Девять дней

Его руки лежат на моей заднице, под юбкой моего платья, когда он держит меня, его рот тут же захватывает мой. Его язык скользит по складке его губ, погружаясь в мой рот.

Мои руки впиваются в его волосы, поглаживая мягкие пряди. Я осторожно царапаю его скальп ногтями, пока Колин не издает хриплый стон мне в рот.

— Я собираюсь подарить тебе лучший «первый раз», дорогая. Хорошо? — говорит он между медленными поцелуями, осторожно укладывая меня на кровать.

Колин парит прямо надо мной, целуя мои губы, затем вниз по шее. Когда он достигает моего декольте, Колин садится, соскальзывая вниз настолько, чтобы дотянуться до моих лодыжек. Он развязывает шнурки на моих высоких каблуках и кладет их рядом со своей кроватью.

Затем он начинает целовать мои ноги, шепча комплименты каждый раз, когда его губы впиваются в мою кожу. С каждым поцелуем мое тело нагревается. С каждым поцелуем волна предвкушения проходит прямо между моих ног.

Когда он целует мое бедро, Колин останавливается на секунду, задирая мое платье настолько, чтобы освободить мое тело до ребер. Он не удаляет его полностью, поэтому я беру это на себя.

Поскольку платье оголяет плечи, а моя грудь не слишком велика, я не ношу лифчик, а это означает, что моя грудь теперь полностью открыта для него.

— Ты пытаешься убить меня, Лилибаг, — говорит он, глядя мне в глаза и облизывая губы, как будто я — самое восхитительное существо, которое он когда-либо видел.

Он стягивает мои трусики, спуская их вниз по ногам, оставляя меня обнаженной, чтобы он мог на меня смотреть.

— Ох, черт, — стонет он. Его голова откидывается назад, когда он выпускает короткий глоток воздуха, прежде чем снова посмотреть на меня. — Ты принимаешь противозачаточные таблетки?

Я качаю головой, но не в качестве ответа, а потому, что его вопрос застает меня врасплох.

— Зачем?

— Надеялся, что смогу почувствовать тебя без латекса между нами, — отвечает он. — Все в порядке. Мы будем придерживаться презервативов.

Он опускает свое тело на мое, вновь соединяя наши губы. Его губы мягкие, и он больше не пахнет кока-колой. Его рот требует меня так собственнически, что если бы он не был Колином, я бы отступила. Но он — Колин, и он требует меня.

— Колин, я… — Он смотрит на меня с неуверенностью, поэтому я уточняю. — На таблетках.

— Тогда почему ты покачала головой?

— Я была озадачена тем, почему ты спрашиваешь.

Ослепляя меня дерзкой улыбкой, Колин встает с кровати и раздевается достаточно быстро, чтобы снова оказаться на мне сверху. Несмотря на мое возбуждение и то, как я отчаянно нуждаюсь в Колине, я не могу избавиться от ощущения, что он хочет переспать со мной только для того, чтобы чувствовать себя лучше. Его реакция, когда я сказала ему, что я девственница, до сих пор меня не устраивает. Поэтому я спрашиваю:

— Ты чувствуешь себя виноватым? — Колин садится.

— Почему я должен чувствовать себя виноватым?

— Потому что ты лишил меня девственности и не был со мной нежен.

— Милая, если бы я тогда хотел ванильного секса, я бы не дал тебе ничего, кроме этого. Если ты этого хотел, тебе следовало сказать мне. И, кроме того, ты восприняла это хорошо. Так что, нет, я не чувствую ни капли вины.

Я хочу поговорить и спросить о его реакции, но все, что у меня выходит, это легкий вздох, когда Колин целует мою киску.

Он обнимает мои бедра, удерживая меня, пока его язык медленно исследует место между моими ногами. Одна из его рук скользит вверх, ложась на мою грудь, пальцы сжимают мой сосок.

Мне нравится, что он такой трогательный. Мне нравится, что Колин не заботится только об одной части моего тела, вместо этого он следит за тем, чтобы работало все.

Чувствуя, как его язык погружается внутрь меня, я не могу сдержать стон, который вырывается наружу. Я прикрываю рот рукой, приглушая звуки. Но когда я это делаю, Колин останавливается, и говорит:

— Нет, перестань прикрывать рот. Я хочу услышать, как хорошо я заставляю тебя чувствовать себя.

