Страница 104 из 107
И все-таки мятеж стал последней каплей. Как мы уже говорили, на 1857 год в Индии находилось 311 тысяч штыков и сабель туземных войск, организационно сведенных в три армии — Бенгальскую, Бомбейскую и Мадрасскую. Кроме того, ОИК имела военный флот из 43 военных кораблей, на которых служили 273 офицера-европейца и до 10 тысяч матросов из местных.
С началом восстания администрация Компании полностью потеряла власть. Чиновники ОИК в страхе бежали, в районах же, не охваченных восстанием, отчеты местных комиссаров пестрели насилием, убийствами гражданских лиц, пытками, децимациями среди сипаев и т. д. Мятеж словно ярким светом осветил все безобразия и беззакония, творящиеся в Индии, и показал, насколько власть англичан непрочна.
До 1857 года аннексированы Пенджаб и земли сикхов, Бирма и Ауд, всухую выиграна война с Китаем, захвачены Новая Зеландия и Южная Африка. Кроме того, одержали верх, хоть и по очкам, в Крымской войне над Россией. Казалось, правь, Британия, правь. У нации появилась твердая уверенность в постоянном расширении империи. В мае 1857 года англичане испытали настоящий психологический и культурный шок.
В один миг, именно в психологии народа, вся уверенность в непобедимости исчезла. В мятеже искали происки русской или французской разведок, но отказывались признать очевидное — это была война индийцев против англичан, за самоопределение, если угодно — за независимость. Самое парадоксальное — именно англичане из кучи народов и народностей создали и выковали ту Индию, которую мы сейчас знаем. Британцы объединили территории от Цейлона до Пенджаба, ввели единые законы, налогообложение, создали единую армию, и тем самым поставили маратхов и майсурцев, сикхов и гуркхов, жителей Мадраса и Бомбея в совершенно одинаковое положение. Британцы создали морское сообщение между разными городами Индии, построили железные дороги, ввели начальное образование — причем иногда преодолевая предрассудки местных жителей — и к 1850 году создали то, что называется местной технической и гуманитарной интеллигенцией. Эта самая интеллигенция в конечном итоге и стала главным мотором восстания.
Сначала королева и правительство скептически отнеслись к сообщениям из Индии и думали, что рассказы о потере управления в колонии и дикой резне сильно преувеличены. Общественность же (если под ней понимать парламент) оказалась столь напугана, что подала официальное прошение о расследовании положения в территориях Ост-Индской компании.
7 октября 1857 года, названным позже «национальным днем унижения», в парламенте выступил комиссар по делам в Индии, посланный правительством на место в мае — и сделал доклад «об истинном положении вещей во владении Ост-Индской компании». Посланник подтвердил наихудшие опасения — контроль над территориями совершенно потерян, ОИК парализована. Индия утонула в беззакониях и убийствах, чиновники Компании, пользуясь смутой, хватают богатых индийцев, сажают в зинданы, вымогая деньги, войска насилуют и убивают всех, до кого дотянутся, а еще большему расширению мятежа мешает не активная политика ОИК, а скорее несогласованность между восставшими.
Парламент пришел в ужас. Депутаты требовали всего двух вещей — мести и наказания виновных. Месть мы достаточно осветили в прошлой части. Остановимся на виновных. После доклада комиссара палата общин стала требовать реорганизации правления в Индии. Выступая в палате лордов, герцог Аргайл осудил погоню ОИК за прибылями. Сэр Томас Эрскинс Перри произнес просто разгромную речь об эксплуатации Компанией местных жителей, по сути, обвинив чиновников ОИК в геноциде на завоеванных территориях. Критику подхватила оппозиция, тори писали в газетах, что политика ОИК стала причиной мятежа:
Наша мысль проста — если мы не заберем у Компании административные функции, если мы в очередной раз поверим обещаниям воротил из ОИК, в Индии будут новые восстания и мятежи, которые по кровопролитию затмят прежние.
