Страница 64 из 107
«На пути вокруг Африки Сюркуф, придававший большое значение подготовке экипажа, по нескольку часов в день учил моряков стрелять из пистолетов и драться на шпагах. Он даже не пожалел денег на то, чтобы нанять специальных инструкторов, понимая, что в корсарском ремесле главное — уметь брать корабли на абордаж.
Прибытие Сюркуфа в Индийский океан было встречено французами с энтузиазмом. К этому времени английская блокада практически прервала все связи с Европой, и французским владениям в Индийском океане угрожал голод. От Сюркуфа ждали, что он в одиночку прорвет блокаду и обеспечит острова продовольствием. И он постарался оправдать ожидания соотечественников. Уже само его имя было залогом успеха. Английские торговцы готовы были сдаться Сюркуфу без боя, да и военные фрегаты предпочитали в одиночку не встречаться с ним».
В Сен-Мало по собственным чертежам Сюркуф построил 20-пушечный капер «Ревенан», обшитый медными листами для скорости хода. 2 марта 1807 года он вышел к Иль-деФранс, прибыл туда 10 июня, отремонтировался и в сентябре вышел в море, к Бенгальскому заливу. Победы следовали одна за другой — захвачены торговые суда «Трафальгар», «Мэнджес», «Адмирал Эльфин», «Сьюзанна Хантер», «Саксесс», «Форчун», «Нью Эндевор», «Колонель Макколей», «Уильям Берроуз», «Ориент» и «Жан Лабдам». Поставив в колонию 20 тысяч мешков риса вместе с призами, Сюркуф просто спас Иль-да-Франс от голодной смерти.
24 мая 1807 года Сюркуф атаковал идущий из Гоа «эн флюйт» 64-пушечный португальский корабль «Консесао-де-Санту-Антониу», реально несший 34 пушки (Португалия в конце 1807 года вступила в войну на стороне Англии). Корсар по старинке поставил все на старый добрый абордаж, подведя «Ревенан» вплотную к португальскому линкору и атаковав своими 120 матросами португальскую команду в 550 человек. После часа боя «Консесао-де-Санту-Антониу» захватили.
И опять, как бывало ранее, Сюркуф поругался с губернатором. На этот раз с Деканом. Тот реквизировал у корсара «Ревенан», переименовал в «Иену» и включил в состав регулярных морских сил колонии. Сюркуфу же отдал годящийся на дрова фрегат «Семилан» из эскадры Линуа, переименованный в «Карл», на который приказал загрузить пленных португальцев и доставить их во Францию. Опять цитата:
«Такое задание в момент, когда каждый французский моряк был нужен на месте, можно объяснить лишь ненавистью губернатора к счастливому корсару. Команда фрегата „Карл“ была сбродом, списанным с других кораблей, причем чуть ли не половину ее составляли португальцы, которые в свое время попали в плен и согласились служить Франции. Сюркуф пытался убедить губернатора, что с такой командой и таким числом пленных на борту корабль скорее всего кончит свой путь в Лиссабоне уже в качестве португальского судна, а сам Сюркуф и его офицеры будут выброшены за борт. Губернатор отказался слушать Сюркуфа. Он не имел ничего против такого конца корсара.
Тогда Сюркуф принял вызов. 21 ноября 1807 года он вышел в море в сопровождении лоцманского судна. Как только фрегат покинул бухту, Сюркуф приказал лоцманскому судну подойти к „Карлу“ и, угрожая утопить его, передал на борт маленького корабля большинство португальцев. Теперь опасность бунта уменьшилась.
Путешествие во Францию заняло больше года. Несколько раз Сюркуфу лишь чудом удавалось ускользнуть от англичан. К глубокому разочарованию губернатора, весенняя почта 1809 года принесла сообщение о том, что линейный корабль „Карл“ под командованием Робера Сюркуфа благополучно прибыл во Францию».
А что же происходило в самой Индии? Как мы помним, после падения Майсура главным соперником англичан в регионе стала Маратхская конфедерация, занимающая центр и северо-запад полуострова Индостан. Столица — город Пуна, где заседал совет князей или пешв (верховных правителей княжеств Нагпур, Гуджарат, Скиндия, Гвалияре и Мальве) — главный исполнительный орган содружества. Совет выбирал верховного пешву, своего рода президента конфедерации. С 1720 года должность верховного пешвы стала наследственной и принадлежала семейству Пуны, князьям Нагпура.
