Три Царя

— А остальное? А эта крепость… эти… эти рассказы о людях? Как они танцевали… весе… веселились? — Балдур бродил из стороны в сторону, размахивая руками, пытаясь собрать воедино куски происходящего. — Они существовали?

— Да! — выкрикнула она, и тут же понизив голос, добавила. — Наверное.

— Наверное?! — ярость Балдура вспыхнула новым пламенем.

— Да, я солгала тебе! Я никогда их не встречала, но я их видела, говорила с ними! — с этими словами, первая слеза упала в пустое ведерко, на донышке которого осталась небольшая лужица воды.

— Хочешь сказать, что всё это время ты мне лгала? Всё выдумала?

— Я видела их! Правда! Если они были в моей голове, означает ли это, что они не настоящие? Выдуманные люди?

— Именно! — вскрикнул Балдур.

— Но я испытывала настоящие чувства! Да, те люди не были как ты, но мы говорили, мы смеялись. Я чувствовала…, чувствовала, что меня замечают. Чувствовала тепло. Ты хочешь сказать, что если образы были лживы, то и мои чувства тоже?

Она посмотрела на него, а её глаза заблестели соленой девственной росой. Балдур ничего не ответил.

— Я не хотела тебя оскорбить, не желала показаться лживой. Я думала, если приведу тебя сюда, то смогу, наконец найти ответы. Ведь это Сибирус, Древо Змей, Древо Ответов. Всё что я знаю, это этот мир, его пустота и холод. Это древо, и нужда заботиться о нём. Каждый день я сидела под кроной и просила ответов. Каждый день я орошала его корни, в надежде поддержать угасающий огонек его жизни, — девушка проглотила ставший в горле ком. — Я почти сдалась и отправилась к бесконечному морю, чтобы оно поглотило меня и избавило от мук неизвестности. Я была готова умереть, но в тот день я увидела тебя. Моё сердце, словно впервые забилось за всё это время. Я впервые вдохнула глоток свежего воздуха. Я видела, как ты, не жалея себя, бежал к чему-то настолько важному, и ничего не могло тебя остановить. Я впервые в жизни завидовала. Я словно впервые жила. Прости.

«Прости». Отдалось в голове человека, голосом, что стал немного громче.

— Я одна, и день ото дня, наблюдаю как умирает великое древо. Я ставшая хранителем, даже не способна и на это. Помоги мне, Балдур, помоги понять кто я. Назови меня по имени! — она посмотрела на него глазами полными мольбы.

— Откуда я могу знать? — повысив голос, ответил он, разведя руками.

— Но кто-то же должен знать! — воскликнула она. — Не может человек жить без имени, не может вовсе. Знаешь, иногда у меня перед глазами появлялись образы неизвестных мне людей, и я с ними знакомилась через твои эмоции. Я так завидовала тебе, твоей связи, крепкой и нерушимой.

Под её словами Балдура накрыло волной, смывая всю пелену, что застилала ему глаза. Он вспомнил. Вспомнил, что происходило на самом деле, пока он бродил сквозь неизвестные ему стены. Боль пронзила его сердце, от чего он забыл, как дышать. Мужчина вновь подбежал к девушке и, схватив её за плечи, прижал к умирающему стволу дерева.

— Сырник! Где все? Верни меня обратно!

— Что? — шепотом переспросила девушка, и слезы затекли по её щекам. — Ты хочешь уйти? Хочешь вновь оставить меня одну?

— Верни меня обратно! — прокричал, что есть сил Балдур, выплескивая накопившееся эмоции на девушку.

Она зажмурилась и сквозь сжатые губы выдавила:

— Мне больно.

Балдур слегка ослабил хватку. Она смотрела на него глазами полными ужаса и печали.

— Ты не понимаешь, я должен им помочь. Сырник, Ярик, Мира и Дэйна. Они где-то там, — указал он пальцем в пустоту. — Сырник…

Девушка крепко обняла его, стараясь прижаться как можно ближе, чтобы больше не отпустить.

— Прошу не уходи! — заплакала она, не сдерживая слез. — Не оставляй меня одну, помоги мне Балдур! Прошу тебя, помоги мне. Дерево еще может успеть тебя спасти.

Он избавился от её объятий, но остался стоять на расстоянии вытянутой руки.

— Что ты имеешь в виду? Спасти, как? — спросил он с опаской в голосе, а васильковые глаза широко раскрылись.

