Ты слишком близко

— В чем дело?

— Можешь помочь?

— В смысле? — не поняв, переспросила Марьяна.

— Где-то через полчаса украсят зал, не можешь со стороны посмотреть, как все это выглядит? Потому что должно все быть по вышке, сегодня тусу заказывает один очень важный человек для дочери.

— Дамир, спроси у персонала, мне некогда, — нахмурилась Мара, высвобождая руку.

— Они все что угодно скажут, лишь бы не работать. А мне нужен женский взгляд, потому что праздновать свой день рождение будет девушка.

— Дамир…

— Пожалуйста.

Всего одно слово, казалось бы. Но вместе с просящими интонациями и каким-то особым: проникновенным, искренно умоляющим взглядом этого мужчины, и Мара сама не поняла, как, хоть и нехотя, но кивнула. А как одумалась, было уже поздно отказываться. Поэтому, ругая саму себя, она все-таки пошла вслед за Дамиром в его кабинет.

Сам же он сразу его покинул. А Мара, примостившись в одном из кресел, постаралась расслабиться. Когда же официант, явно по заказу Дама, принес ей кофе и сладкое печенье, Марьяна с ехидной усмешкой вспомнила, как раньше об ее комфорте он так не пекся. Видимо, ну очень хотелось ему затащить ее в постель, если уж о галантности вспомнил.

— Что-нибудь еще нужно? — поставив перед ней поднос, поинтересовался официант.

— Нет, спасибо. Хотя… — Мары бегло глянула на бейдж, решив все-таки воспользоваться положением и понаглеть. — Иван, вы мне чизкейк сможете принести?

Молодой человек кивнул, улыбаясь.

— А клубничный?

Официант на сей раз засмеялся тому, с какой надеждой был задан вопрос.

— Конечно. Подождете немного?

— Да. А печенье, кстати, можете забрать.

Через минут семь, Иван принес сладость. Марьяна с предвкушающей улыбкой глянула на чизкейк, и, не дожидаясь, пока тарелку поставят перед ней, сама взяла ее из рук официанта. И как ей показалось, Иван от этого чуть усмехнулся.

— Что поделать, обожаю его.

— Понимаю.

— Спасибо, теперь все.

— Если захотите еще кусочек — зовите.

— Всенепременно, — засмеявшись, кивнула Мара и, не дожидаясь ответа, принялась поглощать сладость.

Да так увлеклась, что даже не заметила ухода Ивана. И только когда голос Дамира нарушил тишину, прервалась:

— Вкусно?

Мара медленно дожевала. Отставила тарелку. И достаточно сухо ответила:

— Вполне. У тебя все готово?

— Да, — коротко ответил, а потом вдруг раздраженно продолжил, переводя тему в совсем неожиданное для нее русло. — Кстати, просьба. Не заигрывай больше с моими работниками, не хочется увольнять ценные кадры.

— Что-о-о? — возмущенно-недоуменно выдохнула девушка, поднимаясь с места. — Что за ересь ты несешь?!

— Не ересь. Я видел, как вы тут любезничали, да так, что даже не заметили моего прихода! — еще более агрессивно отозвался Дамир.

— Ты еще скажи, что ревновал!

— Да! Да, представь себе! — на этот раз он фактически рычал.

А Мара вдруг выдохлась. И желание продолжать этот диалог у нее не было.

— Хватит. Я не желаю ничего слышать. Просто покажи мне этот чертов зал, я выскажусь и уеду. Все. И не смей увольнять Ивана. Он просто выполнял свои обязанности, делая это с вежливостью и любезностью. А твои непонятные заскоки меня не интересуют.

После этих тихих слов, Мара неторопливо двинулась к выходу, замечая, как сначала мрачнеет лицо Дамира, а затем расслабляется. Даже он сам сбросил напряжение, словно приняв какое-то решение. Но ей уже было все равно, она просто хотела отсюда уйти, поэтому не стала задерживаться напротив него, а поторопилась к двери, у которой и была остановлена. Естественно, это был Дамир, который обхватил ее талию, на миг прижавшись к спине.

— Прости, — шепнул негромко, тоже уже спокойно.

Мара заледенела в его руках. И на почти невесомое касание губ к месту на шее, возле уха, чуть не отозвалась дрожью в теле. Но сдержалась, по-прежнему сохраняя в теле лишь напряженность и этим самым демонстрируя желание покинуть эти объятия.

