Страница 47 из 68
— Я так тебя хочу, ты даже представить себе не можешь, — глухо сказал он.
— Почему же? — слегка улыбнулась она. — Я прямо-таки это чувствую…
Он обхватил руками ее лицо, коротко поцеловал в губы, потом скользнул пальцами вниз, медленно спуская платье и обнажая ее грудь. Губы нашли пульсирующую жилку у нее на шее. Лера застонала от горячего касания его языка, но стон ее вдруг оборвался, и она посмотрела в окно.
— Что?
— Ничего. Показалось…
***
Проснулась Лера внезапно. Резко открыв глаза, она села на постели и сразу поняла, что именно ее разбудило.
Вернее — кто.
Беспалов сидел на стуле около стены, прямо напротив ее кровати. На маленьком прикроватном столике около него стояла чашка кофе. Лерку прошиб холодный, когда подумала, сколько он вот так сидел, попивая кофе и глядя на нее спящую.
— Какого хрена ты здесь делаешь? Где Алекс? — хрипло проговорила она, придерживая на груди одеяло. — Тебя отец прислал? — Это было первое, что пришло ей в голову.
— Доброе утро, Валерия. Алекса нет.
— Сама вижу, что нет. Где он?
— Ему сейчас хорошо, он видит розовые сны. Лер, вот чего тебе не хватало? Ну, трахалась ты иногда с этими ублюдками, потом выпинывала их из своей жизни… Я решал твои проблемы, прикрывал тебя перед отцом, всё же было хорошо… Зачем ты с ним связалась? С ним — зачем?
До Леры начал доходить смысл его слов, а вместе с ним и оглушающая правда.
— Это ты типа так в чувствах мне признаешься? — ломко засмеялась она. — Какие проблемы, Беспалов? Любой работник отца делал бы то же самое. Ты ничего такого для меня не делал.
— Я даже Соломатину не стал докладывать, ждал, что ты одумаешься.
— Отец тебя на кусочки разорвет просто за то, что ты сидишь в моей спальне.
— Давай проверим.
Он взял со столика ее телефон и бросил на кровать. Лера чувствовала подвох, но всё же взяла сотовый и, мгновение подумав, набрала номер отца.
Беспалов в этот момент тоже кому-то позвонил и, пока шли гудки, сказал:
— Скажешь отцу хоть слово — твой Алекс умрет.
На том конце провода ему ответили.
Соломатин тоже ответил на звонок дочери.
— Привет, папуля, — стараясь говорить спокойным тоном, сказала Лера, — звоню узнать, как у тебя дела… Да, сегодня мы обязательно увидимся…
Она положила трубку, так и не сказав ничего отцу. Возможно, Беспалов блефовал, но она не собиралась это проверять — слишком высока была цена.
— Я всегда чувствовала, что с тобой что-то не то…
— А разве ты можешь что-то чувствовать? — усмехнулся он. — Ты никого, кроме себя не замечаешь. Ты избалованная девочка, которой папочка всю жизнь потакал и которая никогда не видела дальше своего носа.
— Это ты про себя? — презрительно спросила она. — А кто ты такой, чтобы я тебя замечала? Ты шестерка моего отца. Ты быдло, выполняющее для него грязную работу. А тебя, наверное, так злило, что какие-то «ублюдки» могут со мной спать, а ты нет…
Внезапно в голове Леры мелькнула догадка, и она сказала с еще большей ненавистью:
— Ах ты, мразина… Это всё ты… На Юлика покушение организовал. И на отца потом. Это всё ты, ублюдок сраный…
Беспалов погано ухмыльнулся, подхлестнутый новоприобретенным чувством собственной значимости.
— Двух зайцев убил. И отца твоего отвлек от расследования, и вас поссорил. Неплохо получилось. Вы даже расстались. Но ты снова не усидела на месте.
— Что тебе надо? — резко спросила Валерия.
Он лишь окинул ее молчаливым взглядом, и к этому взгляду не требовалось никаких словесных комментариев.
— Долго же тебе пришлось ждать, когда я совершу ошибку. Ты перепихнуться, что ли, хочешь? — Усмехнулась: — И всего-то? Вот ты смешной. Я на тебя полцарства могу переписать, а ты всего лишь трахнуть меня хочешь? — говорила она, стараясь не замечать лед, растекающийся по венам.
