Прекрасная лилия

Аниера покачнулась, и у Нилла сжалось сердце – он понимал, насколько она измучена после стольких часов в седле.

Кэтлин потянула его за рукав:

– Нилл, кто бы это ни был, он наверняка заметит наши следы. Что придет ему в голову, когда они вдруг оборвутся?

– Будь оно все проклято! Боюсь, ты права! – вынужден был признаться Нилл.

Повинуясь инстинкту воина, он приказал матери и Фионе держаться позади, заслонив их собой, будто щитом, и велел Кэтлин надвинуть пониже капюшон.

– Ничего не говорите, – предупредил он женщин. – Если он о чем-нибудь спросит – мы едем, чтобы поспеть на свадебный пир. Твоя сестра выходит замуж. – Он кивнул головой в сторону Кэтлин. – И ради твоего милосердного Бога, женщина, постарайся, чтобы он тебя не разглядел, иначе…

– Иначе кто знает, какие несчастья может это повлечь за собой? – закончила Кэтлин вместо него.

В ее голосе слышалась боль, и сердце Нилла дрогнуло.

– Наверное, твой тан был прав, когда называл меня проклятой, – прошептала она, встретившись с ним взглядом. – Таким проклятием я и стала для тебя. И для твоей семьи.

– Не смей никогда так говорить! – вспыхнув от ярости, закричал Нилл. – Это неправда!

– Разве? – почти спокойно спросила Кэтлин. – Из-за меня замок Дэйр потерян для вас. Чувство чести никогда не позволит тебе вернуться назад к тану, пусть даже он и поверит, что меня уже нет на свете. А если до него дойдет, что я жива, тебя станут преследовать, как и меня. Может быть, даже убьют.

На скулах Нилла заходили желваки. Рука привычно нащупала тяжелую рукоятку меча. Он знал, что сделает все, чтобы защитить свою семью – Кэтлин с таинственно поблескивающими глазами, Фиону, такую юную, такую гордую и мужественную, и нежную, кроткую мать, которую он когда-то старался забыть.

Нилл вдруг понял, что боится. Не так ли чувствовал себя и отец в тот далекий страшный день, когда во двор Дэйра ворвались воины Конна? – промелькнуло у него в голове. Невозможность спасти тех, кого ты любишь, леденящий страх за их жизнь, куда больший, чем если бы он боялся за себя самого, – вот что испытывал Нилл.

Стиснув кулаки, он молча ждал, и вдруг неожиданно на него снизошло прозрение. Он понял, почему до сих пор жил, всегда спеша куда-то, вечно торопясь навстречу опасности. Как ни странно, эта мысль никогда не приходила ему в голову, хотя Нилл прекрасно отдавал себе отчет, что не стремится ни к славе, ни к почестям. А о том, чтобы имя его навеки осталось в балладах бардов, он и вовсе не думал.

Просто он бежал. Бежал, чтобы не дать кому-то возможность полюбить его. Потому что если ты никого не любишь, то тебе нечего терять. Однако теперь бежать было уже поздно. Этих трех женщин, что сейчас робко жались к нему, он любил всей душой, любил так, что с радостью отдал бы за них и жизнь, и кровь – всю, до последней капли.

Сжав руку Кэтлин, он шагнул вперед, мимоходом кивнул Фионе, бросив в ее сторону взгляд, в котором она прочла больше, чем он осмелился ей сказать. «Не бойся, сестренка. Я позабочусь о тебе», – было написано в глазах Нилла.

Расправив плечи, Нилл выпрямился, собираясь встретить опасность лицом к лицу. Но как только всадник вместе с лошадью вынырнули из-за поворота, Нилл узнал его. Деклан Макхарли, добродушный гигант, появился перед ним. Широкое, уже немолодое, открытое и честное лицо воина, изуродованное глубоким шрамом, который много лет назад оставил вражеский меч, казалось бы суровым, если бы не приветливая улыбка от уха до уха, освещавшая лицо, как солнечный луч. От всей его массивной фигуры будто исходило тепло.

Один из самых больших забияк в Гленфлуирсе, Деклан был чуть ли не первым, кто предложил Ниллу руку дружбы. В те времена Ниллу были не нужны друзья, он считал, что дружба не для него. И только теперь понял, что просто боялся.

Может быть, кое-кто из воинов в те годы даже ненавидел Нилла за то, что он вечно держался особняком, но только не Деклан. На холодность Нилла он, казалось, обращал не больше внимания, чем развеселившийся беззаботный щенок на отпихнувшую его ногу. Воин с иссеченным шрамами лицом и веселым огоньком в глазах просто взял на себя обязанность в бесчисленных сражениях прикрывать Ниллу спину. Кроме того, он столько раз незаметно и ненавязчиво облегчал ему жизнь, что в конце концов Ниллу волей-неволей пришлось принять дружбу, которую Деклан так открыто и щедро предлагал ему.