И Дамир послушался этой немой просьбы, как ни странно. Отпустил после этого извинения и поцелуя, разжимая руки и отступая на шаг.

Мара так же молча дернула за ручку. Застыла, размышляя над серьезностью заявлений Дамира, а потом все-таки решилась.

— Надеюсь, тот мальчик будет работать и дальше?

— Будет, — после паузы ответил Дамир.

После этого Марьяну больше ничего не держало в этом кабинете.

Она торопливо обошла уже украшенный зал, осмотрела все.

— Мне нравится. Стильно, ярко, со вкусом, и нет ничего лишнего. Удачно расположен свет, столики хорошо, удобно так стоят. По-моему, придраться не к чему, разве только к музыке, которую я не слышала, — вынесла в итоге вердикт. — Теперь я могу идти?

— Да. Спасибо за мнение.

Марьяна кивнула.

— Тогда до встречи. И кстати, будет она не скорой, тебе в ближайшее время надо будет работать с Олегом. Я в отпуске с завтрашнего дня.

Дамир растерялся, она это явно видела. Что-то такое было в его глазах и позе. Словно потерянность, словно она все карты ему спутала. Что ж, может это и так, поведение Дамира показывало, что он что-то задумал. Ради этого вон как ведет себя. Для него это вверх идеальности. А если и в чем-то не прав, даже извиняется, в чем она недавно убедилась…

Только с трудом верилось, что это все не просто очередной его ход, задумка. Несмотря на то, что Дамир демонстрировал искренность.

— Хорошо. Я понял. Сколько отпуск?

— Две недели.

— Тогда приятного отдыха, — улыбнулся Дамир, уже придя в себя от новости.

Мара в ответ улыбнулась, правда, более натянуто, подозревая, что этот мужчина вновь что-то задумал, уж слишком радостно и тепло звучали его слова. А затем тряхнула головой, отгоняя все сомнения, и решила вообще забыть обо всем.

У нее отпуск! А во время него она не желала думать ни о Дамире, ни о его словах-поступках, ни о его планах. Поэтому она еще раз попрощалась и с радостной улыбкой покинула клуб.

Только улыбка померкла, когда она увидела свою машину. С внушительной вмятиной на правом боку. С царапинами там же. И со стоявшим рядом с то ли виноватым, то ли раздраженным, то ли смущенным видом молодым человеком. Он опирался на свою машину, на которой, и въехал, видимо, в бок ее авто.

Сначала была злость и одновременно растерянность. Затем нахлынула мысль, что это все сделал Дамир, особенно при воспоминании последних минут разговора. Но это было слишком иррационально, невероятно и…да когда бы он успел провернуть все?..

В конце концов, Мара выдохнула, образумила себя, поняв, что нельзя во всех бедах винить Дамира и решительно шагнула к месту аварии.

Канитель с разборками затянулась. ГАИ вызывать гражданин Артеменко Матвей Андреевич отказывался, предлагая все решить самим. Мара так же упорствовала, как и он, но только на своем. В итоге он сдался.

Ожидать Госавтоинспекцию пришлось долго. И за это время выслушать от Матвея много о себе лестного. По его мнению, это вообще она виновата — в плохом месте машину припарковала. Огрызаться, спорить, что-то говорить, в принципе, Маре не хотелось. Поэтому она просто сидела в своем авто, а открытая дверца позволяла слышать все, что говорил настоящий виновник аварии. И от всего этого она буквально чувствовала, как боевой настрой от отпуска куда-то уходит, а ее все больше и больше затягивает усталость и апатия.

Мара даже не видела, как приехали ГАИшники. Она не заметила, как вместе с ними, только с другой стороны, появился Дамир, что-то спрашивая у Матвея, у сотрудников ГАИ. Очнулась, только когда он подошел к ней и что-то спросил.

— Господи, Дамир! Но хоть теперь отстань ты от меня, а?.. — даже не желая знать, что он спрашивал, простонала Мара, поднимаясь с места с намереньем подойти к мужчинам в форме.

Дамир, однако, был другого мнения. Остановил, насильно усадил обратно и коротко бросив: «Я разберусь. Сиди», ушел.

А она осталась сидеть, даже не думая над тем, что наверняка Дамир потребует плату за свою помощь. Но и возражать у Марьяны просто не осталось сил.