Страница 3 из 44
— Значит, твой благоверный решил исполнить мечту о наследнике? — Вера задумчиво чешет подбородок.
Натка хмыкает и отворачивается.
— Не могу поверить, что он пошёл налево, а как хорошо мне в уши заливал, — я смотрю на стоящий передо мной бокал с напитком и представляю лицо своего мужа, рука стискивает фигурную ножку. Бокал хрустит в моей руке, и ножка отлетает, разрезая мне руку.
— Ой, Вась, кровь, — визжит Ната, только Верка сразу находится, бежит на кухню к шкафчику, где хранится аптечка. Через полчаса моя рука перевязана.
— Ну, все, красавица, пьешь только из пластмассовой посуды, — и Вера ставит передо мной обычный стаканчик, с которым мы когда-то ходили в походы. — Для твоей нервной системы сейчас лучше помять пластмассу.
— Вер, вот объясни мне, почему он меня не отпустил? Ведь тринадцать лет назад я бы могла начать другую жизнь. Мужики вокруг меня еще крутились.
— Вась, ну сама подумай, любил, наверное.
— Тогда что сейчас? — и я закидываю в себя коньяк из стаканчика, морщусь и закусываю оливкой.
— А сейчас у вас кризис отношений, который вы запихнули внутрь себя, и внешне никак не проявляете, — спокойно вещает Вера.
— Кризис? Это у них то кризис? Да катаются, как сыр в масле, — зло обрывает Ната. — Он с жиру у тебя бесится, Вася. Надо было ему предложить что-то новое в постели, например, игрушки для секса.
— С ума сошла, он бы меня так далеко послал, а потом бы полгода мозг чайной ложкой выедал, — злюсь на Натку, легко ей говорить, с моим бы мужиком пожила.
— У вас, Вася, кризис сорокалетия. Ему наследника вдруг захотелось, а ты оказалась …
— А я оказалась домашней клушей, никому не нужной, отработанный материал, — горько говорю я.
— Вась, ну какой ты отработанный материал, — возмущается Вера. — Измени ему и роди ребеночка.
— Вера, мне скоро сорок, какой ребеночек?
— Вася, ты совсем дура, у меня на днях женщина рожала пятидесяти лет, двойню родила. А тебе всего-то сорок будет, ты еще и вырастить успеешь, и выучить, — возмущается Вера. — А на счет твоего козла винторогого, то надо спросить у Славки, а мог ли он вообще зачать ребенка, насколько я помню, Слава говорил, что там у него в анамнезе астеноспермия более семидесяти процентов. Если он не лечился, то любое зачатие весьма проблематично. Разве что бабенка термоядерная попадется, которая от его чиха забеременеть сможет.
— Он не лечился, сказал, что это все ерунда, и он здоров, — машу я рукой.
— Тогда не понятно, почему он начал делать тест ДНК, значит, сомнения все же появились, — Верка рассуждает прямо как следователь.
— Может и появились сомнения, мне то от этого не легче, — бурчу я.
— Так ты считаешь, что он не мог зачать детей, — как-то странно вдруг спросила Ната.
— Ну, не то чтобы совсем не мог, но я помню по результатам исследования, что вероятность там была очень низкая, конечно, если он после этого не лечился, может быть тайно, — добавляет Вера.
— Он не лечился, — это уж я точно знаю, от меня бы не скрылся прием таблеток или другое лечение, пока он был дома, я знала всё его расписание, в нем не было врачей, обследований и прочего. Да и интимную сферу не скрыть. — И последнее время его мучала простата.
— Тогда вероятность нулевая, — спокойно рассуждает Вера.
— И что мне теперь делать? — смотрю на подруг. — Развод? В сорок лет остаться никому не нужной брошенкой?
— Вась, ты на себя в зеркало давно смотрела? — обрывает меня Вера. — Красивая, молодая, стройная, что значит брошенка, да мужики мимо проходят, шеи сворачивают. Тебе на вид больше двадцати лет никто не даст.
— Вер, ну какие двадцать? Сорок уже не скрыть, — отмахиваюсь я от Веры.
— Вась, могу записать тебя к хорошему пластическому хирургу, — вдруг врывается в разговор Ната. — Губки подкачаем, сиськи увеличим…
— Ты мозги себе подкачай, — обрывает ее Вера. — Сиськи она собралась увеличивать. С твоими имплантатами дите грудью не покормишь, а Ваське родить нужно. Да и нормальная у нее грудь, зачем ей вымя.
