Девять дней

Мне противно даже думать об этом. Мне должно быть всё равно.

— Она заглядывает в дом моих родителей через день, занимается с Эйрой. — На его губах появляется улыбка, как будто он знает, что пребывание в неведении об их отношениях беспокоит меня.

Рука Колина тянется через стол, ложась поверх моей, и ободряюще сжимает её. Удивительно успокаивающее сжатие, о котором я и не подозревала, что нуждаюсь.

— Лилибаг. — Его голос хриплый, как будто он борется с желанием выплюнуть несколько слов. Интересно, что бы это были за слова? Затем из его горла вырывается низкий гортанный звук, и он запрокидывает голову назад.

— В чём дело?

Похоже, у него происходит какой-то внутренний конфликт. Он наклоняет голову, его взгляд перебегает с моих глаз на мои губы и наши руки.

— Что, черт возьми, мы делаем?

— Ты пытаешься сделать мою жизнь менее несчастной за то время, что у меня осталось. — Я неловко улыбаюсь. По правде говоря, я понятия не имею, что происходит.

С тех пор, как мы случайно поцеловались на арене, у меня в груди становится тепло всякий раз, когда я смотрю на него. Рядом с ним я чувствую себя в безопасности. Но к чёрту, что бы это ни значило.

Его голова качается, он посмеивается, пытаясь найти слова, чтобы сказать. Он так же не находит слов, как и я.

— Может, нам стоит остановиться, — предлагаю я, вытаскивая свою руку из-под его. По крайней мере, я пытаюсь.

Пальцы Колина обхватывают мою руку, впиваясь в кожу почти до боли, не давая мне отпустить его руку.

— Прекратить что? — Он даже не замечает, что его рука сжимает мою. — Перестать пытаться заставить тебя увидеть более красочный мир? Перестать притворяться, что я не хочу тебя целовать? Перестать пытаться игнорировать то, что прямо сейчас я твёрд как скала, только потому, что касаюсь твоей руки?

Я ахаю. Господи, как он может говорить подобные вещи так небрежно?

— Перестань играть со мной. Это не смешно.

— Я не шучу, чёрт возьми.

Дело определённо приняло такой оборот, которого я не ожидала.

Колин должен был притвориться, что может заставить меня снова полюбить жизнь. Он должен был подарить мне ещё пару хороших дней, а не усложнять их каким-то влечением.

— Просто забудь об этом, — говорит он, убирая свою руку. — Ты права. Это была плохая шутка.

Будь я проклята, если это не обжигает мои лёгкие, когда я делаю резкий вдох. Он пошутил, чёрт возьми. Как можно шутить по поводу… этого?

Как раз в это время к нам подходит официантка — брюнетка. Я рада, что она это делает, иначе я бы, наверное, расплакалась.

— Что я могу вам сегодня предложить? — спрашивает она сладким тоном, держа блокнот прямо перед собой. На бейджике с её именем написано «Мириам». Она выглядит дружелюбно, но в то же время выглядит так, словно вот-вот потеряет самообладание.

И, несмотря на её дружелюбный вид, я не могу не заметить голодный взгляд, которым она одаривает Колина. Он даже не осознаёт этого.

— Понятия не имею, можешь ли ты что-нибудь порекомендовать? — Колин отрывает взгляд от меню, но на неё не смотрит. Вместо этого его взгляд устремлён на меня.

— Ты хочешь чего-нибудь лёгкого или чего-нибудь, чтобы утолить сильный голод? — На этот раз она смотрит на меня. Очевидно, она поняла намёк на то, что Колин больше не собирается уделять ей внимания.

— Не уверена, что он предпочитает, но я бы взяла что-нибудь полегче.

Она лучезарно улыбается.

— Конечно. Как насчёт круассана с куриным салатом? — предлагает она, затем продолжает рассказывать мне, из чего он сделан.

— Звучит заманчиво. И ещё, можно мне маффин с черникой и чизкейком? Мириам кивает, записывая мой заказ. — Колин?

Впервые с тех пор, как Мириам подошла к нам, он смотрит на неё, позволяя себе казаться достаточно дружелюбным.

— У вас есть бургеры? — спрашивает он.

— Да, но наше меню невелико. Мы предлагаем только три разных варианта.

— Какой из них самый лучший?

