Развод. Уходи навсегда

Снова проснулась оттого, что на меня смотрел, не мигая и не отводя глаз, громадный котяра. Он уселся в ногах постели и изучал меня, словно неведомую захватчицу.

Недобро.

Когда я спустилась вниз, в доме было тихо. На столе кухни, забытый, лежал чей–то телефон.

Кот требовательно потрогал лапой полупустую миску и опять сел смотреть на меня, не мигая.

– Я не знаю, каким кормом тебя кормить и где он лежит. Подожди, пока вернутся хозяева, – сказала я этому вымогателю.

Он тяжко вздохнул, убедившись в моей бесполезности, и ушёл куда-то в глубину дома.

Из окна гостиной сквозь стёкла окон и веранды было видно, что во дворе за домом дурачатся Данилка и Ярослав с Ричардом.

Собакен, высоко выкидывая лапы, прыжками носится по снегу от одного к другому. При этом его уши забавно взлетают и живут своей жизнью. Периодически пёс зарывается носом в сугроб и, вспахивая его как землеройка, находит под снегом кольцо, которое кидает ему Яр.

Сквозь столько преград не слышно звуков, но и без того видно, как весело хохочет Данилка и как радостно скачет вокруг него счастливый пёс.

Я накинула куртку и вышла на улицу. Хотела обойти дом, чтобы… Не знаю, чтобы услышать смех сына? Чтобы прикоснуться к их радости? Чтобы быть вместе?

– Вероника! Проснулась? Скажи, хорошо тут спится, на свежем воздухе? – спросил Игорь Александрович. Он широкой деревянной лопатой убирал выпавший за ночь снег перед домом. Видно было, как ему нравится на морозном воздухе заниматься этим нехитрым делом. Как он красиво, с удовольствием и наслаждением бросает лёгкий снежок в сторону.

Пока я, улыбнувшись, махнула согласно головой, в калитку вошла Софья Владимировна. У неё в руках была небольшая плетёная корзинка, накрытая льняной салфеткой.

Из-за угла дома вылетел собакен и, отчаянно виляя не только хвостом, но и всей своей попой, подскочил к хозяйке дома. И с разбегу шлёпнулся, сел перед ней, выражая полную преданность и послушание и вызывая добродушный смех всех присутствующих.

– Яр! – негромко позвала Софья Владимировна, – заводи ребёнка в дом, отогревать будем. Я молочку принесла. Вон, твой бандит творог первым учуял. Уже готов ко всему разом!

Я забрала у мамы Ярослава корзинку и, пропустив её вперёд, вошла в дом.

Мне было удивительно уместно и комфортно среди этих людей.

Мы завтракали на кухне. Тесновато, но дружно. Данечка с горящими глазами рассказывал о своих приключениях с утра. Собакен тяжко вздыхал, сидя в коридоре на границе кухонной двери. Игорь Александрович посмеивался одними глазами, а Софья Владимировна, словно дирижёр, командовала парадом.

Простая каша, обычная яичница, вроде ничего особенного. Но как же вкусно!

Свежайшие яйца, ароматная ветчина, домашний творог с тягучим ароматным мёдом и кофе с настоящим живым молоком.

А после Ярослав повёл меня знакомить с участком, рассказывая чуть ли не о каждом дереве, показывая сокровища. Гнёзда птиц, что регулярно прилетали по весне, наглых белок, которые дразнили весело гоняющего их Ричарда. Дом на одном из деревьев.

Эта дача в соснах – сердце семьи Игнатьевых. И я счастлива здесь.

Мне хорошо и комфортно с этими людьми.

Уезжая вечером домой, увозя счастливо посапывающего в детском кресле сына, я думала о том, что хочу жить. Хочу быть счастливой и любить.

Что, похоже, я вынырнула из болота, в которое превратилась моя жизнь с Владиславом. Очистилась. Переродилась.

Мне больше не интересно, что там с ним происходит. Какие стимуляторы он глотает. Или антидепрессанты?

Потому что ни одна таблетка в мире не может сделать из честного человека лжеца. Или из доброго – злого. Ни одна пилюля не заставит порядочного мужчину ненавидеть мать своего сына.

Можно только пробудить то, что было в душе. Растравить, раздуть тлеющий костёр.

Не бывает пилюль ненависти. Есть лишь ненависть в сердце.

