Любимица гроз

Черновой не могло не нравиться то, что Игорь чувствовал или разделял с ней этот тягучий уют чарующего вечера. Голодное сумасшествие в лесу сменилось пока приятным томящим ожиданием. Будто они оба стремились довести себя до какой-то крайности, до подросткового жгучего нетерпения.

Оторвавшись, Игорь заботливо убрал её еще сырые волосы наверх и скользнул пальцами по бледной щеке, любуясь дрожащей тенью от свечей и длинных подрагивающих ресниц.

— Красивая, — тихо выдохнул в её щёку Заболоцкий и скользнул ниже, потираясь губами и носом о шею.

Веста знала, какое впечатление производит на мужчин, и в этом не было излишней самонадеянности, она действительно обладала соблазнительными чертами для мужчин постарше и помладше. Ровесниками она никогда не интересовалась, ни до замужества, ни после.

Подняв руку, Веста зарылась в волосы мужчины за ухом и скользнула ниже, через шею на плечо, где зацепилась взглядом за неровный выпуклый шрам, напоминающий серьезный порез в прошлом и ниже отыскался еще один. Чернова обвела первый подушечкой большого пальца и, спустившись к локтю, обвела выступающую на коже вену. Плечелучевая мышца под пальцами напряглась, и Заболоцкий вытащил из-под её спины ладонь, чтобы, дотянувшись до края журнального столика, подхватить ополовиненную кружку и протянуть девушке.

— Не помню, когда последний раз пила вино в приятной компании, — задумчиво заговорила Чернова, отпив красного и вернув мужчине кружку, опустила голову обратно, с блаженством прикрыв глаза, — Без чертовых галстуков и скучных светских бесед.

Мужчина слушал внимательно, казалось, ловил каждое его слово, сказанное бездумно и не очень. Что это? Попытка узнать о ней побольше?

— Не помню, когда в последний раз чувствовал себя таким удовлетворенным, — в тон ей отозвался Игорь и поставил кружку обратно на край столика.

— Значит, в ногу мне все это время упиралось не то, что я думаю? — со смешком уточнила девушка.

Мужчину вопрос ничуть не смутил, он лишь сдержанно улыбнулся и ровным тоном предложил:

— Проверь?

Если он думал вогнать её этим в краску, то уже поздно — Веста уже и посмотрела, и потрогала, еще в лесу.

Ожидаемо было бы нарваться на некое чувство дежавю, но его не было. Только шероховатая грубая ткань под пальцами и круглая металлическая пуговица, выскользнувшая из петли только со второго раза. Чужая возбужденная плоть знакомой тяжестью легла в ладонь, куда более новым ощущением оказалась скользнувшая под полотенце ладонь.

Наклонив голову, Игорь коснулся губами робко выступающей ключицы и огладил тыльную сторону бедра, скользнув наверх к упругой ягодице, отчего-то холодной коже.

Потянув края жесткой ткани вниз, Веста наткнулась пальцами на карман и что-то в нем тонкое и шелестящее. Чтобы подтвердить или опровергнуть свою догадку, Чернова скользнула в узкий карман пальцами и вытянула фольгированный запечатанный квадратик с мягким перекатывающимся в нем, выступающим через обертку, колечком.

— Мне кажется, — усмехнулась хозяйка дома, — Ты слишком самонадеян.

— Мне кажется, — в тон ей отозвался мужчина, — Ты не ценишь мою заботу.

Уронив слишком легкий, практически не ощущающийся в пальцах квадратик на свой же живот, Веста дернулась вперед и накрыла губы мужчины своими.

И ни одному из них не было дела до творившегося за окном хаоса. Непрекращающийся шум дождя и гром ненавязчиво отошли на второй план. Здесь и сейчас были только тихие вздохи и бесстыдные прикосновения в самых сокровенных местах.

Веста давно не ощущала такой заинтересованности в ком-то еще, желания отдать кому-то контроль над своим телом, пусть и временно.

Грубые, но не причиняющие боли пальцы скользнули внутрь, вырвал из груди девушки резкий вздох. Легкий дискомфорт стёрся под натиском чужих горячих губ и ловкого горячего языка, упершегося в нёбо.

— Порядок, сладкая? — озабоченно уточнил мужчина, следя за её эмоциями на миловидном личике.