Место, которое еще вчера считалось убежищем, давало им защиту, комфорт и свободу, превратилось для нее в смертельную ловушку. Вокруг не было никого, кто мог ей хоть как-то помочь.
— Ничто не сравнится с этим удовольствием, Лерочка, — самоуверенно рассмеялся он.
Еще бы… Когда этот урод захочет ее изнасиловать, ему даже не придется тратить время на то, чтобы содрать с нее одежду. Она под одеялом голая.
Поэтому он не торопился. Смаковал каждую секунду ее беспомощности. Хотел по полной насладиться ее отчаянием.
Но Леру не заботило, что он сделает с ней сейчас. Ее волновало — как после этого выжить. Если Беспалов ее прикончит, Полевой тоже умрет. После того, что он сделал, у него не было никаких оснований оставлять их обоих в живых.
Пока что Лёшка ему нужен, чтобы ею манипулировать, но это скоро закончится.
Лера скользнула блуждающим взглядом по комнате, на долю секунды задержавшись на дверцах шкафа, и снова посмотрела на Беспалова:
— Не боишься, что я тебя кастрирую?
Он снова самоуверенно рассмеялся и посмотрел на нее уже без малейших попыток хоть как-то замаскировать в глазах цинизм, жестокость и сладострастное предвкушение пыток, которым собирался ее подвергнуть.
— Если ты попытаешься убежать — он умрет. Позвонишь отцу — он умрет. Любое твое лишнее движение, которое мне не понравится, будет означать его смерть.
Пульс застучал у нее в висках.
— Мне надо знать, что он жив. Докажи, что он еще жив…
— Тебе придется поверить мне на слово. Ты не в том положении, чтобы ставить какие-то условия.
— Тогда и ты сказки мне не рассказывай, что, если я буду послушной, всё хорошо закончится. Если ты ждешь, что я буду умолять тебя о пощаде, ты них*я не угадал. Я по своей воле никогда тебе не отдамся. Потому что ты ублюдок и мразь. Ты никто! Ты шестерка моего отца!
Беспалов терял свое хладнокровие, и Лера это видела.
— Подглядывал за нами? Видел, как мы трахались? А что ты видел? Как он меня лизал или как я ему сосала? Понравилось? Подрочил бы, успокоился. Или ты подумал, что у нас с тобой так же будет? — хохотнула она, не собираясь доставлять ему удовольствие своим страхом.
Ее смех был резкий и надтреснутый, но всё равно это был смех, который вывел его из себя.
Он вскочил со стула и бросился к ней. Лера попыталась убежать, но он швырнул ее на пол. Она расшибла колени и больно ударилась ребрами.
— Я не хочу делать тебе больно, Лера. Не вынуждай меня… — прошипел он, расстегивая брюки.
Когда он вторгся в ее тело, она содрогнулась больше от омерзения, чем от боли. Но долго терпеть эту пытку не пришлось. Беспалов, видимо, так возбудившись от ее слов и собственных воспоминаний, почти сразу кончил.
Она рванула от него, но он снова схватил ее за руку.
— Куда?
— Одеться хочу! Или ты боишься, что, если я трусы надену, ты их больше с меня не снимешь? — сдавленно засмеялась Лера, будто захлебываясь собственными смешками. — Бл*ть, да отъ*бись ты! Бежать некуда, машины нет, телефона нет… Куда я денусь…
Он не стал препятствовать, и Лера двинулась к шкафу. Распахнула дверцу, схватила джинсы. Беспалов сначала не выпускал ее из виду, а потом расслабился, увидев, как она одевается. Застегнув брюки, он отполз к стене и прислонился к ней спиной.
Лерка снова потянулась к полке, но уже не для того, чтобы взять что-то из одежды.
Замок на медицинском портфеле она могла открыть одной рукой. Секунда понадобилась, чтобы выхватить шприц с наркозом в самой большой дозировке.
Вторая — чтобы содрать упаковку вместе с колпачком от иглы.
Когда Беспалов, заподозрив что-то неладное, ринулся к ней, было уже поздно.
Резким ударом она вогнала ему в плечо иглу до самого основания и со всей силы нажала на поршень.