— Ничего ты Верка не понимаешь, мужики любят большую грудь, их возбуждает вид большой груди, а еще они любят между грудей…
— Фу, Ната, фу, не нужно озвучивать твои больные фантазии, — Верка обрывает Нату на полуслове.
— Вера, это потому, что вы с мужем закостенели, небось, в миссионерской позе всех своих детей зачали, а мужик твой в отделении со своими медсестрами, наверное, уже все позы попробовал, — выплескивает свой гнев на Верку Ната.
— Ната, я тебя сейчас по губам отшлепаю! И нормально у нас все с мужем, и позы мы тоже разные пробуем, — обрывает Нату Вера.
— Девочки! А давайте не будем ссориться, я вас сюда позвала не для этого.
— Да, прости, что-то мы разошлись, — Верка выдыхает. — Мое слово такое, тебе надо Стасику изменить и родить себе ребеночка.
— Как? С кем?
— Ну, это другой вопрос, найдешь. И тебе надо найти адвоката и посоветоваться, ведь в случаи, если у него появится наследник, то бизнес уже придется делить на троих, ты будешь в проигрыше, — Вера говорит очень умные слова, только вот я никак не могу принять в душе измену мужа, я до сих пор на стадии отрицания.
— Как найти адвоката, если я пойду в ту контору, которой пользуется муж, то ему сразу станет известно, — задумываюсь я.
— Давай я тебе дам данные конторы, к которой обращалась моя сестра при разводе, там ушлые адвокаты.
— Ну, я не знаю пока, буду ли разводиться.
— Просто поговори с адвокатом, через них столько разводов прошло, что там тебе точно подскажут, чем дело с твоим муженьком закончится, — Верка из нас самая умная. — А еще я поговорю с нашим андрологом, что обследовал твоего мужа. Может ещё что интересное накопаю. Почему-то ведь тогда дал заключение, что твой Стас бесплоден.
— С чего вы взяли, что Стас бесплоден, — язвительно спросила Ната. — Он вон как резво по койкам скачет.
— Ната, у тебя точно мозгов нет, силикон туда тебе влили, — осаживает ее Верка. — У Стаса с потенцией может быть все нормально, а вот сперма его оплодотворить не может. Тем более все тесты с отрицательным результатом, отцовство ноль процентов, значит, мои подозрения не беспочвенны.
Но Натка только дергает плечиком.
— А ты уверена, что ваш андролог не ошибиться? — не пойму, почему Ната пытается уверить нас в состоятельности моего мужа.
— Ната, наш андролог работает в паре со мной много лет, мы ни одной паре бездетной помогли, он не ошибается, — Верка стукает кулачком по столешнице. — И мне не понятно, почему ты встала на сторону Стаса.
— Да бог с тобой, причем тут Стас, — Ната дернула худеньким плечиком.
— Девочки, давайте мирно жить. У меня еще вопрос. Что мне дальше делать? Чем заняться. Ну, вот я со Стасиком разведусь, а куда дальше, ну не сидеть же без дела дома, — развожу я руками.
— Ну, то есть потенциально ты уже готова со Стасом развестись, — тут же подпрыгнула Ната.
— Нет, ещё не готова, но обдумываю этот вопрос. Да я, черт возьми, занималась только домом и хотелками Стаса. Я даже не знаю, чем заняться потом, когда всего этого у меня не будет, — я гляжу на подруг, вряд ли они меня поймут.
— А что ты любишь делать? — спрашивает Вера, она у меня сегодня психотерапевт.
— Да не знаю я, честно не знаю, — смотрю на Верку.
— Вот моя мама говорила, что женщина может зарабатывать только *издой, — Натуся в своем репертуаре.
— Я бы таким, как вы с мамой рожать бы не разрешала, — режет ее Верка. — Совсем ополоумели. Вот и зарабатываешь всю жизнь этим место. А если бы жила своими мозгами, а не мамиными, то нашла бы себе и мужа и работу нормальную.
— Вер, зачем работать, если деньги и так сами идут, — Натка пальцем показывает на меня. — Вот ты действительно дура. Хочешь бросить сытное место. Поругайся со Стасом, вынеси ему мозг, а потом крути из него веревки, он тебе все за это отдаст на блюдечке. Будешь ездить по курортам и отдыхать.
— Натусь, я так не могу. Я не смогу жить с мужчиной, который мне периодически изменяет. А как жить с ним, зная, что он ходит к левой тетке, у которой от него есть ребенок? И как жить, если у меня в жизни не случилось, не срослось и нет ребенка? — удивленно смотрю на Нату.