Тори характеризовали мятеж как национальное восстание сипаев против британского правления.
ОИК припомнили все: и постоянные банкротства, и не отданные правительственные кредиты, и конфискации земель типа Ауда, и несчастный поход в Афганистан. Тори говорили: если мы хотим удержать Индию, надо создать там новый правящий класс, вырастить местную элиту, которая обязана Британии всем, и которая лояльна Лондону. Если эта новая аристократия заменит старую — Индия останется английской. Мы должны править доброй волей, а не военной силой.
Компания тори заставила кабинет Пальмерстона признать, что администрация Ост-Индской компании далека от эффективности. Королева же считала, что все проблемы возникли из-за двойственного управления колонией. В результате 7 декабря 1857 года лорд Пальмерстон преподнес королеве Виктории проект об упразднении Ост-Индской компании. В документе писалось, что королева должна напрямую управлять Индией, чтобы убрать все бюрократические препоны в деле администрации, и в колонии должна быть одна армия, подчиненная непосредственно монарху, имеющая общее командование и устав. Пальмерстон писал Гренвиллю:
Правительство собирается как можно скорее лишить Компанию власти в колонии, поскольку существующая ситуация и была одной из причин нынешнего восстания. Прежде всего, в Индии надо восстановить эффективную администрацию, а потом убрать весь тот вред, который нанесла ОИК в управлении колонией. У меня нет никакого предубеждения и пристрастия к Компании и ее предполагаемой неспособности эффективно управлять территориями, но я верю, что любое кардинальное изменение в данный момент улучшит ситуацию, поскольку двойственный контроль более невыносим.
Таким образом, отстранение ОИК от управления Индией имело как экономические причины, так и политические. Любопытный читатель спросит — если ОИК была банкротом, то зачем правительство отобрало у Компании власть? Попытаемся ответить.
Как говорил один из парламентариев, «Индия имела малую коммерческую, но большую реальную ценность». Во-первых, это был гарантированный рынок сбыта британских товаров, который обеспечил в метрополии немало рабочих мест. Во-вторых, это был рынок дешевой рабочей силы — индусам платили гораздо меньше англичан, что позволило переносить в Индию некоторые производства и снижать себестоимость произведенных товаров. Не стоит забывать и про политическую ценность Индии. Как говорится, «понты дороже денег», Индия с 200-миллионным населением была зримым доказательством величия 27-миллионной Британии. Англия кичилась тем, что имея меньше сил и населения, чем у Франции, Австрии или Пруссии, смогла завоевать такую территорию. Обладая Индией, англичане могли контролировать всю Азию, и морские пути из Тихого в Индийский океан.
12 февраля 1858 года начались слушания по реформированию управления Индией. Пальмерстон подчеркнул, что причиной встречи стали коррумпированные и несправедливые чиновники Компании. Согласно закону 1784 года, колонией управляли одновременно глава Совета по делам в Индии (член правительства) и Совет директоров ОИК — с различными интересами. Результатом стали долгие споры между двумя организациями, и как следствие — полный беспорядок в управлении.
Бенджамин Дизраэли, глава фракции тори, дополнил выступление премьер-министра, сказав, что империя не сможет стать великой, если и далее будет допускать двойственность власти. Двусоставное правительство, как предполагалось, должно было обеспечить систему сдержек и противовесов, но на деле оба Совета за всю историю так и не смогли ясно определить свои обязанности и зоны ответственности. Отсюда — отсутствие беспристрастной администрации, возможность произвола и коррупции на местах. При этом отбор у ОИК торговых привилегий сделал ситуацию только хуже, ибо потерянное в коммерции местные чиновники со всей силой ринулись добирать с помощью административного рычага.
Представитель Компании, выступая в парламенте, отрицал, что ОИК управляла неэффективно, и утверждал, что изменение статуса Компании нецелесообразно, однако покинул зал под шквал свиста и ругани.