Страница 9 из 72
— Мы дети их, Дайн. Они милостивы и заботятся о нас, неразумных. Наставляют на путь истинный.
— Но зачем им это всё делать? Они ведь ничегошеньки от нас не получают взамен!
— Не все в жизни определяется одной лишь выгодой, сын мой. Существуют ещё чувства и эмоции. Они и есть движущая сила всего сущего. Боги милостивы, но строги. Их опека — это дар нам, детям божьим. Мать растит своих детей не затем, чтобы получить с них выгоду. Дети — ее собственная плоть и кровь. Они — продолжение ее. Ее наследие. Каким бы плохим не выросли отпрыски, мать не бросит своих детей на произвол судьбы. Так и Боги в милости своей присматривают за нами. Ну а все, что можем мы, это любить и почитать их, подобно собственным родителям. Другого ответа мне не ведомо.
— Спасибо, — тихо произнес Ирбис и замолчал уже сам. Не на долго. Всего на минутку, потребовавшуюся на то, чтобы подобрать слова, которые он будет в состоянии произнести: — Как вы думаете, что могут хотеть боги?
— Хотеть? От нас хотеть?
— Ну да. Помогая нам…
— Дайн. Сын мой… Мне не ведомы мысли Богов.
И вновь парень умолк, собираясь с духом для дальнейшего рассказа.
— Пообещайте не злиться?
— Из-за чего, сын мой?
— Я кое-что рассказать хочу и узнать, что вы об этом думаете. Но сначала пообещайте не злиться! Вот… — настоял на своем юноша, а его попутчик в ответ благодушно кивнул.
— Обещаю. Считай наш дальнейший разговор исповедью. Я никому не раскрою его содержания, сын мой.
— Хорошо. Спасибо, — неуверенно поблагодарил мальчишка, начиная свой рассказ: — Думаю, я встречал одного из богов…
И Ирбис поведал священнику о передряге с пиратами, а также о том, как все закончилось. За исключением той части, когда неведомый потребовал платы за свою помощь, а несчастный согласился на выдвинутое условие. Слова об этом попросту не произносились.
— … Они записали мои воспоминания. Но там показывало, будто я сам все делал, а тот… Будто «не запоминающийся» и вовсе не появлялся. Они решили, что мне привиделось… Назвали меня героем. Даже прием какой-то для меня устраивали, но я не пошёл… Не заслужил. Уехал из города. Вот… Вы мне верите?
Парень закончил свой рассказ, когда начало темнеть. Он уже и сам не понимал, от чего так разоткровенничался со священником и что именно хочет от него услышать. Но остановиться был не в силах. Как говориться, его прорвало. Хотелось излить душу хоть кому-то, непричастному к тому инциденту. Был ещё златоглазый Самди, с которым можно было поговорить открыто. Но собеседником он являлся тяжёлым, да ещё и постоянно ставил какие-то нелепые условия.
На протяжении всего повествования отец Бран внимательно слушал юного попутчика с не выражавшим никаких эмоций лицом. Лишь изредка кивал.
— Дайн, — осторожно подбирая слова, заговорил человек, — я думаю, что ты не лжёшь… Могу предположить, что ты пытался понять мотивы того, кто тебе явился?..
— Да! — зверолюд быстро закивал. Мужчина погладил себя по лысине и тихо ответил: — Помыслы Богов мне не ведомы… Но думаю, что тебе или кому-то на том корабле что-то уготовано судьбой. Что-то должно свершиться. Да… Наверное, так. Встреча с Владыкой грома и спасение несчастных пленников было твоей судьбой…
— Вы мне верите?
— Пожалуй, что да.
У юноши отлегло от сердца, услышав эти слова. Вот только ему казалось, будто с дуновением ветерка до него донёсся смех. Смех, звучания которого он не мог вспомнить…
* * *
Наступила ночь, а повозка все катилась по ухабистой просёлочной дороге через дремучий лес. В данный момент ей правил священник, а его рыжий попутчик мирно дремал в кузове, устроившись среди тюков и укутавшись собственным плащом. Покой был нарушен нервным ржанием коня, который неожиданно сорвался на бег, почти перестав слушаться поводьев.
