Страница 24 из 33
— И не говори, отличились, ничего не скажешь. Мало за кем отряд карателей пошлют. Должно быть, они изрядно герцогу насолили.
— Темнеет, может, в таверну зайдем?
— Открыто хочешь действовать? Давно я не разминался, — и полуэльф прогнулся назад, потянул спину, поднял вверх руки и несколько раз наклонился в стороны и вперед. Но и упырю ясно, что под разминкой понималось что-то более агрессивное.
Две широкие мужские фигуры, отличающиеся ростом, уверенными шагами двинулись ко входу в таверну «Цветок волка».
***
Вот и вечер. Я сидела за столиком в обеденном зале и смотрела в занавешенное окно. Шестеро оборотней, полностью экипированные, заканчивали последние приготовления. Единогласно, а скорее единооборотнево, было решено, что отряд будут сопровождать воины в волчьей ипостаси. По их словам, так они сильнее и быстрее, да и луна полная. Хотя и так ясно — последний аргумент оказался самым весомым. Как это волки в третий день луны по лесу не побегают и каждый кустик не пометят. Не выдержит оборотень такого издевательства над своей второй натурой. Поэтому нам выделили еще одну лошадь для вещей. Не могут же они на своих шкурах оружие и одежду тащить, не солидно. Когда я спросила, зачем им все это в волчьем обличии, получила исчерпывающий ответ — на всякий случай. На какой такой случай, мне даже думать не хотелось. По идее, ликаны к группе из шестерых истинных оборотней вряд ли сунутся. Но как обычно, у нас все через нелицеприятные места.
Вану, кстати, меч всучили. Как же радовалось это дите, и радости его не было предела. А проще говоря, она ломала все эти пределы. Стулья, столы, стены, двери, пол и оборотней. Больше никто не рискнул вызвать радость у Ваньки. Оборотни просто забрали меч от радости подальше. А Малыша даже уважать стали, когда он стену проломил. Не потому, что мечом хорошо владеет, а потому что после погрома орк ему школу полетов устроил. Ван стену головой сломал и ничего, встал, даже не пошатнулся. Вот тут его даже орк зауважал и вернул меч. За что орка массово прокляли, попинали и заставили меч отобрать. Не тут-то было. Ванюша сдаваться не спешил, и орк вернулся с полным и безоговорочным поражением. Точнее его на носилках вернули. Одна отрада, один из амбаров уже несколько полных лун снести пытались. Теперь не пытаются.
— Уже темнеет, — Алкай кивнул на мои слова. — Ван скоро должен привести лошадей. Пора.
— Перекидываемся, — возвестил он на всю таверну.
Звук разрываемой плоти и хруст ломающихся костей заполнил зал. Мне стало дурно.
— Э-э-э… Алкай!
— Что р-р-р, — ко мне повернулась искаженная трансформацией морда. — Р-р-р… Из-звини… Р-р-р.
Легко сказать, я уже готова попрощаться с ужином. Неужели, нельзя было сделать свое грязное дело без меня?
Еще пара вар и передо мной стояли шестеро шикарных рыжих волков. А вот по сторонам смотреть не стоило. Обрывки окровавленной кожи и другого разнообразного месива устилали пол по всей таверне. Жуть какая-то, отвратней некуда. Картина прямо для фрески в замок Всенижнего.
Скрипнула дверь и шесть пар золотых глаз уставились на две вошедшие фигуры в плащах. Лица их были скрыты под капюшонами.
— И кто такой умный оставил входную дверь открытой? — поинтересовалась я, окидывая зверинец осуждающим взглядом.
Один из оборотней, самый крупный с кривыми клыками, опустил морду и прикрыл ее лапами. И так мило это было, что даже ругаться расхотелось. Да только орк, которым был этот волк, отнюдь не милый в своей другой ипостаси. Какой-то когнитивный диссонанс прям. Крепкий и мускулистый зверь, что стоял возле меня, сердито рыкнул на провинившегося, отчего милаха попытался залезть под стол. И так это смешно выглядело, что я расхохоталась. Представьте себе зверюгу, размером с небольшую корову, пытающуюся залезть под ма-а-аленький, по сравнению с ней, столик.
Мистер мускул повернул ко мне морду и ощутимо укусил за руку, мол, тут два незапланированных свидетеля, а ты хохочешь. А потом еще и рыкнул так, что мне сразу упасть ниц захотелось
— За что? — я потерла укушенную конечность. И вот причем тут я вообще? Он же альфа, вот и должен был проверить заперта ли дверь, перед тем как перекидываться, а тут разве что вывески не хватает «Заходи, кто хочет». Если так и дальше пойдет, то до заставы донесут только мой хладный и покусанный труп. И еще неизвестно, от укусов или заикания я издохну.