— Те, с кем ты связан… они не выживут. Лико проснулось, а они навсегда останутся погребены в его чреве. Прости меня, но пока мы разговариваем, их тела покидают дух. Слишком поздно, Древо может спасти тебя, использовать часть своей последней силы, и сохранить дух в этом мире. Возможно, именно поэтому оно решило пустить здесь корни. Чтобы спасти тебя!

— Нет, — коротко отрезал Балдур. — Мне нужно вернуться обратно.

Мужчина зашагал из стороны в сторону, что-то бубня себе под нос, словно пытаясь найти способ как выбраться из сложившейся ситуации. Девушка стояла молча, потупив широко раскрытые и абсолютно пустые глаза куда-то вниз. От неё осталась, казалось, лишь только пустая оболочка, а содержимое улетучилось восвояси вместе со словами человека.

— Древо… ты сказала, что это Сибирус и нет. Как я и… Так, далее. Значит если, это лишь аллюзия на меня самого, я настоящий где-то там. Значит и Сибирус должен быть в реальном мире, и это лишь проекция. Дух. Дух… — он замешкался. — Который можно использовать!

Девушка, молча, дрожащими губами, по которым спускались слезы, смотрела перед собой и медленно кивала головой.

— Если, по твоим словам, древо может спасти меня. Пускай спасет всех нас!

— Древо умирает, — шепотом ответила девушка, а голос едва вырывался из охрипшего и пересохшего горла. — Оно не сможет вас всех спасти.

— Тогда пускай вытянет их! К чёрту, я уже труп в любом случае, столько помирал за один день, что порой и сдохнуть к псам! — прокричал Балдур, а на его шее вздулась полая вена.

— Они… они не здесь. Прости, Балдур. — Проговорила он сквозь слезы.

— Ну помоги же мне! — Балдур вновь подбежал к ней, только в этот раз, медленно и нежно положил ей руки на плечи. — Помоги мне, пожалуйста, я не в силах потерять эту связь. Я не могу… я не могу позволить ему умереть.

Девушка подняла глаза и именно в тот момент она наконец осознала. На её лице растянулась отчаянная улыбка, в которой теплилась нотка откровенной радости за человека.

— Я рада за тебя. Значит, ты всё же уйдешь? — её слова источали радость и нескрываемое горе.

Балдур медленно, с грустью в глазах кивнул. Из её уст вырвался отчаянный смешок, и она закивала головой, сжимая губы и стараясь сдержать слезы. В этот момент между ними показался одинокий зеленый листик, последний, что оставался на древе. Девушка наблюдала за тем, как он опускается на землю и, словно кивнув в ответ, продолжила:

— Тогда я никак не смогу тебя удержать. Глупо было даже надеяться, что ты сможешь помочь мне, но я должна была попытаться.

— Я вернусь, — серьезным голосом произнес человек. — Я вернусь и помогу тебе найти ответы. Я обещаю.

Девушка покачала головой.

— Древо тебе поможет, сохранит связь, что ты так дорожишь, но вернуться ты не сможешь, Балдур. У всего есть своя цена.

— Какая бы она ни была, я готов заплатить. Назови её, я сделаю всё что в моих силах.

Девушка улыбнулась и, положив руку ему на шею, нежно поцеловала в щеку. Она посмотрела на него, словно прощаясь, и тут человек понял. Балдур нащупал на бедре револьвер, но он мог поклясться, что еще минуту назад его там не было. Человек достал оружие и протянул его девушке. Она с удивлением посмотрела на револьвер, что оказался в её руках. Тяжелый, очень тяжелый.

— Только их, — произнес он. — если сил на меня не хватит, не губи себя. Я успею им рассказать, и они найдут способ связаться с тобой. Мира поднимет все полисы, и они помогут тебе. Слышишь меня? Только их! Не смей! Я не позволю тебе остаться здесь одной, теперь мы разделяем с тобой одну и ту же нить связи.

«Ты так ничего и не понял, Балдур», — прошептала она, когда он начал удаляться от неё: «Если ты выживешь, то сможешь вернуться, лишь тогда, когда последний осколок твоего разбитого сердца, превратиться в пыль. Я боюсь за тебя».

Эти слова она оставила при себе. Девушка не совсем понимала значений этих слов, но ей стало настолько печально, что она не смогла их произнести. Она плакала, наблюдая за тем, как тело человека постепенно растворяется среди вспышки белого света. Он дал обещание. Дал. Значит должен был выжить и вернуться, но если эти слова были верны, то…