— Стой!!! — закричал мужчина, пытаясь остановить взбесившегося скакуна. Но вскоре передумал, поняв причину беспокойства животного. Среди деревьев во тьме виднелось несколько преследователей, чьи низкие фигуры пронизывали ярко рыжие жилы.
История 15: Инквизиция (Часть 5)
История 15: Инквизиция (Часть 5)
— Дайн! Проснись! Твари пепла напали! Ради восьми Безликих, просыпайся!
Лежавший в повозке Ирбис подскочил от громкого крика священника.
— Где⁈ — не успев оценить обстановку, спросил он, рефлекторно хватаясь за лук.
— Справа в лесу пять или шесть тварей!
Быстро надев лежавший под рукой колчан, зверолюд выхватил стрелу и попытался прицелиться. Было очень не удобно делать это в движении. Ещё и мельтешащие стволы мешались. Натянув тетиву, он выстрелил в одного из замеченных монстров. Это был промах.
— Я так не попаду по ним! Деревья мешают!
— Стреляй! Они не отстанут так просто! Но, милый! Но! Скачи что есть сил!!!
Твари пепла, когда-то бывшие стаей волков, видя добычу, постепенно ускорялись, а из рыжих прожилок начинало рваться пламя, норовя поджечь опавшую листву. Время от времени так и происходило. Вот только огонь неизменно угасал, когда потерявшее его существо удалялось на некоторое расстояние. Словно пищей ему служила не только материя, но и нечто иное.
Ирбис выпускал стрелу за стрелой по тем пепельным тварям, которые приближались достаточно близко к повозке. В большинстве случаев даже попадал. Вот только вреда им это причиняло мало. Но зато удавалось хоть на время отгонять монстров. Двое из шести уже отстали. Сердце одного из них мальчишка все же достал. А второй, чья правая передняя лапа и лопатка были пронзены десятком стрел, больше не мог продолжать погоню с прежней скоростью. Так продолжалось около часа, пока колчан лучника почти полностью не опустел. В нем оставалась всего одна стрела с насечками на торце и капелькой его засохшей крови на наконечнике. В преследователей даже была брошена так и не съеденная фазанья тушка, которая до этого за лапки была привязана к дорожному мешку парня. Рядом с его сапожками. Но надежда отвлечь их сырым мясом не оправдалась. Порождения пепла попросту проигнорировали мертвую плоть, продолжая погоню за живыми.
— У меня стрелы закончились! — крикнул юноша, собираясь выстрелить последней. В конце концов, жизнь дороже напоминания о собственном бессилии и трагичной гибели семьи из четырёх человек.
— Полезай на козла, хватай поводья и правь. Дальше я сам!
— Хорошо! — не стал возражать и задавать вопросы парень, а сделал, как ему было велено, беря управление несущейся повозкой на себя. В свою очередь, отец Бран перелез в кузов и, покопавшись в своих свертках, достал ножны с мечом. Обнажив клинок, мужчина встал на одно колено, прижался к борту и, укрывшись за ним, несколько раз наотмашь рубанул подобравшуюся достаточно близко пепельную тварь. Попал куда и целился — по лапе. Истлевшая плоть легко перерубилась. Оставшись без конечности и опоры, монстр кубарем покатился по лесной дороге, безнадежно отставая от добычи.
Секунду спустя второе отродье пепла сумело запрыгнуть в повозку сзади. Рыча, оно надвигалось на священника. Но тот, не растерявшись, резким выпадом вогнал кончик меча в глазницу твари, содержимое которой давно уже запеклось, и с силой дёрнул свое оружие в сторону, заставляя голову чудовища отвернуться от него. Ну а дальше отцу Брану хватило двух точных ударов, чтобы пронзить пылающее сердце. И ещё несколько пинков, чтобы сбросить окончательно издохшую тушу на дорогу.
Занятому управлением повозкой Ирбису не довелось увидеть эту скоротечную схватку. Было не до того, чтобы оборачиваться назад. Зато он заметил яркую вспышку за спиной и услышал глухой хлопок сразу после того, как стихли слова молитвы, наспех читаемой священником.