Страница 33 из 72
Мужчина в шляпе ответил первым: — Этот звереныш меня подстрелил, да ещё и ложно обвинил.
— Ничего не ложно… Ты бандит и убийца! — возмутился Ирбис.
— Это все твоя пустая болтовня, — едко заметил Алард.
— Я попрошу, чтобы тебя с правдосказом допросили! Вот…
— Ого. Слова то какие знаешь! Бывалый сиделец, да?
— Нет!
— Не будут его использовать для таких пустяков, — усмехнулся маг, — слишком дорогое удовольствие.
— Я заплачу за зарядку! — пообещал парнишка.
— Ты такой богатый? А в прочем поступай как хочешь.
На этом разговор подошёл к концу. Находясь в темноте, вымотанный нервотрепкой минувших дней и не спавший прошлой ночью, зверолюд не заметил, как его глаза сами собой сомкнулись.
* * *
Сон Ирбиса, прислонившего голову к холодной стене, был чутким и очень беспокойным. Периодически он вздрагивал или крутился в своем углу. Беспокойство, настороженность и напряжение никуда не делись даже во сне. И не зря. Разбудило его ощущение чужих рук, копошащихся на шее, и противный, едкий, кислый запах, ворвавшийся в нос. Чего-то подобного юный путешественник ожидал со вчерашнего вечера, опасаясь мести преданного негодяя. Среагировал зверолюд быстро, не успев толком разобраться в происходящем. Зубы с короткими, но острыми клыками впились в запястье нападавшего, а челюсти изо всех сил сжались. Раздался крик боли. Но он не остановил мальчишку, выпустившего когти и дважды полоснувшего ими по видневшемуся в паре десятков сантиметров от него лицу.
— Пусти! Пусти! Пусти, зараза!!! — зазвучал истеричный мужской голос. Ладонь упёрлась в нос паренька, отталкивая голову назад в безуспешной попытке высвободить укушенную конечность. Хотя вызвало это лишь обратную реакцию.
— Пуссссти! Я больше не буду!!! — вновь раздался крик, вот только принадлежал он отнюдь не Аларду. Сонный, обозленный Ирбис, наконец-то начавший что-то соображать, повнимательнее вгляделся в лицо находившегося рядом человека. Коим оказался вонявший чем только можно оборванец. Раздалось три звонких удара о прутья решетки.
— Чего у вас там? — гаркнул разбуженный воплями сонный охранник, стоя у входа в камеру, держа в руках дубинку и подсвечник с наполовину прогоревшей свечой.
Разжав зубы и выплюнув запястье незнакомца, зверолюд обескураженно осмотрелся, не понимая происходящего. Щурящийся Алард обнаружился на противоположном конце скамейки. Освободившись, оборванец, прижимая пострадавшую конечность к груди, кинулся к решетке, скуля на ходу: — Зверолюд! Зверолюд меня сожрать пытался!!!
— Твою ж мать!!! — вскрикнув от ужаса, охранник отшатнулся назад, ведь на него только что из тьмы камеры бросилось окровавленное, искаженное тенями от свечи, расцарапанное лицо.
— Помогите! Тревога! — испуганно загорланил тюремщик.
— Выпусти, начальник! Этот зверь меня загрызёт! — вопил покусанным и исцарапанный сокамерник.
Секунд через десять, трое стражников ввалились в тюремное помещение.
— Что стряслось, Фред? — спросил один из них, поглядывая на расхохотавшегося Аларда, сумевшего первым понять суть инцидента.
— Он! Зверь на меня напал! — верещал оборванец. Услышав первое объяснение и видя окровавленную, исцарапанную физиономию пострадавшего, подоспевшая подмога дружно обнажила клинки.
— Фред, открывай… — велел один из них.
— Успокойтесь вы. Врёт придурок, — сдерживая смех, вдруг заговорил сидевший в камере маг, — у этого недоделанного героя на плаще красивая серебряная застёжка. Наш сокамерник наверняка ее заметил и пока хозяин спал, спереть попытался. В итоге облажался и огреб от мальчишки.
— Я… Я проснулся, когда почувствовал руки у себя на шее. Я думал, что Алард меня убивает! — начал объясняться парнишка.
Успевший отпереть решетку охранник спросил у оборванца: — Это так?