Первая война между ОИК и маратхами началась еще в 1775 году. Причина — драка за престолонаследие у маратхов после смерти пешвы Мадхав-Рао I. Англичане в лице Совета Бомбея встали на сторону одного из претендентов — Рагхунатха-Рао, и послали военную помощь. Но, как мы помним, руководство компании в лице генерал-губернатора сидело в Калькутте, и, учитывая сложные отношения с соседями, британской Бенгалии совсем не улыбалось получить еще и с востока набеги маратхов. Бомбей резко одернули, и британцы начали мирные переговоры, которые тянулись до 1778 года. Англичане, пользуясь случаем, хотели отжать у маратхов остров Сальсет, контролирующий гавань Бомбея, на что те не согласились. И в начале 1779 года из Бомбея на Пуну пошел большой отряд из 600 европейцев и 3300 сипаев. По дороге к ним присоединились войска Рагхунатха — около 12 тысяч конных. Армию маратхов в 10 тысяч человек (сколько успели собрать) возглавляли Тукоджи Рао Холькар и «генерал» Махаджи Шинде. Индийцы отступали к Пуне, прибегнув к тактике выжженной земли, а легкие силы маратхов нападали на обозы и мелкие отряды британцев. По предложению Шинде, англичан заманили в ловушку — маратхи оставляли не разоренной тонкую полоску земли, по которой и двигалась оккупационная армия, пока не уперлась в излучину Талагеона у города Вадгаон, окруженную вокруг горами. 12 января 1779 года англичане внезапно оказались без средств снабжения отрезанными от Бомбея. Конница Рагхунатха привычно разбежалась вместе с предводителем, и по сути это был… разгром?
В свою очередь с северо-востока вел наступление британский отряд из Калькутты — 6000 сипаев и 500 кавалеристов-пуштунов под командованием полковников Лесли и Годдарта. В лощине Кхандале, недалеко от Пуны, британцев во фланг атаковал 5-тысячный отряд «генерала» Бхимрао Пансе. Когда англичане смогли перестроиться и развернуться для контратаки, с предгорий их обстреляли артиллерией и ракетами (которые в небольшом количестве предусмотрительно закупили у Майсура). В пять минут потеряв до 1500 человек, британский отряд обратился в бегство. До Калькутты добрались лишь 2000 оборванных солдат.
Гастингс, понимая, что это катастрофа, срочно послал в Пуну переговорщиков. Тех заставили ползти на коленях от дверей до трона верховного пешвы, и на коленях же молить о мире. Не вышло. Заключили только перемирие, и сражения продолжились на следующий год.
Махаджи Шинде, ставший верховным пешвой, нанес несколько чувствительных поражений ОИК. В битве при Дурдахе 24 марта 1781 года отряду британского майора Якоба Кэмака (6000 человек) удалось ценой сравнительно больших потерь оттеснить войско маратхов. Но в битве у Сипри 1 июля 1781 года Шинде разгромил отряд полковника Мурра (Мигге). Дирекция ОИК приняла решение заключить мир с маратхами, которым возвращали все завоеванные территории в обмен на остров Сальсет.
Не зная об идущих мирных переговорах, 9 апреля 1781 года командующий отрядом маратхских кораблей (3 граба и 8 галливатов) Ананд Рао Дхулап (Anand Rao Dhulap) напал у Ратнагири (Ratnagin), к югу от Бомбея, на отряд британских кораблей — 18-пушечный бриг «Рейнджер Сноу», вооруженные транспорты «Маклеод», «Шоу» и два маленьких кеча с 150 тысячами фунтов серебром на борту. Индийцы, вспомнив времена Ангриа, пошли на старый добрый абордаж, и, потеряв около 100 человек против 30 британцев, победили. Захват вызвал неистовую ярость у бомбейского отделения ОИК, дело дошло до пешвы и разбиралось на самом высоком уровне. В конце концов Шинде приказал Дхулапу вернуть корабли англичанам, что и было сделано в августе 1781-го. Разозленный адмирал корабли с товаром вернул, но без пушек, сказав, что «вооруженное судно не может считаться коммерческим и подлежит либо захвату, либо потоплению». Мир восстановили.
Махаджи Шинде умер в 1794 году. Он, как и Хейдар Али, великий правитель своего времени, и главным врагом считал ОИК, поэтому искал союзников и в Майсуре, несмотря на разницу в религии (маратхи были индуистами, тогда как Майсур исповедовал ислам), и во Франции. Он воспротивился переходу княжества Хайдарабад под контроль англичан, так как это отрезало бы его от Майсура, и т. д.