Бойся своих желаний

Пальцы осторожно едут по контурам мышц, по рисункам татуировок, по подрагивающему животу. Наклоняюсь и легко очерчиваю кончиком языка мужской сосок, прикусываю. Потом принимаюсь за шею, царапаю зубами кадык.

Руки Вадима падают со спинки дивана на сидушки и сжимаются в кулаки. Он матерится сквозь зубы, выдавая степень своего нетерпения.

– Презик в кармане, – сипло говорит, пока я расправляюсь с ремнем и ширинкой.

Провожу ладонями по карманам, определяя в котором. Ныряю пальцами и вытаскиваю фольгированный квадратик.

– Смотри на меня, – облизывается.

Послушно смотрю Вадиму в глаза, освобождая из боксеров его член. Он выскальзывает из белья и покачивается словно башня. Сжимаю у основания, веду ладонью вверх. В прохладных, цвета грозового неба, глазах Вадима вспыхивают молнии. Он нетерпеливо подбрасывает меня на своих бедрах.

Слишком медленно прихватываю зубами край упаковки презерватива. Тяну, вскрывая его и раскатываю латекс по члену. Опять немного вожу ладонью вверх и вниз.

– Сядь на меня, Настя, блядь, – не выдерживает, сжимает ладонями мои бедра, тянет на себя рывком.

Глаза в глаза. Шумно дышим. Я отдираю его ладони от себя и возвращаю на диван.

– Тебе к лицу алкоголь, – он хрипло смеется, – такой смелой становишься.

Обнимаю его ладонями за шею и медленно опускаюсь на член. Чувствую внутри каждый его миллиметр. Ноготками царапаю кожу голову Вадима, тяну его ближе к себе, глубоко засовываю язык в рот.

Наверное, мне хочется почувствовать себя в безопасность таким образом. А проявление агрессии с моей стороны в данный момент возвращает мне это чувство. Виляю бедрами, распаляя внутри собственного тела пожар. Чувствую, как ткань на мне трещит и рвется. Вадим уничтожает трусики, убирая с тела всю ткань.

Мы дышим друг другу в рот, пока я опускаюсь и снова поднимаюсь. Насаживаюсь на член, как мне нравится и приближаю свой оргазм. Вадима тоже постепенно накрывает. Я вижу это по его замершему, словно окаменевшему телу, по заострившимся чертам лица, по зрачкам, что расширяются и смотрят на меня не мигая.

– Вадим, – произношу одними губами, когда разрядка прошивает тело. Меня выгибает луком и вжимает в горячую грудь. Мышцы внутри сжимаются, детонируя оргазмом мужчины. Он хрипит мне в ключицу, прикусывая ее. Пальцы опять впиваются мне в бедра, чтобы насадить еще глубже.

Некоторое время мы остаемся в той же позе, пока послеоргазменные судороги не перестают вспыхивать. Утыкаюсь лицом Вадиму в шею и крепко сжимаю.

– Я верю, что ты этого не делал, – шепчу совсем тихо.

– Почему? – он разворачивает лицо и осторожно проходится поцелуями по линии моей челюсти.

– Потому что иначе я не смогу находиться рядом, – вздрагиваю, соскальзывая с все еще возбужденного члена и накидываю на себя платье.

Вадим сволочь, зарвавшаяся скотина, я бы даже сказала. Он своей властью упивается, но на убийцу не похож. Он зажал меня со всех сторон, не дает возможности уйти, но не ломает. Даже зная, что по сравнению с ним я никто.

– Покормишь? – сидит все так же в измятой, приведенной в полный беспорядок одежде.

– Если ты ешь курицу и картофельное пюре.

– Ем, – он опускает взгляд вниз и стаскивает с себя презерватив, – так жрать хочу, что смог бы и живую курицу проглотить.

– Ага, с перьями и требухой внутри, – пропускаю через пальцы свои локоны, – я привезу тебе такую, когда к родителям на периферию в их халупу поеду.

– Обязательно, – Вадим рассеянно кивает, – я на минуту в душ.

– Хорошо, – иду в кухню не оборачиваясь. Включаю духовку, чтобы подогреть ужин и накрываю на стол. Себе завариваю чай.

Когда Вадим входит в кухню в домашних брюках и майке, исподтишка наблюдаю за ним. Некоторое время мы проведем вместе, так что мне нужно привыкнуть к этому мужчине рядом. Влюбляться я в него не собираюсь, так же, как и он в меня. Но мы вполне сможем просуществовать рядом некоторое время… Пока ему не надоест.