— Я ничего не брал, богами клянусь! Он сам на меня напал! — начал оправдываться неудачливый вор. Трое стражников забрали у тюремщика свечу и один за другим вошли в камеру. Один из них, держа в руках опущенный клинок и подсвечник, приблизился к Ирбису, внимательно его разглядывая.
— И правда, серебряная цацка на плаще! — заявил он.
— Я просто защищался! — пояснил зверолюд.
— Кровь с пасти вытри, прежде чем такое говорить! — брезгливо фыркнул осматривавший парня человек, а затем вернул оружие в ножны и направился к выходу. Мальчишка поспешно вытер рот полой плаща, наблюдая за тем, как под любопытными взглядами других разбуженных заключённых из клетки выводят пострадавшего.
Инцидент был исчерпан. Умытого оборванца с измазанным зелёной мазью лицом и перевязанной рукой вернули обратно в ту же самую камеру через пятнадцать минут. Его возмущения и просьбы посадить к кому-нибудь другому не возымели никакого эффекта. В итоге, умолкнув, он уселся прямо на пол, оперевшись спиной о прутья решетки, с опаской поглядывая во тьму угла, где сидел Ирбис. После своего пояснения Алард не сказал больше ни слова. Надвинув на лицо широкополую шляпу, он оставался на своем месте, не интересуясь происходящим вокруг. Начавший отходить от очередного происшествия юноша снял, а затем спрятал серебряную застёжку в кармане куртки, прежде чем вновь соскользнул в сон.
* * *
— Подъем! Халявная жрачка! — раздавшийся где-то поблизости бодрый крик вырвал парня из объятий сна. Подслеповато щурясь спросонья, он осмотрелся вокруг. Оборванец обнаружился у решетки тянущим руку наружу. Алард все ещё сидел на лавке в своем углу. Сняв с себя куртку, работая только здоровой левой рукой и помогая себе зубами, он пытался оторвать от неё кусок подкладки. Ну а в проходе между шестью камерами лениво прохаживались двое стражников. Один из них был низким и толстеньким. Он нес большую открытую кастрюлю с торчавшим из нее половником и привязанным к ручке мешочком с деревянным ложками. Невзирая на зловоние одного из сокамерников, мальчишка смог ощутить аромат гречневой каши. Вторым оказался высокий и тощий субъект, в котором не сразу получилось узнать человека, хоть он таковым и являлся. Виной тому были многочисленные угри на итак далеко не красивом лице. Его ношей была стопка маленьких мисок, которые свободно можно было просунуть сквозь решетки. Задачей этой парочки было накормить заключённых. По крайней мере, тех, кто станет есть.
— Что ты делаешь? — напряжённо спросил Ирбис, наблюдая за странными действиями негодяя. Ответа ему не дали.
— Эй, что ты делаешь? — повторил он свой вопрос и опять был проигнорирован.
— Хэнк! Глянь ка, кто тут! — вдруг вскрикнул тощий стражник, передавая оборванцу пустую миску.
— Ты давай это… Шевелись лучше! В следующий раз сам кастрюлю таскать будешь! — возмутился его напарник.
— Да глянь ка ты! Это ж зверолюд из Грейденпорта. Ну, который нас ещё кругами водил!
— Да не. Тоди, не он это вроде… — неуверенно произнес толстячок, поднося к камере кастрюлю, из которой его товарищ паломником зачерпнул каши и плюхнул ее в подставленную миску, а затем воткнул сверху ложку.
— Он это. Он! Говорю тебе, он. Я его тогда ещё запомнил. Ты ж знаешь, какая у меня память хорошая, — заявил высокий.
— Как дуршлаг, — насмешливо фыркнул низкий.
— Сам ты дуршлаг. Хорошая у меня память! Эй, рыжий! Это ведь тебя мы в Грейденпорте с крыши сняли?
Ирбису пришлось приложить усилия, чтобы припомнить эту парочку стражников из другого города, которые однажды поймали его бегающим по крышам.
— Не снимали вы меня… Я сам слез. Вот… — недовольно буркнул юноша, признавая факт их не первой встречи.
— Я тебе говорил! А ты дуршлаг да дуршлаг… Хорошая у меня память, — затараторил тощий.
— Тогда ты помнишь, что должен мне двадцать медных! — напомнил толстый.