Том Марволо Гонт

– Чистейшая, Том! Вы всегда можете на меня рассчитывать! – воскликнула она, прижимая Чашу к груди.

– Ладно, относи безделушку обратно, и я жду тебя в кафе Фортескью, – сказал я и пошёл на выход, уже не оборачиваясь.

***

За столиком кафе я сидел, уплетал мороженное и любовался своей поделкой. Тут вам не Маггловский Лондон, где все будут шарахаться от человека с мечом, названивая в полицию. Нет, тут его Магическая часть, тут и не такие чудики встречаются.

Игрушка так и ластилась к рукам, так и просилась её погладить, полюбоваться ей, сверкнуть на солнце полированным лезвием.

Я медленно проводил по обуху клинка пальцем, вкладывая ещё и ещё чары укрепления в металл, как мастера раз за разом проводят по своим клинкам салфеткой, нанеся порошок для полировки. Один проход – одна порция магии. Чем хороши укрепляющие чары: у них нет предела вместимости. По крайней мере он неизвестен. Так гладить мою игрушку можно бесконечно, раз за разом делая её немного лучше. А удачная была мысль, его сделать! Так и назову: “Игрушка”!

В кафе вошёл… Дамблдор. Я удивлённо на него посмотрел и даже меч на стол положил. Альбус заметил мой взгляд. А затем и меня. Он тоже удивился. Затем мягко улыбнулся и пошёл к моему столику.

– Здравствуй, Том! – с той же мягкой улыбкой поприветствовал он меня.

– Здравствуйте, Профессор, – ответно улыбнулся я. – Не ожидал вас тут увидеть. Присаживайтесь.

– С удовольствием, – ответил он и, подобрав полы своей длинной вырвиглазного цвета мантии, разместился за моим столиком напротив меня. – Ты давно в Британии?

– Сегодня прилетел, – пожал плечами я и взял свою чашку с мороженным и ложечку. Зачерпнул и с видимым наслаждением эту ложечку опустошил и облизал. – Вкусное всё же у Фортескью мороженое!

– Ради чашечки мороженого? – хитро подмигнул мне он. Ему как раз принесли точно такую же чашку с точно таким же мороженным, как и у меня.

– Неплохая причина для нас, сладкоежек, не правда ли? – ответил ему таким же хитрым подмигиванием я.

– Как бы было хорошо, если бы для путешествий были исключительно такие вот, хорошие, приятные причины, – мечтательно возвёл глаза к потолку Дамблдор.

– Согласен, – улыбнулся я, снова зачерпывая мороженное ложечкой.

– Как поживает Лили? – поинтересовался старый долькоман, так же погружая свою ложечку в свою чашку.

– Как настоящая лилия: цветёт, – ответил я, поднимая глаза вверх и делая свой вид мечтательным.

– А Гарри?

– Растёт, – пожал я плечами. – Учится, тренируется, становится сильнее.

– Надеюсь не Тёмной Магии? – хитро подмигнул старый волшебник.

– Рановато ему пока, – хмыкнул я. – Не поймёт. Дети, конечно, жестоки, но для Тёмного Искусства жестокость иного рода должна быть. Сознательная.

– Вот оно как, – мягко улыбнулся Директор Хогвартса. – Наслышан о твоих лекциях в Ильверморни. Очень хорошо наши авроры о тебе отзываются.

– Иронично, не правда ли? Учитывая, что опыт, которым теперь делюсь, я как раз на них и нарабатывал, – ответил я зачерпывая ещё ложечку. Мой взгляд упал на лежащий на столе меч. Появился такой жутчайший соблазн, схватить его и одним единственным быстрым, отточенным движением срубить седую голову бородатого манипулятора. Так бы она красиво скатилась, разбрызгивая свежую красную кровь по своей яркой отвратительной мантии.

Но вместо этого я снова зачерпнул мороженого.

– А может быть, раз уж ты всё равно в стране, и в Хогвартсе прочитаешь пару лекций? По старой памяти? – весело прищурился Дамблдор, тоже зачерпывая мороженное.

– Может мне тогда сразу должность Профессора ЗОТИ занять? – ухмыльнулся я.

– Было бы неплохо, – вздохнул Дамблдор. – Твоё проклятье удивительно стойкое и жутко треплет нервы. Может снимешь? Мы вроде бы не враги теперь?

