабный образовательный проект в Новой Школе — проект «Спарта».
— В Новой Школе?
— Новая Школа социальных исследований в Манхэттен-Гринвич-Виллидж. Ей около ста пятидесяти лет.
Леке одарил его ледяной улыбкой:
— Продолжай.
— Я попал в проект одним из первых. Мне было восемь лет, и мои родители увидели в этом шанс дать мне преимущество в жизни. По их мнению, быть богатым — это хорошо, но быть богатым и умным — вдвойне лучше. Я всего на год моложе Линды, в течение семи лет мы учились вместе и все было замечательно. Затем правительство взяло под свой контроль «Спарту». Впрочем, чем на самом деле занималась организация руководившая «Спартой», правительство вряд ли знало. Проекту дали новое название — «Множественный интеллект». Линда была отправлена на специальную подготовку. Год спустя ее родители погибли в вертолетной катастрофе. Проект распался, и, насколько я знаю, никто больше никогда не видел Линду. Два года назад я встретил ее на Манхэттене. Она явно не хотела, чтобы ее узнали. Я прошел за ней несколько кварталов, но она от меня скрылась.
— Что с ней случилось?
— После той встречи, я решил это выяснить. Ходили слухи, что она сошла с ума, и погибла при пожаре в клинике, где ее лечили.
— Что ты выяснил, Блейк? Что ты еще узнал о проекте «Множественный интеллект», Блейк?
Блейк уставился на Леке. Об этих вещах Леке знать не следовало, но приходилось говорить правду. Он не может рисковать, иначе укол и полая потеря контроля над собой.
— Я узнал имя человека, который управлял проектом. — Уильям Лэрд.
— И где сейчас Лэрд?
По тону, каким Леке произнес эти слова, Блейк понял, что это то, что волновало Леке больше всего.
— Не знаю. Вскоре после пожара, в котором предположительно погибла Линда, он исчез, даже не потрудившись подать в отставку. Я обнаружил, что его официальная биография была отрывочной и расплывчатой, но один факт этой биографии привлек мое внимание — он был членом благотворительного общества «Тапперы».
— Ты когда-нибудь встречался с ним?
— Нет.
— Правду говоришь. Иначе если бы это произошло…
В этот момент, изловчившись, Блейк ударил Пьера плечом в пах, вскочил со стула и изо всех сил толкнул Пьера к раковине. Пьер согнулся от боли, но Блейк не собирался его больше трогать, он схватил с полки бутылку со средством для устранения засоров в канализационных трубах и изо всех сил ударил о край раковины, куда и вылилось все ее содержимое, и где уже находился отбеливатель. Глаза и рот Блейка были плотно сжаты, он задержал дыхание и натянул рубашку на лицо. Хлорка и каустик, реагируя в канализации, выбрасывали в комнату тяжелое облако хлорного газа, обжигая глаза, кожу, слизистые оболочки, легкие. Блейк с закрытыми глазами направился к двери. Когда он оказался рядом с Леке, тот выбросил руку, и инъектор задел плечо Блейка. Блейк вышел из прачечной, оставив позади задыхающихся и корчащихся.