— Я бы предложила «Hickory Burger».

— Отлично. — Колин фальшиво улыбается. — Я возьму один. И ещё я возьму картошку фри.

Мириам кивает и записывает наши заказы.

— Не хотите ли чего-нибудь выпить?

Мы с Колином оба молчим. Его глаза снова смотрят в мои, прожигая во мне дыры. По крайней мере, до тех пор, пока он не выдавливает из себя улыбку.

— Мы выпьем по стакану воды. И один кофе, два пакетика сахара и примерно, — он показывает Мириам большой и указательный пальцы, — вот столько молока.

В попытке побороть смех, я прикусываю губу. Это не очень помогает, потому что смешок все ещё вырывается из моего горла.

Этот короткий смешок доводит Колина до такой степени, что он начинает смеяться, как только Мириам уходит, что затем вызывает у меня смех.

ГЛАВА 15

«Так что давай, порви мои отношения и разбей моё грёбаное сердце» — PLEASEXANNY by Chase Atlantic.

Колин

— Ты не зайдёшь? — спрашивает Лили, когда я провожаю её до общежития. Я просто стою у двери, наблюдая, как она заходит внутрь, даже не пытаясь последовать за ней.

У меня плохое предчувствие дежавю.

Я качаю головой. Я не могу зайти внутрь. Если я это сделаю, то не уверен, что смогу долго контролировать себя.

Сегодня был такой весёлый день. Дегустация миллиона сортов кофе звучит не слишком весело, но это действительно так.

В итоге мы с Лили даже объявили «Retro Diner» нашей новой любимой закусочной. Это примерно в получасе езды от кампуса, но их бургеры того стоят.

Мы должны были найти лучший кофе в городе. И мы это сделали. Нам с Лили даже не нужно было ездить вокруг, чтобы найти лучший. Мы оба знали, что кофе, который мы делили в закусочной, был абсолютным победителем.

Ладно, может бургер и убедил меня проголосовать за него, но это не значит, что кофе был плохим. В «Retro Diner» отличный кофе. Он не водянистый и не очень крепкий. Он идеален. Так же, как и бургеры.

И кроме того, место выглядит чертовски круто. Это не только заставляет тебя чувствовать, что ты застрял в машине времени. Или, как сказала Лили, «ты чувствуешь себя как в голливудском подростковом романтическом фильме», это чертовски круто.

Я не думаю, что когда-нибудь смогу прийти сюда, не взяв с собой Лили. Вот что значит «иметь место», верно? Место, где ты разделяешь прекрасные воспоминания с кем-то.

Если это так, то это правда.

Интересно, напишет ли Лили об этом в своём дневнике? Неважно, она пишет только о своих плохих эмоциях и о том, почему она хочет умереть. Очевидно, из-за этого она и умрёт.

Лили все ещё настаивает, чтобы я сказал: «Когда ты умрёшь».

Она отказывается позволить мне достучаться до неё. Но опять же, я ничего не знаю ни о том, как бороться с суицидальными мыслями, ни о депрессии. Может, в этом-то и дело.

В общем, после того, как мы ушли из закусочной, я убедил Лили вернуться домой со мной. Я обещал своим друзьям попробовать кофе, чтобы они не пропадали зря. И к нашему удивлению, я не сказал никому из них, что плюнул в большинство.

Они были холодными, так что пить их не имело смысла.

Лили сошла с ума от смеха, когда Аарон сделал глоток моего самого нелюбимого кофе. Тот самый, в который я плюнул не один раз, а дважды. Надо было как-то избавиться от вкуса.

Когда он сказал: Все не так уж плохо, — даже я растерялся. Не буду врать, слышать, что твоя слюна на вкус «даже не такая уж плохая», — это настоящий толчок самолюбию.

— Почему бы и нет? — Лили, похоже, разочарована.

— Я пожалею об этом. — Я засунул руки в карманы джинсов, слегка приподняв плечи, прежде чем позволить им упасть.

Она приподнимает бровь, глядя на меня, не понимая.

Я ненавижу это. Меня бесит, что я не могу просто подойти к ней и сказать: Эй, давай потрахаемся, — как я сделал бы с любой другой девушкой на вечеринке. Если я сделаю это с Лили, то не только она выбросит меня из окна, но и Аарон тоже.