Страница 7 из 15
– Экспедиция, экспедиция! – кивнул Ломакин.
– Знаю, – сказал хант, набивая трубку табаком. – Землю дырявить, нефть промышлять… Внук мой, Кирила, на буровой самому большому начальнику первый помощник. Хороший охотник был… Пропал охотник…
– Мы не бурильщики, – ответил Ломакин. – Мы железную дорогу ведем. Тут поезда ходить будут!
Хант поджег табак в трубке и покачал головой.
– Зверь уйдет, однако! Птица уйдет… Рыбы мало станет!
– Это так, так! – подтвердил Ломакин. – Тут уж ничего не поделаешь.
– Да, однако, – пробормотал хант и так же неторопливо отправился дальше.
– Он там неподалеку от речки живет. Один, – тихо сказал Ломакин, когда старик отошел. – Зверь уйдет, он тоже здесь не задержится… Ну что ж! Приступим!..
– Погодите! – перебил его Звягин и начал рыться в своем рюкзаке.
Он достал оттуда фотоаппарат и указал рукой на кучу привезенных с собой вещей:
– Располагайтесь, господа!
– Молодец! Не забыл просьбу начальника, – сказал Ломакин, застегивая пуговицы ватника.
– Исторический момент! – воскликнул Сашка, брякнувшись на рюкзак. – Потомки должны знать в лицо тех, кто нарушил покой тайги! Должны знать, кому выносить приговор!
– Поплотней! Поплотней! – командовал Звягин.
Десантники расселись на рюкзаках, а Звягин ухватил свой за лямки, поставил его в трех шагах от группы, положил на него фотоаппарат, присел перед ним на корточки, навел объектив на десантников, опустил автоматический спуск, нажал кнопку и, услышав жужжание, кинулся к товарищам, подбежал, шлепнулся на землю перед ними и замер, глядя на фотоаппарат.
10
Десантники разбирали тюки, инструменты. Бригадир взял лопату и направился к реденькому сосняку, стоявшему на самом высоком и сухом месте, где должно было быть первое жилище нового поселка. Место для землянок Ломакин приглядел месяц назад, когда в первый раз прилетел сюда. Десантники разобрали лопаты и топоры, двинулись вслед за ним. Возле вещей остались Владик с Анютой. Матцев заправлял из канистры бензином пилу, а девушка готовила кастрюли, продукты.
Ломакин остановился на сухой просторной площадке меж двух сосен, огляделся. Трава под соснами не росла. Земля покрыта толстым многовековым слоем хвои, мягко пружинила под ногами. Борис Иванович легонько ковырнул землю лопатой, отсчитал несколько шагов от метки, снова ковырнул лопатой. Подошел Матцев с бензопилой на плече. Он опустил ее на землю и так же, как и все, стал наблюдать за Ломакиным, который отчеркивал лопатой контур землянки. Бригадир с силой вогнал в землю лопату и проговорил:
– Давайте! – Потом кивнул Матцеву: – Пошли!.. Андрей, идем с нами, будешь сучья обрубать… попутно и дров для костра заготовишь!
Чиркунов, Звягин, Гончаров и Сашка расположились с лопатами внутри отмеченного четырехугольника, а Матцев снова вскинул на плечо бензопилу, и они с Андреем пошли вслед за бригадиром по сосняку туда, где по плану должен расположиться временный поселок строителей. Деревья нужно было валить строго в тех местах, где встанут сборно-щитовые дома и пройдут дороги. Шли они молча и почти бесшумно. Было тихо и мрачновато среди деревьев, хотя густым лес назвать было нельзя.
– «Кра-а! Кра-а!» – неожиданно раздалось над головой хрипло и отрывисто.
– Фу, тварь! – выругался Владик.
Анохин испуганно вскинул голову. Хлопая крыльями, с ветки сорвалась и замелькала меж ветвей птица, величиной с голубя. Грудь у нее была в коричневую крапинку.
– Смотри, какая ворона! – воскликнул Андрей.
– Это кедровка.
Ломакин остановился и указал:
– Здесь!
Андрей огляделся вокруг. В этом месте сосны росли вперемежку с кедром, елью, кое-где виднелись белые платья берез. Стволы деревьев были довольно толстые, свободно могли бы пойти на телеграфные столбы. Тайгу Анохин представлял не такой, какой увидел ее месяц назад. Он ожидал увидеть непроходимые чащи с мощными стволами деревьев, что-то очень близкое к джунглям. А деревья в тайге оказались невысокими, тонкими, годными разве на оглобли для саней. Только на возвышенных местах деревья были крепче, солидней.