Но что могло заставить Деклана покинуть замок и место у камина, чтобы в полном одиночестве рыскать в этих местах в такую погоду? Его обязанностью было охранять крепость или плечом к плечу с остальными воинами скакать во весь дух вслед за своим таном навстречу врагу. Этому воину посчастливилось жениться на самой милой и доброй женщине в Гленфлуирсе, она нарожала ему кучу ребятишек. И Деклан ни за какие сокровища в мире не покинул бы свою семью, если только не…

Ледяные пальцы страха сжали сердце Нилла. Неужели Конн успел пронюхать правду и послал людей на поиски?

Деклан резко натянул поводья, и его мышастый жеребец, окатив всех потоками воды и грязи, тяжело осел на задние ноги.

– Ну, парень, клянусь, ты спас мне жизнь. Слава Богу, что я наткнулся на тебя, иначе бы мне конец!

Нилл замер.

– Ты меня искал?

– А то нет? И не я один, а чуть ли не каждый, кто может сидеть в седле! Почитай, все воины Гленфлуирса отправились на поиски!

Невероятным усилием воли Нилл заставил себя сделать беззаботное лицо.

– И зачем я вам вдруг понадобился?

– Потому что Конн поклялся по-царски наградить того из воинов, кто доставит в Гленфлуирс могучего Нилла Семь Измен!

За спиной тихо ахнула Кэтлин. Нилл чувствовал, как Фиона, прижавшаяся к нему, дрожит всем телом. Мать не сводила с Деклана широко раскрытых, ничего не понимающих глаз.

Вот и все, подумал он. Это было как раз то, чего все они боялись.

Но почему именно Деклан, спрашивал себя Нилл. Сотни других воинов, ненавидевших или боявшихся его, с радостью сбились бы с ног, чтобы притащить его в замок. Но Деклан? Чтобы он взялся за подобное поручение?! Никогда!

Следовало быть очень осторожным. Один неправильный шаг – и всем конец.

– Интересно, зачем это я вдруг так понадобился тану? – пожав плечами, полюбопытствовал Нилл. – В ворота Гленфлуирса стучится враг? А может, какой-то спор с другим таном, который можно решить поединком?

– Нет, старина, ничего подобного! Жаль, конечно, что не могу тебя обрадовать, но никаких войн пока что не предвидится. Но жителям Гленфлуирса грех жаловаться на скуку. Особенно сейчас, когда все в замке буквально сбиваются с ног, готовя торжественную встречу! – С этими словами Деклан хлопнул Нилла по плечу. В голосе воина слышалась откровенная радость. – Как раз то, о чем ты мечтал!

– Я? Мечтал? – обескураженно повторил Нилл. – Нет, Деклан. Ты что-то перепутал, я… – И осекся, погрузившись в молчание.

«Идиот несчастный, – выругался Нилл. – Чуть было сам себя не выдал!» И все-таки при мысли о том, что он должен лгать в глаза этому прямодушному и честному человеку, Ниллу стало не по себе.

– А-а-а, понимаю! Небось уверен, что потерпел неудачу, малыш? – Деклан со смехом откинул со лба мокрую прядь. – Что ж, ничуть тебя не осуждаю, парень. Ослушаться тана – все равно что вырыть себе могилу.

Нилл пошатнулся. Совершенно сбитый с толку дружелюбной усмешкой Деклана, его искренней радостью, он уже ничего не понимал. Как связать намеки Деклана на ожидающую его торжественную встречу с тем позором, который он навлек на себя?

– Так тебе, значит, известно, что я сделал?

– Само собой! И не только я, но каждый мужчина, женщина и ребенок в Гленфлуирсе знают об этом! Ты пожертвовал всем, ради чего сражался, о чем мечтал, чтобы спасти жизнь совершенно неизвестной тебе девушке!

Нилл невольно расправил плечи.

– Стало быть, меня ждет наказание за то, что я ослушался Конна?

Великан от удивления вытаращил глаза.

– Гром и молния! Нилл, о чем ты говоришь?! Похоже, парень, ты не слышал ни слова из того, что я сказал! – разводя руками, прорычал Деклан. – Кричи «ура» – тебе повезло! Все, чего ты хотел, теперь твое, парень! Славное имя, которое ты давным-давно заслужил своими подвигами. Да-да, и не только это, а награда, еще более драгоценная! Ты теперь заслужил такую славу, что сам Кухулин позеленел бы от зависти!