Не думаю, что я когда-либо в своей жизни краснела сильнее. Я буквально лежу голышом перед Колином, и все же этот комментарий заставляет меня краснеть.

Как только он видит, что моя рука больше не закрывает мне рот, он сосет мой клитор, стонет, когда слышит мои стоны. Мои бедра продолжают двигаться, пока Колин не впивается пальцами в мою кожу, чтобы удержать меня на месте.

— Пожалуйста, — умоляю я.

Все это нарастающее напряжение становится слишком сильным, когда я отчаянно нуждаюсь в облегчении.

Я чувствую, как Колин улыбается моей кожей. И на короткое мгновение я хочу, чтобы он задохнулся от этого, но дышащий Колин звучит лучше, чем мертвый.

— Ты нужен мне внутри меня, — говорю я хриплым голосом, дергая его за волосы, пытаясь поднять.

При этом он не шевелится. Все, что Колин делает, это хихикает и продолжает творить чудеса своим языком.

Не то чтобы я жаловалась.

Как бы мне ни нравился его язык на моем клиторе, я действительно хочу почувствовать его внутри себя.

— Я хочу кончить вокруг твоего члена, а не на твоем языке, — говорю я, отчаянно надеясь, что это изменит мнение Колина.

— Ох, черт возьми, Лили, — ругается он. — Это закончится слишком быстро, если ты будешь продолжать говорить такие вещи.

— Колин, пожалуйста.

Он вводит два пальца внутрь меня, продолжая лизать и сосать мой набухший клитор.

Его палец входит и выходит, кончики пальцев упираются в мои стенки, вызывая крик из моего горла. Громкие стоны я даже не знала, что они могут исходить из меня.

— Ты кончишь мне на язык, даже если нам потребуется несколько часов, чтобы дойти до этого. Ты добилась своего в прошлый раз, я не упущу этого снова.

Его язык лижет меня, пока его пальцы продолжают проникать внутрь меня, скручиваясь, а затем вытягиваясь в повторяющемся порядке.

Я чувствую, как мой оргазм нарастает с каждым толчком.

Как раз в тот момент, когда напряжение внутри меня становится настолько сильным, что я вынуждена отпустить, Колин полностью убирает свои пальцы от меня, вместо этого засовывая свой язык внутрь меня.

С его большим пальцем на моем клиторе, надавливая, вращая, я, наконец, чувствую облегчение и кричу от удовольствия. Эйфория пронзает мое тело, щекоча кожу.

Колин подходит к тумбочке, достает обертку от презерватива и открывает ее. В считанные секунды Колин скатывает презерватив по своей эрекции. Затем он хватает подушку рядом с моей головой и поднимает мои бедра, как будто я ничего не вешу, подкладывая подушку под себя.

— Я думала, ты хочешь почувствовать меня?

— Хочу. Но я не совсем уверен, лжешь ты мне или нет. Я точно не хочу рисковать, — после этих слов Колин приспосабливает свой член к моему входу.

— Я не… — задыхаюсь я, не в силах продолжить предложение, когда Колин медленно погружается в меня. С каждым легким толчком, когда он проникает глубже внутрь, я чувствую себя полнее. И как только его полная эрекция оказывается внутри меня, мое тело внезапно чувствует, как будто я полностью заполнена.

— Это обещание? — Мне удается только кивнуть, когда Колин начинает двигать бедрами и его лобковая кость трется о мой клитор.

— У меня никогда раньше не было секса без презерватива, — признается он, полностью отстраняясь от меня. Он снимает презерватив, бросает его на пол и медленно погружается обратно в меня. Это должно что-то значить для него, верно? Я должен что-то иметь в виду.

— Ох, дерьмо. — Его губы снова на моих, он просто целует меня, не двигая бедрами. Не в силах больше ждать, я поднимаю ноги и обхватываю ими его бедра, толкая его чуть-чуть глубже.

Когда он начинает двигаться, из меня вырывается стон. Чувство, как его член выскальзывает из меня, заставляет мои чувства летать выше крыши. Я чувствую побуждение вонзить ногти в его кожу, пока он так страстно занимается со мной любовью, что во мне почти ничего не осталось, чтобы функционировать должным образом.