– То проклятье… Это не просто проклятье, Директор. Это произведение искусства! Его трогать даже мне самому боязно, – сделал вид снова мечтательным я. “Хер тебе в ухо по самые яйца, а не снятие проклятья, старый пидораз!” – именно так можно было бы перевести мою фразу с дипломатичного на нормальный. По крайней мере именно такой смысл я вкладывал в неё сам.

– Боишься неудачи? – попытался поддеть меня на слабо он.

– Не совсем, – улыбнулся я. – Просто, после знакомства с Августой, я увлекся артефакторикой и несколько подзабыл проклятия… – тонкий намёк на толстые обстоятельства. Надеюсь, он понял правильно. Дамблдор вздохнул и, молча, закинул в рот очередную ложечку мороженого.

В этот момент в кафе зашла Белла. Лицо её в этот момент надолго останется в моей памяти, и будет увековечено в следующей моей картине, название которой я ещё не придумал.

– Изабелла, иди к нам, – призывно помахал я ей рукой. Дамблдор обернулся и чуть не потерял свою маску Доброго Дедушки, но быстро с собой справился.

Белла не осмелилась ослушаться и, готовясь подороже продать свою жизнь, двинулась к нам. Я поднялся, пододвинул для неё стул, дождался, пока она сядет, после этого вернулся на своё место и, подозвав официанта, сделал заказ на её долю.

– Директор, эта очаровательная Леди – Изабелла Лестрейндж, кузина Рудольфуса, совсем недавно в стране, почти нигде не была, никого не знает, но сегодня вступила в наследство Рода и активов Лестрейнджей, с одобрения Визенгамота, – весело улыбнулся я, представляя девушку Старому Долькоману. – Опытный боевой маг, не по наслышке знакомый с Тёмными Тварями и Тёмными Искусствами. А это – Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, Директор Хогвартса, Верховный Чародей Визенгамота, Президент Международной Конференции Магов, Кавалер Ордена Мерлина Первой степени, Победитель Гриндевальда и Воландеморта.

– Очень рад познакомиться с такой талантливой и прекрасной девушкой, – встал со своего стула и в поклоне поцеловал Белле руку. Та смотрела на него совершенно оху**ми глазами, не понимая, что вообще происходит и в какой сумасшедший дом она попала. Правая её рука судорожно сжимала палочку, словно соломинку, на которой только и продолжает держаться реальный мир.

Она перевела ищущий помощи и поддержки взгляд на меня, мои же глаза смеялись, а рот кривился в весёлой добродушной улыбке, так непохожей на обычный оскал Волдеморта.

– Кстати, Директор! – стала моя улыбка ещё радостнее, а из глаз “смешинки” буквально начали сыпаться на скатерть. – Может быть вы тогда Беллу и позовёте на место Профессора ЗОТИ? Вдруг она станет тем самым спасательным кругом, который вытянет знания студентов Хогвартса по этому предмету из того тесного и зловонного места, в котором они сейчас пребывают? – у Лестрейндж глупо открылся рот от неконтролируемого удивления, она переводила свой взгляд с меня на Дамблдора и обратно, окончательно теряя связь с реальностью.

А уж каких мне усилий стоило в следующий момент удержать лицо и не выдать собственного о… удивления, когда Дамблдор задумчиво покивал, хмуря свои кустистые брови.

– А ведь может быть ты и прав, Том, – сказал он. – Не представляешь даже в насколько затруднительном положении я сейчас нахожусь с этой должностью. У меня даже шальная мысль была: сходить к Гриндевальду с просьбой занять это место. Не серьёзно, конечно, но само то, что эта мысль была… – развёл он руками.

– Кадры решают все, Директор? – хмыкнул я. – А чем вам не подошёл Сириус?

– Сириус отказался, – вздохнул Дамблдор. – Он сейчас засел в “семейном гнезде” Блэков на Гриммо и старательно изучает наследие предков… Под наставничеством своей матушки. Уж, не знаю, что на него так повлияло…

– Забавно, – хмыкнул я. Уж не рассказала ли сынишке Вальбурга, чей он на самом деле сынишка? Надо бы поинтересоваться, когда вернусь домой. – А Моуди? Я слышал, что он в отставку собрался?

– Он уже второй год “собирается”, – опустил взгляд на мороженое Дамблдор.

– Что ж, – улыбнулся я, отодвигая опустевшую чашку и поднимаясь со стула. – Если вы и правда надумаете взять Беллу в Профессора ЗОТИ, напишите мне. Я уверен, что смогу в таком случае выкроить время для парочки своих лекций по Тёмной Магии в Хогвартсе.