Бензопила резко и сердито фыркнула, словно недовольная тем, что ее потревожил Матцев, прокашлялась, разохотилась, быстро затараторила на весь лес. Владик поднес лезвие к стволу, и Андрею показалось, что сосна от испуга вскрикнула, когда Матцев сделал надрез. К ним подбежал Звягин с фотоаппаратом и прицелился в Матцева. Сосна тяжко вздохнула и, постанывая, стала крениться набок все быстрее и быстрее, шумела ветвями, ломала сучья свои и соседних деревьев, с хрустом ухнула, ударилась о землю. Комель резко подбросило вверх. Сосна дернулась в последний раз и начала успокаиваться, помахивая поникшими ветвями. Звягин щелкнул еще раз затвором, сфотографировал и убежал назад.
– Осторожней, – предупредил Матцева и Анохина Борис Иванович и направился в глубь тайги в сторону от озера. На карте неподалеку от будущего поселка значился заболоченный лес. И действительно, скоро запах болота стал резче, деревья поредели, а почва под ногами повлажнела, все чаще попадалась пихта в виде стелющегося кустарника, густые куртины багульника и голубики, сквозь которые проглядывали плешины, заросшие мхом: по-осеннему с желтым отливом зеленел кукушкин лен и стелился мрачно-седоватый, словно покрытый плесенью сфагнум.
– А клюквы, клюквы-то! – не удержался, произнес вслух Ломакин и прошелся по болоту, стараясь не давить сапогами ягоды, проверил – хорошо ли держит мох. Шел он словно по толстому слою ваты. «Нужно Анюту сюда прислать», – подумал бригадир, возвращаясь. Он неторопливо прошел мимо десантников, копавших землянку. Работа у них шла споро. Песок легко поддавался лопатам. Только выбрасывай… Из тайги доносились звук работающей бензопилы и стук топора. Телогрейки десантников лежали в куче под сосной. Проходя мимо, Ломакин слышал, как Чиркунов пожаловался:
– Фу, гадость! Все тело дрожит!
– Надолго проспиртовался, – ответил Звягин. – Теперь месяц выходить будет…
– Два дня перед отлетом пробки не нюхал… – сказал Чиркунов. – Думал, отойду!
Звягин произнес что-то такое в ответ, что землекопы захохотали. Ломакин не расслышал слов Звягина, но улыбнулся.
Анюта ломала и подбрасывала в разгорающийся костер ветки, которые нехотя трогал бледным языком слабенький огонь.
– Анюта, тут клюквы кругом – страсть! – сказал Ломакин, подойдя к ней. – Набери немножко… Анохина захвати с собой. Компот нам сваришь!
– Сейчас… Воду поставлю греть… А вы за костром присмотрите.
– Где ты воду собираешься брать?
– В озере.
– Ну, нет! Тут неподалеку речка есть. Там вода чище. Я сам схожу и поставлю греть, а ты ступай по ягоды…
11
Девушка взяла две небольшие кастрюли и пошла на звук бензопилы. Оттуда донесся шум падающего дерева, резко хрустнули ветви, и на мгновение все стихло. Анюта прошла немного по мягкому слою хвои и увидела среди деревьев Матцева и Анохина. Владик стоял, прислонив бензопилу к свежему пню, и смахивал со лба пот. Андрей обрубал сучья поваленного дерева.
– Пионер! – весело крикнула Анюта. – Пошли клюкву собирать!
– Может, меня с собой возьмешь? – игриво улыбнулся Матцев.
– Ты работай, трудись! – таким же тоном ответила девушка. – Начальство меня пионервожатой выбрало. Держи кастрюлю! – обратилась она к Андрею.
Анохин взял, и они двинулись в глубь тайги.
– Не заблудитесь, смотрите! – все так же шутливо крикнул им вслед Матцев.
– Заблудимся – вдвоем не пропадем! – обернулась Анюта.
Андрей шел следом за девушкой. Мягкий звук ее шагов, шуршание старенькой болоньевой куртки теплотой отзывались в груди Анохина. На оранжевой куртке Анюты сзади темнело бурое пятно. Рядом с ним ткань порвалась и была зашита. И почему-то именно это пятно и короткая строчка больше всего умиляли Андрея. Он смотрел, как девушка неспешно и ловко пробирается среди кустов багульника, упруго перескакивает с кочки на кочку, и видел перед собой Лизу. «Чиркунов протрезвел вроде бы, надо бы выбрать минутку, поговорить с ним откровенно», – мелькнуло в голове Анохина и сразу стало печально и тревожно на душе. Но Андрей отогнал воспоминание о Лизе, вернулся в реальность и стал с нежностью смотреть на ловкую куртку Анюты.