Страница 47 из 74
Глава 32
Виола
— Хватит с меня.
Я была готова разрыдаться, чувствовала себя очень неуютно, хотелось одеться и вообще… Спрятаться под одеяло, но перед этим хорошенько накатить рома. Взять ту самую бутылочку из старых запасов, погасить свет, оставить только одну свечку с ароматом лаванды. Молчать и пить наедине с собой, и чтобы никто-никто меня не потревожил, пока я не увижу голое и сухое донышко бутылки…
— Не хватит. Я еще ничего не сказал тебе и, если быть честным, вообще никогда не говорил, как много ты для меня значишь. А знаешь, что… — задумался Громов. — Зачем говорить? Давай я тебе покажу?
— Ну что ты мне покажешь? Снова дубинку свою?
— Стоп… В контексте того, что моего бывшего друга зовут Дубиной, называть так мой член не стоит.
— Да, как-то глупо вышло. Стоп, ты что сказал? — переспросила я. — Твой бывший друг? С каких пор?
— С сегодняшнего дня.
— Ты сумасшедший! — ахнула я. — Шутишь, да?
— Дубина к тебе подкатывал. Нарочно. Нет, не могу… — упрямо замотал головой босс. — Собирайся. Пошли в душ, я потру тебе спинку и покажу кое-что.
— Потрешь спинку? Сказала же, секса не будет, уходи!
— Клянусь, я тебя просто вымою.
Я посмотрела на босса с сомнением.
— Не веришь? Устрой мне испытание! — предложил он. — Проверь меня. Протестируй… — задвигал темными бровями.
Невыносимый. Ужасный…
Сексапильный.
Проверить его?
— Только так я покину твою квартиру.
И как на это возразить?
Противостоять?
Переспорить?
Никак…
Ох уж эти доминанты восточных кровей.
— Ладно.
— Пойдем.
Я рванула встать, но Громов поймал меня и обнял, запустил пальцы одной руки в волосы, разместил ладонь на затылке и прижался к моим губам.
— Громов…
— Как я просил меня называть? — лизнул языком губы. — Как?
— Клим…
— Еще раз, — потребовал, скользнув языком в мой рот — медленно и чувственно.
— Клиииим, — простонала я, вбирая его в себя по миллиметру, по капле его вкус. — В душ. Мы хотели идти в душ. Помнишь?
— Конечно. Пойдем. Сейчас… Сейчас пойдем. Позволь сначала тебя как следует запачкать, хорошая моя. Я сойду с ума, если не войду в тебя.
Хотелось ли мне этого?
Хотелось.
Независимо от того, что будет потом!
Громов меня и обидел, и заставил воспарить в небеса, и возбудил… снова.
Оплел поцелуями, свел с ума осторожной лаской так, что я сама вновь рухнула на покрывало и была готова ему отдаться.
— Я чистый, глупышка. Войду в тебя без резинки. Ммм… Успею выйти. Не бойся, — прошептал хрипло, дрожа всем телом.
Тягучее предвкушение.
Кровь закипела от возбуждения.
Я не была уверена, как сложатся наши отношения потом, но сейчас я снова хотела Громова.
Теперь уже осознанно понимая, каких дров мы уже наломали и сколько можем еще наломать — несдержанностью, оговорками, тайнами, разными взглядами на суть вещей и отношений.
Но сейчас, о боже, да… Я хотела с ним секса.
Пусть даже этот раз будет последним.
Он просунул пальцы между моих бедер. На моем клиторе оказалась подушечка его большого пальца, а указательный и средний легко скользнули во влажную вагину.
— Ты самая сочная… Самая… Я схожу с ума. Я правда схожу с ума, когда чувствую это… — растер мою смазку. — Я и не думал, что ты будешь так течь на меня.
— Не придумывай, боже…
— Распахни ножки, красавица. Я хочу полюбоваться на твою щелочку. Вот так да… Зай-зай, какая у тебя царская киска…
Громов легонько похлопал ладонью по мокрой промежности, звуки шлепков прозвучали ужасно пошло.
— Наказать бы тебя за то, что ты оказалась такой безумно вкусной.
Босс дразнил меня, начал раздвигать пальцы, растягивая под себя, выгибая. Я начала постанывать и вскрикивать.
— Ты узенькая. Ужасно. Такая большая девочка и такая крошечная, тесная дырочка. Ммм… Как будто целочка. Наверное, не знаю… — нахмурился. — Целочки мне еще не попадались.
Я чуть не высказалась, какой он все-таки болван.
И высказалась бы, если бы он не начал меня целовать, толкая язык глубоко мне в рот.
— Больше не выдержу. В тебя хочу. Я же помню, как ты меня выдаивала, как опустошила досуха… Вот так…
Головка его большого члена надавила на вход.
Пальчики на ногах подогнулись от удовольствия, мне было приятно его давление и то, как он расширял вход, растягивал, проникая.
— О да… Тшшш… Осторожнее! — шикнула я.
Небольшой дискомфорт оставался, несмотря на обилие смазки.
— Впускай, не зажимайся, ну же…
Громов целовал меня, ласкал пальцами клитор, вызывая судорогу дрожи и желания, чтобы это никогда не кончалось.
— Извини… Я все… — прохрипел и качнул бедрами, всадив на всю длину.
Ух…
Я забыла, что такое дышать. Просто не могла вдохнуть ни глотка воздуха.
— Ну что ты, а… Такая тесная, кайфовая моя.
— Прошу, не двигайся. Хотя бы несколько секунд, — попросила я шепотом, боюсь даже вдохнуть.
— Ааа… Не могу! — рыкнул Громов.
Он стиснул зубы, задрал голову вверх, рыкнул и задрожал, отвел бедра назад, выдохнул громко, вколотил их в меня обратно.
Снова опустил голову, наблюдая за мной. Влажные пряди его темных волос свисали вниз, глаза сузились.
— Красивая. Самая красивая. Не сомневайся даже… Никого так сильно не хотел, как тебя… И вот сейчас, какого черта ты такая… Бляяя…
Новый взмах, он вошел целиком.
— Стискиваешь… Узкая ужасно!
Снова двинул членом и застыл.
Я едва дышала, гадая, догадается ли этот гений или нет.
Недоверчивая улыбка прорезалась на его лице, глаза вспыхнули.
— Нет… Нет же? Или да? Быть не может… А как же? Твою же мать! — затрясся. — Виола! Ах ты… Ты… Что!
Рухнув на меня, он сдавил меня в своих железных объятиях, вбив член до основания. Я глухо простонала.
— Я у тебя был первый, что ли? Первый? Да?! ДАААААААА! — снова вышел членом и вогнал его.
— Осторожнее, ты… Насильник! Я говорила тебе “НЕТ!”
— Оооо… Нет… Стой… Блять… Сейчас… — задышал часто, облизнул губы, прикусив свой язык. — Перетерпеть надо, иначе кончу. Убью… — пригрозил. — Теперь до смерти затрахаю. Поняла?
— Может быть, ты просто… ошибся!
— Я же помнил. Понял. Почувствовал, как было… Препятствие небольшое, потом легкость, взмахи, толчки. Я в тебе. Все. Остальное не имело значения. Ах ты ж… Коварная моя… Целочка! Оооо… Какая ты порно-целочка! Обманула. С непроницаемым видом на лице. Шутница? Коварная…