Прислушавшись к своему телу, Веста сглотнула и уверенно кивнула, приятно тронутая заботой.

— Может уже поздно для просьб, но ты скажешь мне, если вдруг я сделаю больно, — настаивал мужчина, раскатывая по напряженному члену презерватив, и ведь Веста видела, как тяжело ему было не торопиться, но тот упорно продолжал ставить её удовольствие выше своего.

— Если будет больно, ты услышишь, — пообещала Чернова шутливо, но Игорь серьёзно кивнул, приняв её слова к сведению.

Дрожащее пламя свечи отбрасывало на стены причудливые резные тени, небольшие, бледные и быстрые, в отличии от их, занявшей большую часть стены и даже кусок потолка. Веста замерла, рассматривая их общие очертания на стене, прижавшись животом и грудью к спинке дивана. Пальцы впивались в жесткую обивку, девушка испытывала странное желание сползти ниже и вцепиться в нее зубами. Её, практически неподвижная голова с растрепанными волосами, и Игоря, мельтешащая позади. Между ягодиц скользнули пальцы, и без труда протолкнулись ниже во влажное горячее нутро, растягивая узкую щель, но сразу же пропали, когда мужчина убедился, что смазки достаточно.

Когда входа коснулась гладкая округлая головка, обтянутая тонким скользким латексом, Веста зажмурила глаза в предвкушении и расставила колени, проваливающиеся в стык сидения и спинки, чуть шире.

— Готова? — в последний раз уточнил мужчина, опустив горячую ладонь на талию.

— Да, — выдохнула Чернова и едва не поперхнулась воздухом, протянув на вдохе стон, когда Игорь плавно, но быстро и до конца вошёл в неё.

Медленно и понемногу, он наращивал темп проникающих толчков, пока девушка под ним не вздрогнула, выдав что-то между стоном и резким вдохом, Игорь замер вместе с ней, пока не решился проверить и, откатив чуть назад, вновь толкнулся вглубь и дрожь с тонким стоном повторились.

Тень на стене уперлась крепкими руками в спинку дивана, нависая над скрытой в ее очертаниях второй тенью, и комнату затопила череда коротких непрекращающихся стонов.

И только лёжа на теплой груди, так же тяжело вздымающейся, как и собственная, Веста отстраненно подумала о том, сможет ли вообще встать завтра. Или уже сегодня? Неважно.

Она даже не могла вспомнить, в какой момент и почему им вздумалось сменить локацию. На диване было вполне комфортно, но тесновато, а кровать в спальне хоть и не отличалась значительно размерами, а вмещала их двоих.

Потухшие свечи остались в гостиной, а новые зажигать никто не спешил. И без них вполне было уютно. Луна на очистившемся небе подсвечивала светлый подоконник и лежащие на нем бликующие ошмётки новых обёрток от презервативов.

На слова сил уже не было. Все, на что хватило Весту — дотянуться губами до выпирающего на шее кадыка и поцеловать потную влажную кожу чуть ниже.

Широкая ладонь огладила её по спине и укрыла одеялом.

Уже на границе сна и реальности она слышала тихий, неразборчивый, но приятный шепот над ухом.

Удовлетворение и умиротворение быстро унесли её куда-то очень далеко, впервые за много дней сны были светлыми и легкими, без неприятного послевкусия и ощущения всепоглощающего уныния.

***

Сон оказался настолько крепким, что проснулась Девушка от яркого луча солнца, осветившего её расслабленное лицо. Бедро, выглядывающее из-под одеяло приятно холодил лёгкий сквознячок с приоткрытого окна. По утрам солнце не заглядывало в окно спальни, и Чернова сделала вывод, что уже давно не утро.

Рядом никого не оказалось, и лишь изрядно сбитые мятые простыни свидетельствовали о сумасшествии, творившемся ночью. При воспоминании о самых ярких моментах, низ живота приятно тянуло, и пальцы на ногах, спущенных с кровати на пол, автоматически поджались.

Откинув тяжелую голову назад, девушка прошлась пальцами по волосам, зачесывая их назад, и только потом поднялась на немного ватные, необычно ощущающиеся ноги. Казалось, что она давно позабыла это чувство легкости и умиротворения. Даже если она очень захочет — не сможет соврать, что ей не понравилось с Игорем… Еще как понравилось.