Страница 42 из 70
– Да ну тебя, – Алла возмущенно надулась. – Я же тоже творческая интеллигенция, как ты говоришь, неужели у меня одни эмоции?
– Ну вообще-то да... – я ответил не задумываясь. – Но за это я тебя и ценю. Ну а рассудок... иногда я хотел бы меньше рассуждать, но у меня плохо получается. Обещаю, что буду стараться.
Алла уже собралась стукнуть меня кулачком по плечу – но остановилась в последний момент и просто погладила.
– Рана-то как? Не болит?
– Ноет, – признался я. – Сильно ноет. Хочется закинуться анальгином и поспать часиков так десять. Но нас ждут великие дела...
– Прекрати, Егор, ты точно не граф!
– Но дела ждут, и великие в том числе, – задумчиво пробормотал я.
***
Я почти не удивился, что мой звонок застал следователя Соловьева на месте. Милицию и всех прочих правоохранителей наверняка уже мобилизовали по полной программе, когда никакие выходные или отпуска не учитываются, и они вынужденно проводили время в рабочих кабинетах. Правда, я не знал, были ли у них какие-то задачи или они тупо били баклуши, но в целом это меня не слишком заботило. Впрочем, мне всё равно пришлось достаточно терпеливо напоминать капитану, кто я такой и как связан с убийством девушки в общежитии на подведомственной территории.
– Ты что-то вспомнил? – с какой-то затаенной радостью спросил следователь.
Я подумал, что их там всё-таки держат просто так.
– Не совсем... скорее, узнал, кто является убийцей, – сказал я.
– Вот как... И кто же?
– Некий Борис Покровский, он приятель тех двух ублюдков, про которых я вам рассказывал. Его ещё знают по кличке Боб.
– Боб? Я правильно услышал?
– Да, именно так, – подтвердил я.
– А почему вы во время опроса про него не упомянули?
– Потому что были уверен, что его нет в Москве, – ответил я.
– Что это значит?
– По моим сведениям, гражданин Покровский должен служить в армии, а демобилизация у него только этой осенью. Вот я и думал, что он в этих событиях не замешан.
– И что же заставило тебя переменить своё мнение? – спросил следователь с легкой ехидцей.
Я понимал его скепсис – слишком внезапно появился в деле этот Боб, и это вызывало определенные подозрения насчет моих мотивов.
– Я его видел в Москве, – объяснил я. – Буквально сегодня.
– Вот как... и сразу решил, что он причастен? Хорошо... мы его опросим. Ты случайно не знаешь его адрес? Хотя бы примерно?
– Знаю и не примерно, а точно, только, боюсь, это вам не поможет. Сомневаюсь, что он будет ждать вашего визита в квартире своих родителей или других родственников.
– Это почему же? – он всё ещё мне не верил.
– Просто... просто я видел его при не самых обычных обстоятельствах – он с ножом напал на меня в парке Покровское-Стрешнево, неподалеку от одноименной платформы волоколамского направления.
– А ты что там делал? – кажется, мне удалось его слегка удивить.
– Гулял.
– Просто гулял?
– Не просто гулял, но причины моей прогулки, думаю, точно к делу не относятся, – я постарался дать понять, что не хочу это обсуждать. – Так что, в принципе, вы можете считать, что я просто гулял. Это же не наказуемо? И не дает неким гражданам права кидаться на меня с ножом? Он мне, между прочим, солидный шрам на всю жизнь оставил, и рубашку новую пришлось покупать.
– Не дает, не дает, – следователь вроде бы понял, что перегнул палку. – Но ты уверен, что это именно этот, названный тобой гражданин? Ты мог его спутать с кем-то другим...
– Я его раньше и не видел никогда, – сказал я. – Поэтому ни с кем перепутать не мог. Но моя невеста – вы должны её помнить, мы вместе к вам приходили в пятницу – опознала его даже по моему описанию. Ну а потом мы у знакомых нашли его фотографии. Так что теперь я уверен, что это был он. Иначе бы не звонил. К тому же нож – он очень острый, поверьте, я узнал это на собственной шкуре, и с длинным лезвием, думаю, именно он и использовался во время убийства девушки в общежитии.
– Не армейский штык-нож, случаем? – как-то слишком небрежно поинтересовался следователь.
Но с этим я помочь ему не мог.
– Всё может быть, возможно, и штык-нож, я не служил и понятия не имею, как они выглядят...
Я едва не добавил «сейчас», но вовремя спохватился. Правда, фраза вышла оборванной на полуслове, но следователь этого не заметил.
– Что ж, Егор, спасибо, – сказал он. – Ты очень нам помог.
– Вы же его найдете? – поинтересовался я.
Мне и в самом деле не хотелось, чтобы всякие Бобы бегали по городу, да ещё и с ножами. И я сомневался, что он сошел с ума до такой степени, чтобы бросаться на наводнившие Москву патрули.
– Конечно, – убежденно сказал капитан Соловьев. – Думаю, уже завтра у нас будет информация.
Следователь ещё поинтересовался, кто из его коллег занимался нападением на меня – я спокойно продиктовал ему нужные данные и попрощался, наступив на горло собственной песне. Всё моё естество требовало орать и требовать, чтобы московская милиция в полном составе, а лучше вместе с вошедшими в город армейскими частями немедленно приступила к ловле Боба, чтоб ему пусто было. Но я понимал, что мой крик ничего не исправит, а может произвести обратный эффект – следователь подумает, что имеет дело с сумасшедшим и начнет проверять эту версию в последнюю очередь. К тому же я не знал, что он решил делать с Лёхой и Михаилом – и подозревал, что ограничился всего лишь опросом. Если же он при этом любезно рассказал этим товарищам, кто их сдал ментам, они могут захотеть снова мне отомстить. Может, не прямо сейчас, но в каком-то обозримом будущем. Правда, я очень рассчитывал, что поломанные пальцы у этих двоих зажили не до конца.
В этом случае я смогу с ними справиться.
***
Разговор со следователем сильно вывел меня из себя, и я смог слегка успокоиться лишь после чашки кофе с солидным количеством коньяка и пары сигарет. Компанию мне составили Алла и её отец – он смотрел на наше курение с неодобрением, но вслух ничего не говорил. Но я не знал, был ли Александр Васильевич в курсе, что его дочь курит, так что эта ситуация лишь ненадолго отвлекла меня от действительно важных переживаний.
– Ты чего завелся? – спросила Алла, когда я вернулся за стол с новой порцией бодрящего напитка.
– Не знаю, Ал... Вот это его «завтра будет информация» – ну это же, блин... даже не знаю, как назвать. Ему на блюдечке преподнесли убийцу, а он нос воротит.