Как фармацевт говорю! Знаю!

Тридцать шестая глава

Время будто ускорилось.

Я перестала себя сдерживать и разрешила себе быть счастливой.

Жизнь понеслась вскачь, наполненная событиями, большими и крошечными.

Мы проводили с Ярославом много времени вместе. Практически ежедневно после работы мы, теперь уже вчетвером, с Данечкой и с Ричардом, куда-то ездили гулять.

Иногда по городским улочкам. Нежно любимое мной Замоскворечье, купеческое, кулуарное, или воспетую Гиляровским и приглаженную нынче Хитровку.

Ярослав интересно и необычно рассказывал нам, почему эта Садовая названа Самотёчной, и отчего улица зовётся «Каретный ряд». Кем и когда построен «Чайный дом» с драконами, который можно долго рассматривать, словно китайскую шкатулку. А на следующий день он показывает нам льва, побеждающего дракона на Спиридоновке.

С ним невероятно классно вместе. И в городе, и в парке, и в кино.

Матвеевский лес, Воробьёвы горы, Битцевский лесопарк – всюду, где можно совместить прогулку с выгулом собакена, мы регулярно вечерами ходим вместе. Я про столько парков, разных и отличных друг от друга, и не подозревала в городе. Парков с историей.

Я люблю Москву, и мне нравится узнавать этот вечно молодой город. Познавать его историю, слушать о его людях. С Ярославом я полюбила город ещё больше и нежнее.

Осознанней.

Когда мы вместе с Данечкой, то всегда ведём бесконечные, но лёгкие и ненавязчивые разговоры. Вроде и поучения, но без занудства и явного морализирования.

Данилка раскрылся рядом с Ярославом. Перестал зажиматься и тоже много говорил о себе. О своих переживаниях. О том, как он выражает свои эмоции.

О своих конфликтах в школе.

К примеру, раньше, вдвоём со мной, сын не делился такими подробностями. А сейчас он чувствует себя полноправным участником наших встреч.

И стал нормальным улыбчивым и уверенным в себе парнем. Более раскованным.

Шутит и смеётся заливисто нашим шуткам.

Ещё вчера мы ездили с Ярославом в Тулу, где проводился очередной турнир по шахматам, и болели за Данечку. По дороге обратно в Москву остановились в лесу, свернув в сторону от трассы.

Дурачились и кричали там, пугая очумевших ворон, бегали наперегонки с собакой и просто делали снежных ангелов.

Сбрасывали напряжение турнира.

А сегодня внезапно в город уже пришла весна! Запахло, зазвенело в воздухе переменами.

И мне стало сегодня мало просто гулять с Ярославом. Мне страстно хотелось его поцелуев.

Впервые я поцеловала его в тот вечер, когда мы вернулись впервые от его мамы. В благодарность.

В щеку.

Колючую.

И долго потом трогала горящие, зудящие губы, лёжа дома в темноте спальни. Так и уснула с улыбкой.

Яр часто целовал мне пальцы. При расставании, просто во время прогулок, или когда хотел подчеркнуть личное отношение. Это было немножко интимно. В этом было большое обещание. Предвкушение.

Однажды, когда мы возвращались с ним после танцевального вечера, на который ходили из любопытства, и когда он помогал мне выйти из машины, я сделала слишком большой шаг, и буквально врезалась в него. Ярослав рвано вздохнул и, уткнувшись носом в мои волосы, длинно и протяжно выдохнул. Со стоном.

Я ясно слышала, как он вздрогнул всем телом и на мгновение прижал меня сильно к себе, целуя волосы.

А по-настоящему, со страстью, нежно, мы ещё не целовались! Хотя я часто ловила на себе его горячие взгляды. Да что там! Я точно знала, что он хочет меня!

Но Ярослав держал дистанцию. Как я его просила в самом начале наших отношений.

И вот теперь, похоже, пришло время мне действовать решительно!

Я договорилась с Данилкой, что он сегодня побудет дома один и, встретившись после работы с Ярославом, собиралась с ним пойти в кино. Тысячу лет не целовалась с парнем в кино! Нет! Миллион лет!

Я предвкушала, как сама положу руку ему на грудь, как сама вначале прочерчу своим дыханием дорожку от шеи через ушко к скулам. Меня аж потряхивало от нетерпения!