Острые углы

— Да что ты, — как будто удивился отец. — Он жив?

— Жив. К счастью. Ты имеешь к этому какое-нибудь отношение? — без обиняков спросила Лера, не имея сил миндальничать.

Отец остановил на ней внимательный взгляд, оценив усталый вид и залегшие под глазами тени.

— Что с тобой? — спросил он. — Ты выглядишь измотанной.

— Я после суток.

Соломатин тут же попросил у секретарши два кофе и завтрак для дочери.

— Не надо, пап, я поеду домой.

— Нет, ты сначала поешь, а потом поедешь домой спать.

— Хорошо. Но ты не ответил на мой вопрос.

Лера уступила, чувствуя, как на плечи бетонной плитой наваливается усталость. Когда она в конце концов доберется до дома, ей точно будет не до еды.

Тень пробежала по лицу Соломатина. Дочь понимала, что ему не нравится этот допрос, но отступать не собиралась. На удивление, отец не разозлился, хоть ситуация была ему неприятна. Видимо, не решился рвать то хрупкое взаимопонимание, которое не так давно установилось между ними.

— Нет, — после некоторого молчания ответил он. — Я к этому происшествию не имею никакого отношения.

— Для меня это важно.

— Лера, я повторяю тебе еще раз. Я не имею к этому никакого отношения.

Спокойствие, с которым говорил Соломатин, вселило в дочь уверенность, что отец действительно ни при чем.

— Спасибо за честность, папа. — Лера устало вздохнула и опустилась в кресло, словно ноги перестали ее держать.

— Теперь и ты ответь на мой вопрос. Откуда такой пристальный интерес к судьбе Назарова-младшего?

В этот момент Лере стало неуютно. Она даже почувствовала себя предательницей и лицемеркой, потому что не могла ответить отцу с такой же честностью, какую сама от него потребовала.

— Алина встречается с Юликом. Они собираются жениться. Мне надо знать, потеряла я подругу или нет. Потому что, если ты хоть как-то к этому причастен… мы с ней не сможем больше общаться, — с трудом договорила она.

— Лера, я обо всем узнал только что от тебя, — терпеливо повторил отец. — Кстати, ты мне не говорила, что они встречаются.

— Я сама недавно узнала. Или думаешь, я у Алькиных хахалей паспорта спрашиваю. Он тоже, кстати, не знал, что я Соломатина. Надеюсь, ты по достоинству оценишь всю иронию ситуации. Ну, когда мы узнали, кто мы, — усмехнулась она.

— И теперь вы приятельствуете, — сделал вывод отец.

— А как иначе? Папа, я не собираюсь терять друзей из-за твоих личных терок с Назаровым. Мы с Алькой с самого детства дружим. Я ее знаю сколько себя помню, с садика. На соседних горшках сидели.

Соломатин потер подбородок и помолчал, над чем-то раздумывая.

— Я надеюсь, ваши приятельские отношения основываются лишь на дружеской основе.

Лера на секунду замерла.

— А на чем еще они могут основываться?

— На желании тебя использовать, например.

— Думаешь, я настолько наивна?

— Нет, я так не думаю. Но по опыту прекрасно знаю, что можно кого угодно заставить сделать всё, что угодно. Главное, найти нужный способ. Не дай себя использовать, пожалуйста. Особенно сейчас.

— Папа…

— Лера! — оборвал ее отец. — Ты не обычная девочка. Это понимают все, кроме тебя. Только ты одна никак не хочешь это принять. Ты слишком красива для просто умненькой. И слишком умна для просто красивой. И, не побоюсь этого слова, слишком богата, чтобы так беспечно к себе относиться.

— Это не так, папа. Я сейчас, как никогда прежде, осознаю свое особенное положение, — сказала Лера с только ей одним понятным смыслом.

— А мне кажется, ты всё еще пытаешься быть той Лерой, которая жила у Симы.

— Что в этом плохого? Это мое детство, и я была счастлива.

— Эти тринадцать лет моя ошибка…

— Для тебя это всего лишь тринадцать лет, а для меня половина жизни.