– Спасибо за айфон, – ставлю перед Вадимом тарелку и присаживаюсь рядом.

– Уже сказала, – он похабно ухмыляется, – у тебя хорошо получается сверху.

– Ты это специально, да? – озаряет меня, – за то, что я вчера вела себя так же.

– Да, – мужчина принимается за ужин. Сначала нюхает, а потом быстро все сметает и даже просит добавки, – забавная ты была, Настюша. Хотя и сейчас тоже. Вот, вроде хочешь от меня свалить, а делаешь зачем-то все, чтобы остаться. Как думаешь, почему?

– Надеюсь, что кроме айфона, мне еще и мерс подарят.

– Подарю, когда расставаться будем. На память… А пока с Лешей покатайся.

– О таком щедром папике можно только мечтать, – замечаю едко, отпивая чай.

– Согласен, – Вадим не возражает, – завтра вылетаем в часа четыре. До этого смотайся к врачу. Подберите хорошие контрацептивы.

– Твою мать, – закатываю глаза. Контрацептивы – это значит надолго.

– Не надо мою мать. Она святая женщина и уже на небесах, – Вадим поднимается на ноги, закончив с едой, – а мне все нравится, кстати. Не зря вчера в клубешник скатался, – подмигивает сволота и направляется в спальню, – давай Настюш, не задерживайся.

Глава 04

Почему моя жизнь резко свернула не туда и кто в этом виноват?

Я смотрела в окно самолета, заходящего на посадку в аэропорту Минска. Нет, к самому городу, да и этой стране у меня претензий нет. Вообще, побывав тут несколько лет назад, я была очарована – тихо, чисто и приятные люди вокруг. Так что и вернуться не против.

Претензия к другому. Мужику в соседнем кресле первого класса, который все время полета пялится в свой ноутбук и слушает в наушниках музыку. Утром Вадим вел себя вообще не как бизнесмен – столкнул с кровати, рычал в подушку, потом выставил меня из квартиры, чтобы я ехала к врачу, а сам отправился спать дальше.

Какого черта? Бизнесмены должны пахать с утра до ночи, да еще и в выходные. У них же там сделки, распилы, враги всякие не дремлют. Но нет, я по его вине почти не сомкнувшая глаз всю ночь, слушала нудную речь врачихи, тихонько клюя носом. А Вадим дрых и теперь как огурчик – довольный жизнью и свежий. Противно.

– Смотришь на меня, как на врага народа, – он вытащил из одного уха беспроводной наушник.

– Ты мне не нравишься, – отворачиваюсь к окошку, чтобы рассмотреть как мы подъезжаем к зданию аэропорта.

– А по твоим восторженным крикам этой ночью было совсем непохоже, – раздалось совсем на ухо, а потом мочку царапнули зубы.

– Черт! – я дернулась, но ремень безопасности удержал меня на месте. Заливаясь краской, порадовалась, что в первом классе билеты слишком дорогие и мы тут одни. Не хотелось бы, чтобы пялились и осуждающе смотрели.

– Мне нравится, надо будет попробовать, – Вадим со смехом опустил руку мне на ногу и ощутимо сжал бедро. Хорошо, что я напялила спортивный костюм. Под юбку забраться, как он любит, не получится.

– Что именно? – тру ухо, посматривая на Вадима с осторожностью.

– Вот, – он дернул за пряжку ремня, которая покоилась на моих коленях и ограничивала движения, – тебе идут ремни. Ты такой смирной выглядишь.

– Только попробуй, – я вспыхнула. Жар начал печь все тело, но особенно голые участки кожи.

– Ох Настя, не реагируй ты так, – прикрыв глаза, Вадим вдавил затылок в подголовник и нажал ладонью на пах, – иначе мы окажемся в туалете чертового самолета быстрее, чем ты скажешь кодовое слово.

– Какое?

– «Стоп». Если такие слова, знаешь ли, которые нужно использовать в жестких играх…

– Притуши свою фантазию, – шиплю ему, – извращенец.

– Ты такая неискушенная, Настя, что с тобой хочется всего, – Вадим потер большим пальцем свои губы, на которых играла пошлая улыбка, – даже представить не мог, что ко мне в руки такой самородок сам упадет.

– Что мы здесь делаем? – прерываю поток пошлых откровенностей Вадима.

– Будем отдыхать. Затем я немного поработаю, а ты поболтаешься рядом. Можешь прошвырнуться по магазинам.