Алкай снова подошел и потянул меня за рукав, показывая глазами на вход.
— Хочешь, чтоб я их чаем угостила? Да запросто! — сарказм от излишних переживаний вернулся.
Грозный рык со всех сторон был мне ответом. О, а когда это волки успели взять в кольцо наших гостей. Двое стояли перед лицами незнакомцев, готовые в любой момент блокировать любую атаку. Еще двое стояли за их спиной, тем самым отрезая путь к отступлению. Как слаженно работала стая, аж зависть берет.
— Зачем пожаловали господа? — выступила в роли переговорщика я, так как очевидно, что больше никто сейчас не мог похвастаться внятными вербальными навыками общения в этой таверне.
— А если за тобой? — насмешливо поинтересовался тот, что был выше своего спутника.
— А если только через ваши трупы? — попыталась скопировать его тон.
— Тогда пострадают твои пушистые товарищи, — он развернулся и нагло пошел ко мне. Этот хам смог сделать всего несколько шагов, прежде чем ему преградили путь двое оборотней.
— Не щенки, не заскулят. Перед тобой самые лучшие воины стаи рыжих волков вместе со своим альфой, — и меня поддержали одобрительные подвывания и рычание.
— И что же ты забыла среди них, плакальщица?
У меня упало сердце. Кровь отхлынула от лица, и я почувствовала липкие и влажные руки страха на своей спине. Откуда он знал?
Алкай медленно двинулся вперед и закрыл меня своим телом. Другие волки начали сжимать круг. Удар сердца и мощная волчья пасть смыкается на шее высокого. А я стою и не понимаю, почему не могу поверить в смерть незнакомцев. Да потому, что я не кричала по ним, а значит, никто не умрет. Стало немного легче.
Почему он так нагло со мной говорил, как будто мы знакомы? Его голос, я где-то слышала его.
Все еще находясь в задумчивости, я все же не упустила момента, когда темная фигура, уворачиваясь от клыков, откинулась назад, падая на пол и прижимая колени к груди, чтобы в то же мгновение ударом обеих ног откинуть альфу вглубь зала. Двое оборотней в это время опрокинули вторую фигуру. Извернувшись немыслимым образом, невысокий незнакомец оказался на ногах и с мечом в руке. Теперь волки на полусогнутых ногах осторожно ходили кругами, выжидая подходящий момент для нападения.
Высокий же с легкостью разбрасывал лучших оборотней стаи, да еще и успевал щелкать их по носу и ушам, издеваясь. Шаг назад, захват летящего в его сторону зверя за холку, разворот и волк по инерции летит дальше, снося на пути уже перевернутую мебель. Он не шутил, когда говорил, что стая пострадает. Альфа тоже понимал это и принял единственно верное решение, он рыкнул на оборотней, что нападали на незнакомца. Те покорно отошли в сторону. Сейчас посредине таверны два достойных противника оценивали друг друга. Легкие атаки, направленные на изучение врага, вскоре сменились более серьезными.
Я стояла у стенки и завороженно наблюдала за сражением. То, как двигался наглец, не давало мне покоя. Шаг назад — блок, шаг вперед — атака. Шаг в сторону — уклонение, разворот и контратака. Алкай вовремя увернулся, и удар прошел по касательной, но то, как рыжий отступал, говорило о том, что досталось ему изрядно. А я, наконец, поняла, откуда знаю эту технику.
Сейчас фигура в плаще вела не бой, а танцевала танец смерти со своим врагом. Плавные движения, подчиненные ритму схватки, молниеносные атаки, как очередное сложное па. Я слишком хорошо знала этот стиль ведения боя, ведь я сама когда-то выступала партнером по этому танцу. Лишь один мастер владел этой техникой. Он сам придумал ее, подстраивая под себя. Искусство вести схватку, как партнера в танце, было подвластно лишь ему. Он мог танцевать танго с многими партнерами, как пару вар назад, а мог вести бой с одним противником, кружа его в вальсе, как он поступал сейчас с Алкаем. Ритм и последовательность его движений невозможно отследить, так как он постоянно меняет темп, комбинируя новые. Завораживающий стиль. Настоящее произведение искусства, созданное лишать жизни.