— Но это не твоя жизнь, Лера! Это не должно было быть твоей жизнью. Я по сей день за это расплачиваюсь! — сорвался было на эмоции, но быстро себя окоротил: — Ладно, мы отвлеклись от темы. Как это случилось с Назаровым?

— На самом деле я еще не знаю подробностей. Схожу к нему в больницу, может, узнаю что-нибудь. И не смотри на меня так. Естественно, я собираюсь его навестить! Он мой друг.

Лера намеренно сообщила отцу, что собирается навестить Юлия и что дружит с ним. Если когда-нибудь их с Полевым увидят вместе, у нее хотя бы будет возможность как-то это объяснить.

Вопреки желанию, поспать Лере не удалось. Она не сомкнула глаз, вертелась с боку на бог, гоняя в голове мрачные мысли. Действительно ли всё так, как сказал отец, и можно ли ему верить?

Он был удивлен, говорил уверенно. Она бы почувствовала, если бы он сказал неправду. Его убежденность в своем авторитете носила абсолютный характер.

В этом случае папа вообще не стал бы с ней ничего обсуждать, а в своей обычной манере оборвал разговор.

Полевой ни словом не намекнул о своих подозрениях, если таковые и были, но Алька ведь откуда-то взяла эту мысль. Как-то до нее додумалась, хотя эту сторону вопроса, острую вражду между Назаровым и Соломатиным, они никогда не обсуждали. Обвинения подруги очень обидели Леру и даже сделали больно. Как будто она лично в чем-то виновата…

Голова гудела. Поняв, что отдохнуть не удастся, Соломатина поднялась с постели, приняла контрастный душ и сварила крепкий кофе. Сделав несколько глотков из чашки, вспомнила, что не позвонила брату, и набрала его номер.

Матюша, узнав о несчастье случившимся с Юликом, разумеется, вызвался съездить в больницу вместе с ней.

От Полевого Лера уже знала, что Юлик чувствует себя хорошо и его перевели в обычную палату. Она прекрасно осознавала вероятность столкновения с Назаровым-старшим, но это ее не останавливало. Как и не беспокоила реакция на ее приход. Навестить друга в больнице — это по-человечески правильно и нормально. А вот Алю Лера видеть пока не хотела. Выслушивать очередные незаслуженные обвинения не имела желания, а оправдываться тем более. Не за что.

В палате у Юлика никого не было, но у дверей стояла охрана. Лера представилась, они созвонились с Полевым, и их с братом пропустили.

— Привет, дружище, вот тебя угораздило, — улыбнулся Матвей.

— Привет, ребята, — в ответ слабо улыбнулся Юлик.

— А ты не так хреново выглядишь, как я думала, — ободряюще сказала Лера.

— Да я тут практически, как в СПА-салоне.

— Юлик, мы ж тебя предупреждали, что сюрпризы — это не твое, — пошутил Матюша.

— Да, это твой самый дебильный сюрприз, так и знай. Мы все переволновались из-за тебя.

— Ага, самому как-то не по себе, — усмехнулся Юлик.

Он был похож на мумию, весь перемотанный бинтами и гипсом, обвитый трубочками, тянущимися к капельнице и монитору над головой.

В этот момент в палату вошли Полевой и Назаров-старший.

Соломатины не собирались утомлять Юлика долгим визитом, поэтому Матвей поздоровался и сразу покинул помещение, чтоб не создавать столпотворения.

Все-таки больному в первую очередь нужен покой.

— А что вы здесь делаете, милая сударыня? — поинтересовался Артем Павлович.

— Пап, это Лера…

— Я знаю, кто она. Поэтому и спрашиваю, — ответил Назаров.

Лера повернулась и без смущения взглянула ему прямо в глаза:

— Друга пришла проведать. — Пригнувшись, она поцеловала Юлика в щеку и сказала: — Давай, чтоб завтра был уже бодряком. Приду проверю. Принесу тебе апельсинок.

— Лер, — тихо сказал Юлик, — ты на Альку не обращай внимания.

— Ладно.

Отец подошел к койке сына, и Лера тут же отошла, как бы освободив для него место.

— Кстати, насчет Альки, — обратилась к Полевому. — Это вы ее надоумили, или она как-то сама до этого дошла?